Воины Зоны - Алексей Бобл

Я поставил пустой стакан на стол.

- Нам еще на свою базу нужно попасть. Разбираться во всем, искать того урода, который отдал приказ на уничтожение группы. Не пойдем мы с тобой никуда.

Повисла тишина.

- Я не дойду одна, - наконец сказала она. - Мне правда необходима ваша помощь. Позже вы все поймете, а сейчас надо идти. Прямо сейчас. Те кто нам противостоят - очень сильны. Помочь спасти Зону может Доктор, а…

Брови Лабуса взлетели вверх.

- Спасти Зону? - перебил я. - Ты серьезно?

- Да.

- И почему ты говоришь это нам? Зачем нам ее спасать? От кого? Отвечай!

Анна поднялась, обошла нас. Мы с Лабусом повернули головы - она встала лицом к стене, сцепив руки за спиной, постояла так немного, развернулась и сказала:

- Ну, хорошо. Только коротко и без лишних вопросов.

Голос изменился - стал более сухим, деловым.

- Зона - уникальное явление.

- Кто бы сомневался, - хмыкнул напарник, теребя усы.

Она продолжала почти скороговоркой:

- Зона - организм, который живет в симбиозе с людьми. Большинство мутагенных форм вам известны. Они размножаются, но остаются в границах своих территорий. И несут угрозу только тем, кто вторгся туда - сталкерам, научным экспедициям… В остальном же флора и фауна Зоны живет по законам привычным для земного мира: фотосинтез, осмос, питательные цепочки…

- А говоришь - не знаешь ученых слов, - сказал я.

Она стояла в той же позе, сложив руки за спиной, расправив плечи и немного подавшись вперед. Тряхнула головой, сдула прядь волос со лба.

- Некоторые знаю, потому что в детстве у меня учебники были. Старые, потертые, но я их все же читала. Так вот: численность и популяция регулируется самими животными, все неразрывно связаны друг с другом… Это одна большая система противовесов и сдержек, в которую теперь включены и сталкеры. И вы, военсталы. Сталкеры - вроде падальщиков, хотя есть среди них и хищники. Вы - хищники. Так было до этих пор. - Она шагнула к нам и заговорила громче, решительнее, быстрее: - Сейчас в Зоне существует налаженная биосистема, опасная, но не выходящая за свои рамки. А теперь кое-кто получил возможность изменить ее. Поставить эксперимент над Зоной-организмом, очень быстро расшатать законы, по которым он существует. Тогда, скорее всего, местные обитатели начнут распространяться за теперешние границы. Как вода в скороварке. Пока она просто кипит, булькает - все нормально. Но если превысить давление… снесет крышку, да и саму ее разорвать может. И это вот-вот произойдет, может быть, уже послезавтра. Если эксперимент не остановить - все в пределах Периметра станет изменяться и лезть наружу. Это называется сверхмутация, то есть мутация всей Зоны - и животных, и растений, и насекомых. Всего организма, который они вместе составляют. Тогда будет очень плохо. Вам, людям. Всем, живущим вокруг Зоны на множество километров. Тех, что ближе, даже эвакуировать не успеют.

Она вернулась, взяла стакан и допила холодный чай. Я глядел на Лабуса, а он разглаживал ногтем большого пальца усы. И мы оба пытались понять, что к чему в ее речи.

- Каким же способом заставят Зону мутировать? - спросил я.

- Точно я не знаю.

- Кто хочет это сделать?

- Вы узнаете от Доктора.

- Почему ты не можешь одна дойти до него?

- Потому что вы нужны мне! - она подалась вперед и взяла меня за руку. - Но дело не только во мне - у вас нет другого выхода, пойми. Отсюда путь только на болото. Назад уже не сможете вернуться, слишком опасно. После гона много мутантов на пути - не пройдете. И аномалии новые. Я чувствую. А к утру будет еще больше. На болоте можно какое-то время пересидеть. И Доктор расскажет все остальное… Нет у вас теперь другой дороги. Попытаетесь к своим вернуться - вас убьют, понимаешь?

Лабус пошевелился, я с трудом оторвал взгляд от глаз девушки, покосился на него - многозначительно задрав бровь, он глядел на наши сомкнутые руки.

- Ну что?! - не выдержал я и отстранился, заставив ее выпустить мое запястье. - Чего пялишься?

- А того, - ответил он, - что вот только что понял: к Доктору на болото мы таки пойдем.

Глава 7

Докладная записка командиру батальона специального назначения подполковнику…

Согласно заявке со складов РАВ группировки получены PDA, оснащенные новой ОС «Clean Sky: Cruel Failure».

Сообщаю, что работа устройства неудовлетворительна, наблюдаются многочисленные программные ошибки, ложные сообщения, частые сбои. Прошу заменить партию бракованных изделий, во избежание…

Заместитель командира батальона по вооружению майор…

Перед тем как выйти, мы рассказали Анне о непонятных стуках в дверь. Девушка буднично пояснила - это зыбь, аномалия. У нее две разновидности, активная и неактивная, причем первая встречается очень редко. Сработав, аномалия почти мгновенно разрастается в два или три раза. А затем все, что накрыто зыбью, становится… зыбким. Структура любого вещества теряет жесткость, оно размягчается, как сливочное масло под солнцем, прогибается, разрывается под весом жертвы. После этого различные материалы начинают смешиваться. Активная зыбь работает по каким-то своим законам, только в отдельные промежутки времени, их периоды всегда четко выверены - можно часы сверять. На органику зыбь почти не действует, разве что на растения. Если угодить в активную зыбь, из нее можно выбраться, когда она перейдет в фазу ожидания. Аномалию сложно обнаружить, ведь это просто участок поверхности, который приобрел свинцовый оттенок. Все, что находится на нем, становится немного тусклее. Это видно в солнечный день, но при плохом освещении практически не незаметно.

Услышав пересказ содержимого журнала, Анна задумалась и предположила, что активная зыбь распространяется только по горизонтали, а по вертикали - нет. Как-то топография поверхностей на нее влияет. Как, почему? У Зоны спросите… здесь всякое бывает. И зыбь в замкнутом пространстве лестницы, а вернее - узкой нижней площадки, пытаясь разрастись, «стучалась» в дверь и стены.

- Сколько же тогда она здесь существует? - удивился Лабус.

- Не знаю, - ответила Анна. - Но зыбь долгие годы может не исчезать. Хорошо, что это очень редкая аномалия. За Радаром есть целое болото, состоящее из одной-единственной зыби. И она все еще срабатывает, если какой-нибудь зверь попадет в нее, занимает все большую и большую площадь.

Мы собрались, проверили оружие, журнал смены боевого дежурства я сунул в рюкзак. На лестницу выходили с опаской, хотя Анна заверила, что сейчас зыбь отключилась. Посветили фонариками - нет, в бетонной коробке да с таким освещением не различить, где заканчивается область аномалии, все одинакового темно-серого света. Лабус, идущий впереди, окинул взглядом лестницу перед собой… и перемахнул прямо из коридора на нижнюю ступеньку, от греха подальше. Я то же самое сделал, оглянулся - Анна спокойно прошла за нами, ступая по «выключенной» аномалии.

- Она не опасна сейчас, - сказала девушка, когда напарник уже отпирал верхнюю дверь. - Это же активная зыбь, я объясняла, она сама собой в определенное время срабатывает, от внешних условий это может вообще не зависеть.

Я спросил:

- А если бы ты ступила на неактивную, она бы сработала?

- Да.

В штабе было пусто и тихо, и никакие зловещие твари, о которых я думал, сидя один в комнате связи, по этажам не бродили.

Стояла прохладная ночь. В холле Анна опередила нас и вышла из здания первой. Накрапывал мелкий дождик, капли едва слышно стучали по козырьку над крыльцом, в темноте вокруг шелестела трава.

- Куда она? - удивился Лабус. - Эй, подруга!

Выйдя за ним на крыльцо, я посветил фонариком и увидел спину девушки, быстро идущей в сторону командно-штабной машины - та пересекла дорогу и встала на перекрестке, упершись в столб. Из откинутой крышки люка лился блекло-синий свет.

- Назад! - крикнул я

На ходу Анна обернулась, махнула рукой - мол, все нормально, не переживайте - вскочив на подножку, залезла на броню. Лабус крякнул, я сбежал по ступеням… и остановился.

Сияние из кабины стало ярче, высветив силуэт девушки. Полыхнула вспышка - и вдруг свет погас, причем мне показалось, что он втянулся в тело девушки, хотя это было уже что-то совсем невероятное.

- Е-мое… - протянул Костя нервно. Не любил он всякие такие странности, они входили в острое противоречие с его натурой.

КШМка загудела, в кабине включился свет, почти сразу погас. Мигнули фары. Увидев, как Анна спокойно влезла через люк в бронетранспортер, я решил к КШМке не подходить. Черт знает, что там с этой машиной, перед глазами до сих пор стояла картина того, как она без водителя катит по дороге через территорию части.

- На хрена она туда полезла? - спросил напарник.

Пожав плечами, я поднялся на три ступени, глянул по сторонам. Темно, тихо. Возле котельной светятся два расплывчатых пятна, зеленое и бледно-желтое - студень и жарка, наверное. На фоне черного неба трубу с площадкой не видно. Дождь шелестит, все вокруг мокрое, воздух прохладный и переполнен запахами, хотя когда влажно, этого не должно быть. Травой пахнет, ржавым железом и машинным маслом, ветер доносит едва ощутимый аромат мертвечины, а из леса за бетонной оградой доносятся иные запахи - нечеловеческие, дикие.