Тени чёрного пламени - Алексей Колентьев

Собрав воедино все имеющиеся кусочки мозаики, я стал размышлять над тем, почему обстоятельства сложились так, как сейчас. Вестник шел ко мне, и это означает по крайней мере одно тревожное обстоятельство: Завеса прорвана и некто имеет возможность пройти оттуда к нам, в Зону. Знал ли об этом кто-то еще? Само собой, знал, ведь подстерег же кто-то гонца. И что больше всего беспокоило, этот неизвестный точно знал, где объявится Вестник. Начало комбинации благодаря дошедшему сообщению в общих чертах понятно. Некто проходит в Зону и готовит плацдарм для масштабного вторжения. И самое главное, уже здесь силы вторжения имеют довольно хорошо организованную агентурную сеть. Каким боком тут причастна «Держава», пока до конца не ясно. Может быть, руководство отряда в курсе операции, а может быть, и это почти наверняка, внутри отряда есть законспирированная группа исполнителей. Лицо в видении Сажи было сто процентов человеческое, а раз он выдал моему покойному другу этот недешевый артефакт, то вполне может случиться так, что это и есть агент иномирян. Хотя это, так сказать, вилами по воде, но иметь в виду стоит именно эту морду лица.

Порывом ветра в лицо бросило пригоршню крупных дождевых капель, утихшие было на время небесные хляби снова прохудились. Когда я украдкой отирал смотровые линзы, мне показалось, что вдалеке мигнул и погас белый огонек. Видно было отвратно, но на глаз расстояние около двухсот метров, точнее не определить.

– Джей, свет справа на твои три часа. Удаление – сто-сто пятьдесят.

– …чего… не вижу… пусто. Сек… чист!

Неужели опять прибор шалит? Хотя при такой радиации и скверной видимости всего можно ожидать. Еще минут пять я вглядывался в том направлении, силясь поймать виденное однажды мерцающее нечто. Но все тщетно, ничего необычного, все та же мертвая степь и темнота. Слегка скорректировав сектор, но не шевелясь, я опять принялся размышлять о недавних событиях, пытаясь ухватить то самое, ускользающее до сих пор зерно истины. Или хотя бы слабый намек на нее.

Как ни крути, но «Держава» пока остается единственной существенной зацепкой. Итак, этот некто, назовем его пока просто агент, отдает приказ прихватить посланца. Отсюда возникает сразу несколько вопросов, а именно: знал ли он, для кого предназначается весть изначально, и не вытрясли ли при допросе из синего парня все, что он знал? При беглом осмотре я видел следы ранений и ссадины от побоев, значит, не пытали. Это лишний раз доказывает, что исполнителей сыграли втемную, приказав просто поймать и непременно живьем. Буревестник мог знать больше, хотя по виду не скажешь, что именно он был во главе отряда. Он его вел, расставлял посты, проверял состояние пленника, но и все на этом. Думаю, структура отряда была такова: отряду сечевых поставили задачу взять гостя и для этого прислали наемника, знающего местность и имеющего богатый опыт в подобных делах. Тому тоже, скорее всего, описали гостя. Сказали, что взять надо непременно живьем и доставить куда следует. Слон все еще колдует над записями с ПДА «свободных», наверняка их маршрутизаторы и логии переговоров что-то прояснят. Так, одна вешка уже есть.

За нами тоже могли следить, ведь именно так можно объяснить тот факт, что именно мы натолкнулись на группу преследователей в глухом уголке Зоны. Я тогда еще подивился, чего они за нами так упорно идут, ведь мы приложили четверых, тут дураку ясно: народ серьезный. Любой бандит отступился бы, а эти вцепились и шли как привязанные. Скорее всего, агент или его источники в Промзоне заметили время нашего выхода в поиск, и оно совпало с информацией по гонцу. Выслали группу, но те нас потеряли либо сгинули сами. Думаю, что второй вариант самый верный, уж слишком резко они пропали тогда. И вот мы возвращаемся, а группа, взявшая синего парня, тоже пропадает. Но никаких санкций нет, и это скорее странно, чем закономерно. Где-то зияет пробел, вся информация косвенная, большего пока не извлечь.

– …тон… тиныч!. Два часа!

Обернувшись в указанном направлении, я заметил все тот же огонек. Слабое мерцающее пламя, из-за расстояния похожее больше на булавочную головку. В оптику ничего толком разглядеть не получилось. Дальномер по-прежнему показывал абракадабру, так что судить о расстоянии можно только на глаз. До источника света около трех сотен метров, и это, скорее всего, костер. Электрический свет от источников малой мощности так далеко не просматривается. Связавшись с Гуревичем, я доложил про источник света, но внятного приказа не последовало. Парень только что заснул, а тут я с непонятными огоньками и прочим геморроем. Вскоре альфовец выбрался из палатки, снова облаченный в комбез и маску. Последняя сидела чуть криво, придавая всей фигуре начальства несколько нелепый вид. Я осторожно покинул пост и подошел к сержанту вплотную, чтобы опять не орать по короткой связи. Соприкоснувшись лбами, мы присели возле клапана палатки, и я снова изложил все подробности про огонь в поле. Потом мы вместе ползком пробрались на позицию, и он уже через свой бинокль стал рассматривать никуда не пропавшую точку.

Через какое-то время сержант скатился вниз, присел за камнем возле меня и выдал свое мнение:

– На костер похоже, Антон Константиныч.

В принципе я тоже так подумал, поскольку лучшего объяснения пока точно нет.

Поняв, что от меня ждут собственной оценки, пришлось добавить:

– Похоже на то.

– Как думаете, по наши души кто-то идет?

– Не знаю. Хотя если бы так, костра точно разводить не нужно. Подошли бы тихо, сняли часовых и взяли остальных тепленькими.

Снова переступив с ноги на ногу, Гуревич бросил еще один взгляд в сторону равнины и, поднимаясь на ноги, приказал:

– Нужно выдвинуться в том направлении и разведать. Если это за нами, тут вполне можно укрепиться и держать оборону.

Увидев, что я мотаю головой, он с видимым раздражением снова присел, склоняясь ко мне.

Голос сержанта звучал резко, мои возражения ему явно не нравились:

– В чем дело?!

– Без обид, сержант. Не сердись, просто послушай.

– Хорошо, только быстро.

Медленно подбирая слова, стараясь говорить отчетливо и убедительно, я стал объяснять. Не люблю встревать в чужие дела, но все вполне может кончиться большими потерями, а мне очень нужно было дойти до Одессита.

– Сержант, послушай, разведка, скорее всего, не нужна. Этот огонь далеко, посты у нас выдвинуты максимально далеко от лагеря. Есть пространство для маневра, уйти тоже успеем. Не нужно себя обнаруживать.

– А если они давно за нами идут?

– Тем более соваться первыми – это глупо. Раз не напали до сих пор, значит, либо основные силы впереди, либо это просто слежка. Может быть, тут кодла какая-то обосновалась, а мы на их территорию зашли? А может, это аномалия, и тогда тем более в потемках там делать нечего.

Обычно удается быть убедительным. Но на этот раз что-то не получилось, нужные слова пришлись не в мозг, а прямиком в сердце нашего командира.

Он просто заупрямился и, снова поднявшись, приказал:

– Пойдет Стах и…

Я тоже поднялся. Решение пришло почти так же быстро, как и ощущение безразличия к дальнейшим событиям.

– Давай я пойду. Хуже не станет, а в случае чего ты потеряешь только одного бойца. Я-то у вас нигде не числюсь, иду пассажиром.

Альфовец махнул рукой в знак того, что не возражает, и на этом все закончилось. Вскоре из палатки выбрался злой и невыспавшийся Стах. Мы с ним пошли вниз по тропе, а сам Гуревич занял мое место на фишке. Охранник шел первым, я замыкал. Пока мы находились на возвышенности, огонек был отчетливо различим. Вынув веревку из кармана дождевика, который Стах носил поверх комбеза, он замерил на глаз положение огня к вершине горы. Способ старый и по-прежнему такой же надежный, теперь мы выйдем к месту назначения, даже не видя его. Ветер опять изменил направление, и теперь резкие порывы кидали пригоршни дождевых капель точно нам в лицо. Трава гнулась почти что до самой земли, и скорости это не добавляло. Раза три пришлось останавливаться и сверяться с ориентирами, одним из которых была гора, а другим – невысокий холм у самой дороги. Идти пришлось без дороги, постоянно лавируя между теми участками, где трава росла не так густо, и теми, где из-за стоящего неколебимой стеной сухостоя пройти невозможно. Видимость упала до десяти метров, а иногда я не смог бы различить ничего даже на расстоянии вытянутой руки. На слух тоже надеяться не приходилось, ибо ветер задувал с таким злобным воем, что слышно было только его. Вдобавок накладывался треск набухших от воды стеблей травы, и в результате мы шли к цели в грохочущем и бурлящем море, которое скрывало нас почти по самую макушку. Сам источник света то скрывался среди травы, то вдруг появлялся где-то впереди. А потом стали твориться вообще странные вещи. Источник света вдруг сорвался с места и свечой взмыл в небо. Затем с той же стремительностью он спикировал вниз и стал быстро перемещаться по полю, закладывая неровные петли и выписывая зигзаги. Мерцающий свет, словно играя с нами, то исчезал, то вдруг появлялся в совершенно произвольной точке пространства. Наконец, выписав невероятной сложности фигуру в небе, он сначала исчез, но спустя пару мгновений вдруг возник у нас за спиной. Стах сначала пытался идти ровно, но потом заметался и вдруг остановился как вкопанный, опустив руки.