Я – его алиби - Галина Романова

— Очухалась? — спросил кто-то. — Тогда давай вылезай.

— Сил нет… — сдавленно произнесла я, пытаясь подняться. — Помогите…

— Это с удовольствием, — хохотнул говоривший и, подхватив меня поперек туловища, поволок наружу.

В комнате за богато накрытым столом сидели четверо бритоголовых парней и три молодые девицы, из одежды на которых не было практически ничего.

— Садись! — властно приказал мне один из парней, на вид самый старший. — Покушай.

— Спасибо, — проблеяла я, усаживаясь на краешек стула.

— Ешь, ешь, не стесняйся, — приветливо улыбнулся мне другой и пересел поближе. — Испугалась?

Я посмотрела на него, как на человека, скажем, не совсем умного, вздохнула и взяла в руку вилку.

Подобной реакции, очевидно, от меня не ожидали. Парни заухмылялись и подмигнули друг другу.

— Как ты оказалась в машине? — между тем спросил старший, лениво затягиваясь сигаретой.

— Села да поехала, — равнодушно пожала я плечами, цепляя кусок ветчины.

— А куда ехала?

— Ехал он, а я просто сидела, — недоуменно вскинула я на него глаза.

Одна из девиц громко фыркнула и, провиляв полуобнаженным задом к окну, процедила:

— Ты что, не видишь — она же над тобой издевается!..

— Я всего лишь отвечаю на вопросы, — спокойно парировала я с набитым ртом.

Несколько минут в комнате царила полная тишина. Затем тот, который сидел ко мне ближе, желая разрядить обстановку, громко хлопнул в ладоши и предложил:

— А не выпить ли нам?!

Все сразу оживились и принялись расставлять бокалы в строго определенном порядке. Неподвижными остались лишь двое — я и тот, кого я определила как старшего. Он сидел насупившись и грозно посматривал на меня из-под кустистых бровей.

— За что будем пить? — игриво спросила другая девушка, перекидывая красивые ноги с одних мужских коленей на соседние.

Со всех сторон посыпались предложения. И тут я, хранившая молчание, неожиданно для всех брякнула:

— Давайте выпьем за то, что имеет смысл в этой жизни…

— Давайте выпьем!.. — со значением произнес обладатель густых бровей. — Только хотелось бы уточнить — что имеет смысл для тебя?..

Стаканы, готовые опрокинуться, замерли на полпути, и на меня уставилось несколько пар глаз — одни с недоумением, другие с откровенным презрением.

Я поерзала, выпила, поморщилась, как полагается, и, вперив в него немигающий взгляд, выпалила:

— Я считаю, что мое присутствие здесь напрочь лишено смысла…

— Поясни, — опрокинул он свой стакан в рот и, не дрогнув, захрустел молосольным огурцом.

Хмель, ударивший мне в голову, теплом пробежался по нервам, несколько снимая напряжение, и я принялась разглагольствовать:

— Ну, например, если бы я вовремя не посмотрела налево и не пригнулась, то сейчас летала бы где-то в облаках и готовилась к Страшному суду.

— Но ты же посмотрела… — произнес мой собеседник, откидываясь на спинку стула и загадочно улыбаясь. — И, если честно, то этот парень погиб по дурику…

— То есть?

— А не собирались мы его убивать. Наш дружок малость промахнулся, а может, рикошет это был — поди сейчас разберись… Ладно, не велика потеря, слышали мы — ему уже недели две как включили счетчик… — Старший встал и прошелся, разминая затекшие конечности. — И если ты такая умная девочка, какой хочешь казаться, то должна сообразить, что вы нам оба были нужны живыми.

От такого комплимента кто угодно воспрянет духом, а что говорить обо мне…

— Если мои мысли следуют верному курсу, — осторожно начала я, — то вы хотели бы что-то узнать у меня?

Парень, сидевший рядом со мной, поставил свой стакан на стол и, пьяно икнув, пробормотал:

— Мы знаем, когда замочили Кису, ты была там.

— Так вы хотели бы найти того, кто его застрелил? — обрадовалась я.

— Киса был тот еще хмырь… Все делал в одиночку, втихаря. Поэтому нам не очень интересно, кто его замочил… — Он многозначительно помолчал и, наклонившись, вперил в меня немигающий взгляд: — Нам интересно другое — за что?! Кругом многое болтают, но никто толком ничего не знает…

— И вы думаете, что я?.. — ткнула я себе пальчиком в грудь.

— Именно, — улыбнулся он мне улыбкой шакала. — Именно, лапуля. И не вздумай говорить, что не знаешь!

Я наморщила лобик и несколько минут размышляла. Потом, окинув взглядом всю честную компанию, пришла к выводу, что мне лучше быть с ними предельно откровенной. Не зря ведь говорят, что чистосердечное признание смягчает участь… А я что — сама себе враг, что ли?!

— Ладно, — махнула я рукой. — Все скажу… Хотя мое дело здесь — сторона. Началось все с того, что я имела несчастье быть соседкой такой взбалмошной особы, как Валентина…

Ну а дальше из меня посыпалось, как из рога изобилия. Опустила я лишь неинтересные подробности о путанице с пакетами да еще о том, что была довольно тесно знакома с убийцей.

— Ну, ты даешь! — выдохнул старший, когда я закончила свой рассказ. — Словно по маслу! И как же тебе удалось удрать?

— Так он думал, что я без сознания, — заерзала я на стуле. — Вышел куда-то, я и того…

— И ты полагаешь, что иконы у него?

— А вот этого я не знаю, — вздохнула я. — Может, у него, может, еще у кого. Ведь для чего-то Киса в этот дом приезжал?.. Не знаю, правда, для чего — на улице стояла с одним из охранников.

— А зачем он тебя с собой повез? — Вопросы старшего все меньше начинали мне нравиться. — Отдала ему иконы, а что еще ему было надо?.. Почему он тебя дома-то не оставил?

— Симпатична я ему, — ляпнула я, ни на кого не глядя. — Поехали, говорит, съездим в одно место, а потом в кабаке отметим удачное завершение дела. Я, понятно, завозмущалась, да разве с такими, как вы, поспоришь…

— Складно говорит, — фыркнула одна из девиц. — Только я ей не верю.

— А тебя никто и не спрашивал! — рявкнул на нее старший, чем снискал мою признательность.

— А чего мне врать-то? — воспряла я духом. — Проверить всегда можете — где я живу и все такое…

— Как же, проверишь теперь! — не унималась ехидная девица. — Киса мертв, охрана его тоже…

— С последним претензии не ко мне, — покорно склонила я голову. — Вы за ним целых две недели следили, могли бы и поспрашивать…

Что тут поднялось!

— Я говорила! — торжествующе взревела неугомонная девица. — А вы все ждали, что он вас наведет! Я вам информацию преподнесла, а вы ею не могли даже воспользоваться! Идиоты!..

Мужчины, понятное дело, такого оскорбления снести не могли, поэтому безобидный вначале разговор постепенно превратился в яростную ссору, перерастая затем в нелепую потасовку. Я тихонечко ретировалась в угол и с любопытством наблюдала за развитием событий.

Страсти между тем накалялись. Кое-кто уже щеголял разбитым носом и кровоточащей губой, девицы истошно вопили, таская друг друга за волосы, а красиво сервированный стол превратился в груду битой посуды.

— Все, хватит! — неожиданно рявкнул старший.

Парни, тяжело дыша, нехотя оторвались друг от друга и принялись приводить в порядок изрядно потрепанную одежду. Девицы расползлись по углам и сидели там, тихонько поскуливая и хлюпая разбитыми носами.

— Дисциплинка у вас, я скажу! — не удержалась я от ехидства.

— Помолчи лучше! — рявкнула не взлюбившая меня дама.

Старший смерил ее суровым взглядом и, уже обращаясь ко мне, коротко приказал:

— Поехали!..

— Куда? — поинтересовалась я для приличия.

— Куда собиралась… — Он сделал знак одному из парней. — Поедешь с нами… Остальным сидеть тут и не высовываться!

— Еще чего! — фыркнула все та же возмутительница спокойствия. — Захочу и уйду! Тоже мне, Корлеоне нашелся! Два месяца как из тюрьмы, а все выкобениваешься!..

Мужчина скрипнул зубами, но, очевидно, счел, что благоразумнее промолчать. Его покорность меня и рассмешила, и взбодрила одновременно. Стало понятно, что люди здесь собрались совершенно случайные, взявшие в руки оружие и вообразившие себя крутой группировкой. Такие, как они, обычно быстро устранялись конкурентами, если не попадали под их начало…

Я погасила невольную улыбку и двинулась к двери.

— Рано радуешься! — зло прошипел мне старший, идя следом. — Пусть мы не авторитеты, замочить легко сможем!..

В очередной раз проклиная свои биоимпульсы, понятные всем и каждому, я изобразила на лице недоумение и смиренно пробормотала:

— А что?! Я ничего!..

— Дорогу помнишь? — усаживаясь рядом с водителем, принялся расспрашивать меня старший.

Я кивнула, поежившись: забыть ее мне было не суждено до конца дней моих.

Прилично попетляв по узким грунтовым дорожкам, мы наконец выехали к нужному домику.

Ориентиром служила высокая водонапорная башня, которую мой глаз уловил походя в ту страшную ночь.