Неизвестная история - Максим Кабацкий

– На Вашем месте я бы заглянул в ратушу, – неожиданно проронил Гойрг, – там околачивался какой-то чудик, тоже расспрашивал что-то про оркнейские острова буквально пару дней назад. Он наверняка ещё в городе.

– Спасибо за совет, так и сделаю. – Не ожидая такой информации, чуть ли не на автомате проронил я.

Гойрг удалился на кухню и буквально через пару минут вернулся с едой.

– Приятного аппетита! – сказал Гойрг.

– Спасибо! – ответил я.

Гойрг удалился на кухню и долго оттуда не появлялся. Я же в свою очередь кушал и размышлял над новой порцией информации. Значит, есть Гойрг, – давайте называть вещи своими именами, – не очень смышлёный, но искренний человек. В чем-то – даже наивный, раз делится такой личной информацией с первым встречным. Странно, как ему вообще удаётся в таком городе содержать столовую. И тут он выкладывает первому встречному такую информацию. Так сказать, самая настоящая находка для шпиона. Можно конечно это объяснить тем, что гости здесь бывают весьма редко, если вообще бывают – хотя, судя по информации про «чудика» – бывают. Опять же, шотландское дружелюбие, может, сказался ещё и его возраст. Хотя картинка с возрастом ничего не значит – я уже убедился в этом, глядя на проводника. Но, буду рад тому, что он попался мне, и я узнал эту весьма важную информацию. Его брат по сути – один из самых близких ему людей. И он совершенно о нём ничего не знает. Тот ему ничего не рассказывает, на корабль к себе не пускает, да и от греха подальше вообще свой старый дом продал – жил на своём судне. Пожалуй, быть может, он правильно сделал – зная болтливость Гойрга, в его-то деле явно нужна полная неизвестность и анонимность. Так что осуждать его здесь явно было бы глупо.

Что же дальше? У него есть судно, он занимается странными морскими поисками, в то время как сам – опытный мореплаватель, который ходил не по одному морю. И тут решает в такой дикий шторм плыть неизвестно куда на острова один, да и не на своём судне, а на хлипком пароме. И, разумеется, пропадает. Почему же он пошёл не на судне? И сразу же, более интересный вопрос – почему тогда судно пропало? Грабители, мародёры? Да кто бы рискнул в такой шторм уводить судно? Даже если он, будучи опытным капитаном, не стал этого делать. Да и не думаю, что в таком маленькой городке потерпели бы, по сути дела – самых что ни на есть настоящих пиратов. Ведь угнать судно в таком маленьком городке и спрятать его – это практически невозможно. А что судно не сохранилось – весьма жаль. Если его осмотреть, мне кажется, можно было бы многое узнать о его поисках и странствиях, которые, в чём я более чем на половину уверен, имеют общие корни с моим делом. Да, жалко, что нельзя обыскать его…

– Обыскать! Точно! – Воскликнул я про себя.

Вот почему у меня в купе была едва приоткрыта дверь! У меня что-то искали! Кто искал и что искал я, кажется, догадываюсь. Благо, что книга была под кроватью, и достать её не потревожив меня, было невозможно. Ну а кто – тоже очевидно. Кто имеет ключи ко всем дверям? Кто может спокойно ходить по поезду в рамках своей работы и не привлекать внимания? Ответ очевиден – проводник. Особенно в контексте его действий по недопущению меня в город. Теперь всё сходится – он искал мою книгу. И для того чтобы я не попал на острова, как минимум в это время, и решил задержать моё появление. Очень оперативная и профессиональная работа – надо отдать ему должное. Но всё-таки, некоторых деталей он не учёл. Хотя больше случайностей, нежели чем деталей – я бы вообще мог эту книгу всерьёз не воспринять и оставить лежать с остальным литературным хламом – да простят меня те, кто занимается тяжелым литературным трудом. Я мог бы и не проснуться тогда и благополучно проехать остановку. А в инструктаже он отчётливо дал понять, что я могу расслабиться, что он придёт, что всё будет хорошо. Да уж – он и пришёл. И всё было хорошо. По крайней мере – пока. Но понятное дело, не потому, что он пришёл, но только лишь потому, что так сложились обстоятельства. Случайности – вещи довольно интересные. Они способны погубить всё, но в тоже время и спасти что угодно. И с каким знаком они будут в той или иной ситуации – решать не нам. Мы лишь наблюдаем и пожинаем их плоды.

Еда была не очень вкусной – было стойкое ощущение, что рыба была не первой свежести, а картошка – проросшей и старой. Есть, конечно, можно, да и в пище я не привередлив, но это всё очень сильно выделялось на фоне моего предыдущего городишки, что также отражало мне особенности этого рыболовецкого городка.

Прикончив суп и рыбу с гарниром, я перешёл к чашечке кофе – самое то, чтобы взбодриться и настроиться на последующую работу. Да и тут старина Гойрг не обманул – зёрна практически потеряли свой вкус, явно пролежав слишком долго, а весь аромат давно выветрился. Но было то, что было. Это и так понятно – большинство местных жителей, как я полагаю, предпочтут ядрёного «буревестника» – странной смеси сивухи Гойрга.

Потягивая не очень ароматную смесь чёрной консистенции, которая представляла собой что-то вроде бывших зёрен кофе, а также перегретого кипятка, я пытался сконцентрироваться на дальнейших планах и размышлениях. Это было довольно сложно сделать – странный вкус и непонятный аромат отвлекали всё внимание на себя.

Значит, надо отправиться в ратушу – надеюсь, она уже открыта, и там разузнать про приезжего «чудика». Да может, что интересное расскажут и про этого Леода. Ведь где должны быть в курсе всех новостей и событий, как не в местной пивнушке, либо в местной ратуше. В первой подадут информацию, так сказать, для контингента попроще, во второй – посерьёзнее и посолиднее. Но искренность здесь также может варьироваться – если местный пьянчуга тебе всю душу изольёт за стаканчиком хорошего эля, то чиновники будут поаккуратнее и поосторожнее в своих словах, чтобы не взболтнуть лишнего. Что же, первый взгляд я увидел, надо было идти и узнавать, так сказать, второй взгляд. Вторую, совершенно иную позицию.

Кофе я так и не смог допить – слишком уж безвкусное оно оказалось. Явно оно здесь было не в почёте. Подойдя к Гойргу, я дал ему несколько шиллингов – и ещё один, в качестве чаевых, хоть едой он его явно не заслужил. В любом случае, всегда нужно оставлять положительное мнение – репутация вещь довольно важная. Особенно, в моей работе. И неизвестно, когда мне ещё предстоит связаться с ним, чтобы узнать другие подробности.

Вне себя от радости Гойрг, чуть ли не расплываясь в комплиментах, начал меня осыпать благородными эпитетами.

– Гойрг, спокойнее – это просто знак вежливости, – начал утихомиривать его я, – если я вернусь к Вам позже, Вы мне поможете?

– Да, конечно, мой щедрый друг – всё, чем смогу помочь, обязательно помогу. – Убедительным тоном с нотками радости, словно маленький ребёнок получивший конфетку, заключил Гойрг.

Да, явно ему чаевые никто не оставлял. Хотел бы я посмотреть на того, кто бы рискнул сделать это. Да и зачем они здесь, в таком городке – от кого? С экономикой здесь, конечно же, настоящая беда.

На карманных часах было около семи часов утра. Выйдя из «столовой», я направился к ратуше. Что довольно интересно, так это то, что погода по-прежнему сохраняла свою стойкую солнечность, но при этом – и характерную туманность. Неужели нас сегодня ждёт спокойный солнечный день, без ливня, грозы и молний?

Идя по дороге к ратуше, я не встретил ни одной живой души. Город словно вымер. Что самое интересное – в море никто сейчас не плавает. Где же все? Сидят по домам и спят? Возможно, ведь можно использовать подвернувшийся момент для отдыха и набраться сил перед тем, как всё уляжется. Но что за поверья то такие? Ведь эта трагедия произошла не несколько дней назад, а уже достаточно давно – прошло достаточно времени для того, чтобы всё утряслось. Почему все сидят и просто ждут? И самое главное – а чего ждать то?

Главный недостаток всех суеверий – стабильность наступления. Можно прождать достаточно долго, будучи заложником своих ложных убеждений и предрассудков, полностью отказавшись от каких либо изменений или действий. Особенно, подначивая себя такими вопросами, как: «Зачем, я же настрою всё это против себя?», «А оно мне надо? Мне и так хорошо», «Ну это же не правильно, так ведь?», и многими другими отговорками. В итоге, человек всю свою жизнь верит в ложь, и эта ложь делает его достаточно статичным, что обрекает его на стагнацию. Ведь развитие – это динамика, но никак не статика. Только в движении мы развиваемся. Стоя же на месте – деградируем. Человек сам себе копает могилу. А точнее, сам и становится могилой, ведь могила означает полную неподвижность и статику.

Проходя около церкви, я увидел первого живого человека на улице этого странного городка. Он был похож на пресвитерианского священника. Почему похож? Он подавал довольно странные внешним признакам поведения, не вызывая доверия с точки зрения того, что он является верным и преданным своему делу священником. Нехарактерные и несколько дёрганные движения, странная походка и выражение лица. Когда я только свернул на следующую улицу, где собственно и находилась сама церковь, он резко выпрямился и начал молиться. Словно делая это показушно, только завидев меня. Ладно, Бог ему судья, как говорится. Может мне, конечно, показалось, но да ладно, это всё-таки его дело.