Врата Смерти(пер. И.Иванова) - Стивен Эриксон

Калам осторожно разжал ему пальцы и оттащил капитана в сторону.

«Затычка» наконец-то расцепилась с пиратским судном и сейчас же нырнула вниз. В следующее мгновение волны опять вздыбили корабль, окатив палубу новым водопадом. На полубаке появились люди. Один встал к штурвалу, другой опустился на корточки рядом с ассасином.

Калам увидел перед собой окровавленное лицо Салка Элана.

— Капитан жив? — спросил Элан.

— Да.

— Мы еще не вылезли из заварушки.

— Ну и Клобук с ней! — бросил ему Калам. — Нужно отнести капитана вниз.

— Правый борт весь в пробоинах. Матросы без конца откачивают воду.

Они осторожно подняли капитана.

— Что с пиратским судном?

— В щепки.

Они стали осторожно спускаться по скользким ступеням.

— Вышло совсем не так, как мыслил казначей, — сказал Калам.

— А мы с тобой оказались на одном пути, — ответил ему Салк Элан и остановился.

— Где этот выродок?

— Командует «Затычкой». Представляет дело так, будто мы случайно столкнулись с другим судном, не разглядев его из-за шторма. Говорю тебе, балаган еще не кончился.

— Не все сразу, — проворчал Калам.

В коридоре, куда они спустились, вода была по щиколотку. «Что же тогда делается в трюме?» Похоже, «Затычка» превращалась в решето.

— А ты, смотрю, произвел впечатление на военных моряков, — сказал Элан, когда они подошли к двери капитанской каюты. — Чем же ты на них надавил?

— Ничем. По званию я младше их лейтенанта.

— Значит, былая слава. Но лейтенанта ты настолько впечатлил, что она уже поцапалась с казначеем.

— Из-за чего?

— Этот идиот настаивает на капитуляции. Они осторожно положили капитана на койку.

— Он, никак, собирался перекинуть монеты на первое судно? — спросил Калам.

— Вряд ли. Эта посудина должна была расправиться с капитаном и командой. Помнишь, как он задергался, когда услышал про атаку?

— Помню. Что ж, мы купили себе передышку. Помоги мне снять с капитана одежду.

— М-да, досталась его рукам.

— Придется зашивать раны, потом бинтовать.

Салк Элан смотрел, как ассасин укрывает раненого одеялом.

— Думаешь, он выживет?

Калам не ответил. Он осматривал рваные раны на капитанских руках.

— Надо же, голыми руками остановил удар кривой саблей.

— На такое не каждый решится. Слушай, Калам, как мы с тобой вляпались во все это?

Ассасин пожал плечами.

— Как вляпались — не знаю. Но ты прав: мы оказались на одном пути. И никто из нас не желает окончить его в брюхе акулы.

— Я расцениваю это как предложение действовать сообща.

— Да, но только на время. Не жди, Элан, что я поцелую тебя в щечку и пожелаю спокойной ночи.

— Что, даже разочек не поцелуешь?

— Ты бы лучше поднялся на палубу и поглядел, как там. Я сам с ним управлюсь.

— Торопись, Калам. Капитан и так потерял много крови.

— Знаю.

Салк Элан ушел. В каюте Калам разыскал мешок с лекарскими принадлежностями и стал зашивать израненные руки. Он закончил с одной рукой и взялся за вторую, когда капитан застонал.

— Потерпи, капитан. Еще немного, заштопаю тебе и другую руку.

— Я его перехитрил, — прошептал капитан, не открывая глаз.

— Мы так и подумали, — ответил ассасин, продолжая орудовать иглой. — А теперь помолчи и дай мне закончить.

— Пормквалю тоже не поздоровилось.

— Ошибаешься. По-моему, на нем ни одной царапины. А в остальном… говорят, подобное притягивает подобное.

— Ты и этот напыщенный хлыщ… тоже притянули друг Друга?

— Спасибо за наблюдение. Я постоянно это слышу.

— Но это уж ваша забота, — сказал капитан.

— И лейтенанта тоже.

Капитан через силу улыбнулся. Глаза он так и не открывал.

— Хорошо, — прошептал он.

Калам отодвинулся и протянул руку за бинтами.

— Сейчас тебя перевяжу. Да, забыл порадовать: тот телохранитель мертв.

— Так он сам себя и угробил. От первого удара я увернулся. Он саблей рубанул по веревкам. Не по тем. Ну и заработал себе деревяшку в глотку… Чувствуешь, Калам? Мы по-прежнему плывем. Спасибо богам: они смотрят на нас сверху. И помогают. «Затычка» порядком набрякла. Но держится на плаву.

— Пока держится. Мы залатали все дыры, какие могли. Все тряпки в ход пошли.

— Ну, недостатка в тряпках у нас никогда не было.

— Перевязал я твои руки, — сказал Калам и встал. — Теперь поспи. Ты нам нужен здоровым, причем скоро.

— Вряд ли я поправлюсь. Не забывай, остался второй телохранитель. Он меня добьет, едва представится возможность. Живой я мешаю казначею.

— Мы об этом позаботимся, капитан.

— В прямом смысле?

— В прямом.

Калам вышел из каюты. По пути на палубу он выдвинул свои кинжалы из ножен.

«В самом прямом смысле, капитан».

Буря стихла. Небо на востоке светлело, приобретая нежно-золотистый оттенок. «Затычка» вновь шла прежним курсом. С полубака были тщательно убраны все следы ночного столкновения. Матросы занимались привычным делом, хотя Калам сразу заметил напряженность на их лицах.

Казначей и второй телохранитель стояли возле центральной мачты. Новоявленный капитан не сводил глаз с приближавшегося пиратского судна. Расстояние уже позволяло увидеть людей, сгрудившихся на тамошней палубе. Внимание телохранителя было сосредоточено на Салке Элане, стоявшем у лесенки на полубак. Их разделяло не более десяти шагов. Матросы чувствовали: что-то назревает, но не делали ни малейших попыток вмешаться.

— Возложили на себя обязанности капитана? — спросил Калам.

Казначей резко кивнул, стараясь не встречаться с глазами ассасина.

— Я намерен выпутаться из сложившегося положения.

— Точнее, бросить им кость. И сколько это будет? Три четверти груза? Или весь? А потом вы предложите себя в качестве единственного заложника. Очень великодушно.

Казначей побледнел.

— Тебя это не касается, — выдавил он.

— Разумеется. Но меня касается убийство капитана и его старших помощников, поскольку это увеличивает опасность плавания. Если команда и не знает наверняка, то догадывается, чьих это рук дело.

— За порядком следят военные моряки. Советую удалиться в свою каюту. Там с твоей головы не упадет ни один волос. Но только попробуй вмешаться, и отправишься кормить акул.

Калам взглянул на приближающийся пиратский корабль.

— Думаешь договориться с пиратами? А что им помешает перерезать тебе глотку и уплыть со всем добром? — спросил ассасин, незаметно перейдя на «ты».