От империй — к империализму. Государство и возникновение буржуазной цивилизации - Борис Кагарлицкий

417

См.: Там же, т. 8, с. 206.

418

P. Anderson. Lineages of the Absolutist State. London — N.Y.: Verso, 1974, p. 18.

419

Ibid., p. 20.

420

Ibid., p. 18.

421

Ibid. В противоположность Андерсону, Ричард Лахман подчеркивает связь между системой абсолютизма и капиталистическим развитием. Не случайно в эту эпоху мы видим повсюду в Европе бурный рост буржуазных отношений и успешное накопление капиталов. По мнению Лахмана, в эпоху абсолютизма происходила трансформация элит, которые становились «капиталистами поневоле». В итоге не только Англия и Нидерланды, где восторжествовали революции, но и Франция еще до падения «старого режима» были капиталистическими странами «по любому определению этого термина» (Р. Лахман. Цит. соч., с. 27). Удивительно, однако, что отсюда американский исследователь делает совершенно неожиданный вывод, будто именно конфликт элит был главным и чуть ли не единственным источником преобразований, причиной капиталистического развития. То, что переход от старого общества к новому сопровождался не только борьбой классов, но и конфликтом элит, совершенно очевидно, подобные конфликты многократно и подробно описаны, как в марксистской, так и в немарксистской литературе. Однако эти конфликты были не причиной, а именно следствием куда более масштабных и глубинных социально-экономических, производственных, технологических и культурных сдвигов, происходивших в обществе. Изменения, имевшие место в экономике, вынуждали элиты, ранее вполне благополучно сосуществовавшие друг с другом, вступать в конфликты между собой. Ослабление позиций старого правящего класса неизбежно сопровождается ростом противоречий в его рядах, разделением на соперничающие элиты, предлагающие разные стратегии выхода из кризиса. Революция всегда начинается с «кризиса верхов»: если бы его не было, низы общества никогда не смогли бы опрокинуть отлаженную и консолидированную систему господства. Но «кризис верхов» сам по себе не причина революции, а следствие системного кризиса. И если наблюдателям, видящим лишь то, что происходит на политической поверхности, может казаться, будто конфликт между элитами порождает кризисы и дестабилизацию общества, то на деле, наоборот, постепенно назревающий системный кризис провоцирует столкновения и конфликты между элитами.

422

I. Wallerstein. Historical Capitalism. London: Verso, 1984, p. 42.

423

N. Davidson. Op. cit., p. 74.

424

С другой стороны, именно успех буржуазного развития Англии объясняет не только слабость капитализма в соседней Шотландии, но и стремительное развитие шотландского капитализма сразу же после того, как произошло политическое объединение в общее британское государство. Шотландия, демонстрировавшая в XVII веке явные черты периферийного развития, превращается после политических преобразований 1707 и 1745 года не только в часть центра, но включается в систему британской имперской гегемонии, которая в эти же годы отстраивается в глобальном масштабе.

425

См.: The Rise of Merchant Empires, p. 224.

426

A.E. Кудрявцев. Цит. соч., с. 202.

427

К. Маркс. Ф. Энгельс. Сочинения, т. 23, с. 763.

428

См.: А. Смит. Цит. соч., с. 79.

429

Р. Люксембург. Накопление капитала. Изд. 5-е. М. — Л.: Соцэкгиз, 1934, с. 250.

430

См.: К. Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения, т. 23, с. 752–754.

431

P. Anderson. Op. cit., p. 54.

432

Ibid.

433

Следует добавить, что западные историки всегда исключают из перечня восстаний XVII века Смуту и последующие бунты в России (к числу которых относится и московское движение 1648 года, и «медный бунт», и восстание Степана Разина). Сами российские историки, как правило, не видят между этими событиями и аналогичными событиями на Западе ни связи, ни даже параллелей, хотя совпадение дат и требований просто бросается в глаза.

434

Не заставляет ли подобное понимание роли государства в становлении капитализма пересмотреть классические марксистские представления о «базисе» и «надстройке»? И да, и нет. Экономические и политические отношения вовсе не были разделены непроходимым рвом. Иными словами, государственная власть оказывалась (пользуясь марксистской терминологией) не только пассивной надстройкой, но и в значительной мере частью базиса. Однако подобное положение дел относится именно к периоду становления капитализма, причем в первую очередь — по отношению к странам периферии. С того момента, как капиталистические отношения в достаточной мере сложились, государство — в соответствии с новыми требованиями окрепшей буржуазии — уступает рынку одну сферу за другой, уходит из «базиса», ограничивая себя ролью «политической надстройки» над зданием капиталистических отношений. Такое положение дел сохраняется до тех пор, пока капитализм не сталкивается с новым системным кризисом, заставляющим — вынужденно — вернуть государство в «базис» либо ради регулирования, либо для того чтобы компенсировать слабость рынка авторитарным принуждением.

435

К. Маркс, Ф. Энгельс. Сочинения, т. 23, с. 743–744.

436

Разумеется, бывали и исключения. Роза Люксембург отмечает, что в начале XX века «международный капитал даже без политической формы колониального господства сумел на территории свободной республики Перу поставить туземцев в такие отношения к себе, которые граничат с рабством, чтобы в хищническом хозяйничании огромного размаха захватывать в отсталых странах средства производства. В 1900 году названное общество английских и экзотических капиталистов выбросило на лондонский рынок приблизительно 4000 тонн путумайского каучука. За то же самое время погибло 30 тысяч туземцев, а из оставшихся 10 тысяч большинство было искалечено» (Р. Люксембург. Цит. соч., с. 252). Однако, как минимум, здесь мы видим прямое попустительство властей Латиноамериканской республики по отношению к английскому капиталу.

437

The Political Economy of Merchant Empires, p. 218.

438

Я. Маховский. История морского пиратства. М.: Наука, 1972, с. 122.

439

М. Radiker. Between the Devil and the Deep Blue Sea. Merchant Seamen, Pirates and the Anglo-American Maritime World, 1700–1750. Cambridge: Cambridge University Press, 1990, p. 285.

440

Цит. по: The Political Economy of Merchant Empires, p. 1.

441

N. Steensgaard in: Dutch Capitalism and World Capitalism. London, 1982, p. 255. Цит. по: The Political economy of Merchant Empires, p. 1.

442

К. Маркс. Ф. Энгельс. Сочинения, т. 23, с. 763.

443

С. Mooers. Op. cit., p. 58.

444

К. Геблер. Америка после открытия Колумба. СПб.: Полигон, 2003, с. 169.

445

G.L. Beer. The Old Colonial System, 1660–1754. Gloucester, Mass.: P. Smith, 1958. Part 1, vol. 1, p. 54.

446

Chaos and Governance in the World System. Ed. by G. Arrighi & B.J. Silver. Minneapolis — London: University of Minnesota Press, 1999, p. 100.

447

The Political Economy of Merchant Empires, p. 85.

448

G.J. Ames. Op. cit., p. 101.

449

R. Roegholt. Short History of Amsterdam. Amersfoort: Bekking & Blitz Pulishers, 2004, p. 40.

450

Ibid., p. 39.

451

Ibid., p. 40.

452

The Political Economy of Merchant Empires, p. 86.

453

Ibid., p. 103.

454

См.: The Rise of Merchant Empires, p. 209.

455

G.J. Ames. Op. cit., p. 175.

456

J. De Vries, A. Van Der Woude. The First Modern Economy: Success, Failure and Perseverance of the Dutch Economy, 1500–1815. Cambridge: Cambridge University Press, 1997, p. 431.

457

Ibid., p. 442.

458

Ibid., p. 431.

459

A. Herman. То Rule the Waves. How the British Navy Shaped the Modern World. London: Hodder & Stoughton, 2004, p. 110.

460

L.H. Roper, B. Van Ruymbeke. Constructing Early Modern Empires. Proprietary Ventures in the Atlantic World, 1500–1750. Lieden — Boston: Brill, 2007, p. 5.

461

См.: R. Blackburn. The Making of New World Slavery. From Baroque to the Modern, 1492–1800. London — N.Y.: Verso, 1997, p. 281.