Заклинание для хамелеона - Энтони Пирс

В войне нет ничего хорошего. Если Дор когда-нибудь станет королем, он постарается найти иной способ решения конфликтов. И никто не убедит его, что в битвах добывают славу.

Он наблюдал, как садится солнце. Обыкновены выкарабкались из рва и убрались, забрав с собой убитых и раненых. Лестницы тоже прихватили, хотя те стали абсолютно непригодными.

Пришла Милли.

— Можешь спуститься, Дор, — робко сказала она. — Зомби-насекомые донесли, что обыкновены не собираются атаковать второй раз. Они будут заниматься ранеными. И ночью тоже не станут.

— А почему? — засомневался Дор. — Они могут атаковать внезапно.

— Обыкновены думают, что в замке водятся привидения, и боятся темноты.

Дор неожиданно расхохотался. Милли не сказала ничего смешного, просто внутреннее напряжение требовало выхода.

И действительно стало легче. Дор пошел по винтовой лестнице вслед за Милли. Она шла впереди, соблазнительно покачивая бедрами. С некоторых пор он стал замечать такие подробности все чаще. Они спустились в большой зал.

Посоветовались и распределили ночные дежурства, Дор узнал, что на самом деле обыкновены атаковали только его участок. Значит, он сражался один.

— Надо было помочь тебе, — прострекотал Прыгун, — но мы опасались, что обыкновены нас перехитрят.

— Вы правильно поступили, — сказал Дор. — На вашем месте я поступил бы так же.

— Надо соблюдать дисциплину, иначе проиграем, — проговорил повелитель зомби. — Нас, живых, здесь слишком мало.

— Но сегодня вечером ты будешь отдыхать, — сказала Милли Дору. — За тяжкий труд полагается плата.

Дор не возражал. Конечно, он устал, да и на душе было тревожно. Этот обыкновен, который узнал его, никак не шел из головы.

Прыгуну выпало идти в дозор первым. Потолок и стены, внутри и снаружи, были в его распоряжении. Повелитель зомби пошел спать. В полночь он сменит паука. Девушку от вахты освободили. Она сказала, что хочет неотлучно находиться рядом с Дором.

— Ты так храбро сражался, Дор, — сказала девушка, подвигая герою тарелку супа.

— Мне нехорошо, — ответил он и сразу понял, что девушка слегка обиделась. Наверно, подумала, что нехорошо от супа. — Нет, не от еды, Милли, — уточнил Дор. — От того, что пришлось убивать. Колоть оружием живых людей. Сталкивать в ров. Один обыкновен узнал меня. Я и его столкнул.

— Узнал тебя?

Ну как ей объяснить!

— Ему показалось, что я его приятель. Поэтому он замешкался. А я и воспользовался. Как стыдно!

— Они же шли на замок! — воскликнула Милли, — Разве ты мог просто стоять и смотреть? Тогда всех нас постигла бы ужасная участь… — Милли скривилась, как от боли. Ей представилось что-то очень страшное. Но гримаса не обезобразила ее прелестного личика.

— Но я же не убийца! — горячо возразил Дор. — Я всего-навсего двенадцатилет… — Он опомнился, не зная, как загладить ошибку.

— Двенадцать лет воевал! — именно так поняла Милли, — Так тебе и прежде доводилось убивать!

В этом утверждении была значительная доля преувеличения, но и сочувствие, которое очень понравилось Дору. Его утомленное тело невольно потянулось к Милли. Левая рука обвилась вокруг бедер и привлекла девушку поближе. О, до чего у нее мягкие ягодицы!

— Дор, — проговорила она удивленно и обрадованно — Я тебе нравлюсь?

Дор заставил себя отнять руку. Зачем он прикоснулся к девушке? Да еще к столь деликатному месту.

— Трудно выразить, как нравишься, — ответил он.

— И ты мне нравишься, — промолвила девушка и присела к нему на колени.

Тело опять включилось, руки обняли девушку. Никогда прежде Дор не испытывал ничего подобного. Он чувствовал: тело знает, как поступать, стоит только дать ему волю. И девушка желает этого. Это будет нечто абсолютно новое для него. Ему только двенадцать лет, но тело старше. Тело может сделать это.

— Любимый, — прошептала Милли, клоня головку, приближая губы к его губам. Какие сладкие у нее губы…

Блоха яростно укусила его в левое ухо. Дор прихлопнул ее. Прямо по уху! Мгновенная резкая боль пронзила его.

Дор поднялся, Милли тоже вынуждена была встать.

— Я устал, — проговорил Дор. — Хочу немного отдохнуть.

Девушка молчала, глядя в пол. Дор понял, что страшно обидел ее. Милли совершила поступок, непростительный для любой девушки, — первая призналась в любви и получила отказ. Но он не мог поступить иначе. Ведь он из другого мира. Вскоре он уйдет, а она никак не сможет последовать за ним. Между ними проляжет пропасть в восемь веков, по ту сторону которой ему снова будет всего лишь двенадцать лет. Он не имеет права увлекать и увлекаться. Но, поддайся он воле своего мужественного тела, случилось бы нечто ослепительное!

Ночью обыкновены не атаковали и утром тоже, но осада продолжалась. Вокруг замка готовились к новому штурму, а внутри просто ждали развития событий. А что еще оставалось делать?

Драгоценное время уходило, и положение короля Ругна ухудшалось. Волшебник Мэрфи торжествовал.

Дор вошел в столовую. Милли и повелитель зомби были уже там. Они завтракали и о чем-то оживленно разговаривали, но, когда появился Дор, сразу замолчали. Милли покраснела и отвернулась. Повелитель зомби нахмурился. Привыкнув к мрачному облику хозяина замка, его можно было назвать даже красивым.

— Дор, мы вели вполне невинную беседу, — сказал повелитель зомби, — Но мне кажется, между тобой и Милли что-то произошло. Не хотите ли вы поговорить наедине?

— Нет! — дружно ответили Дор и Милли.

Повелитель зомби не знал, как поступить.

— Некоторое время я жил в одиночестве, — сказал он наконец. — И поэтому позабыл, думаю, некоторые правила поведения в обществе. Позволю себе дерзкий вопрос, Дор: как бы ты повел себя, если бы узнал, что я питаю интерес к барышне Милли?

Дор почувствовал укол ревности. Как быть? Ведь признаться он не может.

Милли смотрела на Дора широко распахнутыми глазами. В них была мольба, смысл которой он понял, пусть и не до конца.

— К твоему интересу я отнесся бы спокойно, — ответил Дор на вопрос повелителя.

Милли опустила глаза. Опять обиделась. Тот, кому она открыла сердце, дважды отверг ее.

— Мне больше нечего сказать, — пожал костлявыми плечами повелитель зомби, — Давайте продолжим завтрак.

Дор решил было попросить повелителя зомби помочь королю, но сразу же передумал: если поводом действий повелителя зомби станет просьба со стороны Дора, все может пойти не так, как надо. И тут его озарило: ни он, ни Прыгун ничего толком не устроят здесь. А вот Милли может. Она ведь из этого мира! Если бы она убедила повелителя зомби помочь королю…

Вошел какой-то зомби.

— Т-т-ак, — попытался он что-то сказать, — Ч-ча-ас-с.

— Спасибо, Брюс, — сказал повелитель зомби и повернулся к своим гостям: — Брюс принес известие, что через час обыкновены предпримут новую атаку. Мы должны отправиться на свои места.

На сей раз обыкновены атаковали стену, которую защищал Прыгун. И в помощь себе они смастерили мощную стенобитную отбивную. Отбивную, да не простую! Далеко ей было до сочности и приятности шипящих в масле тезок. Лжеотбивная была сделана из ствола вечнозеленой железной балки и поставлена на колеса. Дор услышал грохот. Все вокруг задрожало. Это отбивная проехала по мосту и врезалась в древние камни. Ни помочь, ни даже просто побежать посмотреть Дор не мог: если он оставит пост, обыкновены полезут, не исключено, что и лестницы притащат. Оставалось надеяться, что стена выдержит. В прошлый раз, когда атаковали Дора, никто и с места не сдвинулся. Особая разновидность мужества — держаться в стороне и не вмешиваться.

Стрела вонзилась прямо в выступ. Наверняка перелетела через крышу с той стороны, где идет бой, и вот упала, утратив смертоносную скорость.

— Ну как там дела? — спросил у нее Дор.

— Пытаемся пробить дыру в стене, — ответила стрела, — Но этот чертов паук, эта громадина, все время утаскивает из-под ног бревна при помощи своих липких веревок. Мы пытаемся его подстрелить, но он ужасно ловкий. Убегает прямо по гладкой стене. Один раз мне показалось, что я попала в него, но… — Стрела вздохнула, — Промахнулась.

— Соболезную, — с улыбкой сказал Дор.

— Нечего меня жалеть! — дерзко крикнула стрела, — Я не лыком шита!

— Может, тебе нужен более умелый портной… то есть стрелок? — Вот это правда. Не одна отличная стрела осталась ни с чем по вине плохого стрелка. Что за расточительность! Если бы вместо глупых стрелков миром правили стрелы…

Дор еще раз убедился, что жизнь — жестокая штука. Даже для неодушевленных предметов. Он больше не разговаривал со стрелой, поэтому и она молчала. Голос человека пробуждает голос вещей. Таков закон. Когда к ним обращаешься, вслух или молча, как к паутине, передающей стрекот Прыгуна, они тоже начинают говорить. А еще, припомнилось Дору, предметы учатся понимать речь, если постоянно находишься среди них, прикасаешься к ним. Как стены и двери его родного дома. Уютный коттедж, выстроенный в милом сырном стиле. Его дом! Как же он далеко сейчас!