Кофе с привкусом вишни - Софья Ролдугина

Глэдис рассмеялась, взмахнув лорнетом:

— Леди Виржинии привил некоторые вредные привычки её новый… точнее, уже старый друг — мистер Норманн.

— Детектив Норманн, — поправила её Абигейл многозначительно и тоже засмеялась, пытаясь сгладить неловкость, возникшую после слов Роджера.

— Тогда уже детектив Эллис, — дотошно уточнила Глэдис. — Он ведь так себя предпочитает называть, верно?

Ответить я не успела.

— Эллис?! — радостно выгнул брови Роджер и порывисто взял мои руки в свои, ничуть не смущаясь. Будто не нарушал этикет самым немыслимым образом, а совершал нечто абсолютно естественное. — Вы — друг Эллиса? Настоящий друг? Он не говорил! Но я верю, вы даже похожи немного!

Глаза Роджера сияли неподдельным восхищением. А я, ошеломлённая силой его чувств, не могла и с места двинуться — не то что отнять руки.

В этот момент дверь гостиной снова приоткрылась, и вошла миссис Шелли, успокоенная и посвежевшая. А следом — рыжая служанка, Эсме Грунинг, с расписным веером на подносе. Она натолкнулась взглядом на наши сомкнутые руки, и лицо у неё жутко потемнело. Веер едва не соскользнул с накренившегося подноса…

Ненависть и зависть уродуют людей.

Глядя на такую некрасивую сейчас мисс Грунинг, я понимала это отчётливо.

Наверное, моё лицо изменилось тоже; не желаю знать, как именно. И Роджер это заметил:

— Вот все и в сборе! — отпрянул он и хлопнул в ладоши, а затем скользнул к доске. — Матушка, почтенные гостьи — прошу! Присаживайтесь ближе, я сейчас подготовлю игру, только нужна атмосфера… атмосфера… — Глаза у него лихорадочно заблестели, а между бровями залегла тревожная морщинка. — Придумал! Эсме… Мисс Грунинг, принесите благовония из моего кабинета, такие коричневые палочки. Они в шкатулке на полке. И будьте благоразумны, — добавил он изменившимся голосом, в котором нежность соединялась с такой холодной злостью, что у меня дыхание перехватило. — Леди Виржиния, что-то не так?

Роджер снова улыбался, светло и беспечно. Я даже не заметила, когда произошла новая перемена, и от этого руки стали неприятно слабыми, а веер — тяжёлым.

— Вам показалось, — ровно сказала я и взмахнула веером. Леди не так легко лишить самообладания, тем более леди из рода Валтер. — Наоборот, вспомнила кое-что приятное. Маркиз Рокпорт тоже питает страсть к восточным благовониям.

— Маркиз Рокпорт? — эхом отозвался Роджер, расставляя последние фигуры на доске. — Слышал о нём, но никогда не встречался прежде. Это ваш родственник?

— Друг моего отца, — повела я веером. — Мой бывший опекун… Мы помолвлены.

— Любопытно. Неудивительно, что его имя прозвучало из ваших уст по-особенному, — непонятно ответил он.

— Маркиз Рокпорт действительно особенный человек.

Абигейл не выдержала и рассмеялась, хоть и несколько принуждённо. Наверное, для неё, знающей о нашей с маркизом размолвке, диалог прозвучал забавный.

Святые Небеса, я сама едва не забыла, что сержусь на дядю Рэйвена, пока разговаривала с Роджером!

Тем временем миссис Шелли вспомнила о веере, разрисованном в бхаратском стиле, и принялась рассказывать его историю. Удивительно, однако выяснилось, что узор на деревянные пластинки перенёс с игровой доски лично мистер Шелли, когда заметил, как супруга интересуется росписью. Воистину талантливый человек был!

Когда мисс Грунинг принесла зажжённые ароматические палочки, леди восхищённо заговорили об изумительной бхаратской культуре. И я тоже мысленно перенеслась далеко отсюда… Нет, не в солнечную страну на океанском берегу, но в старинный особняк, где всегда царит полумрак, а в кабинете на втором этаже частенько решается судьба Аксонии. И — впервые за последние недели — сердце у меня кольнуло тоской.

Я скучала по дяде Рэйвену.

С игрой, к сожалению, вышла заминка. Правила предполагали участие шестерых игроков. Нас же было восемь. Миссис Прюн приготовилась благородно отказаться, хотя явно хорошо знала игру и ждала её, но потом взглянула на меня — и уступила сомнительную честь быть наблюдателем, чем заслужила мою искреннюю благодарность. Слишком о многом напоминали благовония… И слишком о многом я хотела расспросить Роджера, который также благородно отошёл в сторону, позволяя матери занять место у доски. Мы вдвоём присели в стороне, у окна. Сперва наблюдали за ходом игры. Роджер отпускал забавные и ничуть не обидные комментариями, над которыми даже грустная нынче Абигейл наконец начала посмеиваться. А когда леди слишком увлеклись и, кажется, совершенно позабыли о нас, мы завели беседу — об Эллисе, разумеется.

— Удивительный человек! — искренне восхитился Роджер. — Вы ведь слышали о том, что он делает для приюта?

— О, не только слышала, — улыбнулась я. — Глядя на Эллиса, я сама стала опекать приютских детишек.

— И как, святой Кир Эйвонский благодарен вам? — спросил он живо.

Я вспомнила, как едва не утонула в реке из-за покушения — и спаслась только благодаря чуду из тех, о которых впечатлительные старушки любят рассказывать друг другу после воскресной проповеди.

— Полагаю, что да.

Потом я попросила рассказать, как Роджер познакомился с Эллисом. История почти полностью повторяла ту, что прежде поведал сам детектив, и лишь незначительно отличалась в деталях. Однако на протяжении всего монолога меня что-то беспокоило. Не сразу стало ясно, что именно, но внезапная догадка заставила взять веер, чтобы чем-то занять руки и скрыть волнение.

Дар Финолы подсказывал, что Роджер не лгал, но часть истории явно выпала. И касалась она, судя по оговоркам, какой-то беседы между ним и Эллисом, а ещё — приюта, не раз и не два упомянутого вскользь. Вероятно, если бы я задала прямой вопрос, то получила бы столь же недвусмысленный ответ.

Но разумно ли было это делать рядом с посторонними?

Леди Абигейл и леди Клэймор, безусловно, оставались моими преданными подругами. Но именно что моими, а не детектива, а значит, не стоило открывать им слишком многое.

— …Танцевал Эллис, впрочем, недурно. Одно мне непонятно до сих пор: кого изображала его маска? — договорила я фразу и внезапно поймала себя на том, что рассказываю об одном из наших общих с детективом приключений. Причём о таком, о котором следовало бы умолчать — "Дети Красной Земли" и политические игры, право, не лучшая тема для светской беседы.

А всё потому, что Роджер задал несколько легкомысленных вопросов. Сперва о том, как я помогаю приюту, затем — с какими просьбами обращается ко мне Эллис и часто ли он сам оказывает услуги в ответ. С истории о безумном парикмахере, вошедшей уже в анналы высшего света, мы перешли к Финоле Дилейни, чья нескромная биография когда-то промелькнула на страницах едва ли не каждой бромлинской газеты. И вот я уже сама не заметила, как перешла к рассказу о бале на Сошествие — но, к счастью, быстро опомнилась.

Роджер, казалось бы, не заметил заминки:

— Аякаси? Какое странное слово, — нахмурил он брови. — Наверное, что-то никконское.

— Полагаю, что так, — согласилась я легко. — Эллис, если мне не изменяет память, упоминал о чём-то подобном. И, к слову, не могу удержаться от вопроса, хотя и боюсь показаться бестактной, — заговорщически понизила я голос. — Он ведь снова занимается каким-то расследованием в вашем доме? Признаюсь откровенно, меня сюда привело не только желание познакомиться с миссис Шелли, о которой столько рассказывала миссис Прюн, но и любопытство. Мне уже приходилось слышать вашу фамилию на днях…

— Эллис упоминал обо мне? — просиял Роджер и вдруг хитро сощурился: — А вы куда более авантюрная особа, чем я поначалу думал. Прослышали о расследовании и явились сюда, чтобы узнать историю целиком?

"Авантюрная особа" — тяжёлое оскорбление для леди. Видят Небеса, я, вероятно, не всегда веду скромно и тихо, как предписывает этикет, но мне хотелось бы думать о своих поступках как о проявлении смелости, чем-то сродни путешествию леди Милдред. Не как о легкомысленной авантюре, нет!

Виду я, однако, не подала.

— Не могу отрицать, — улыбнулась я. Он непонятливо моргнул, вероятно, чувствуя, что отношение моё немного изменилось, но не понимая, почему. — И была бы очень благодарна, если бы вы немного приоткрыли завесу тайны. Эллис, думаю, иногда нарочно разжигает чужое любопытство, а затем исчезает.

Вероятно, Роджер был гораздо более проницателен, чем другие, но всё же оставался мужчиной. Я, очевидно, вызывала у него особенный интерес — во многом из-за нашей с детективом дружбы. И потому желание завоевать моё расположение взяло верх над подозрениями, если таковые вообще имелись.

— Джудит Миллз, горничная, — произнёс он, бросив искоса взгляд на доску для "Змей и лестниц". Миссис Прюн как раз первой завершила партию; маленькая коричневая фишка в гордом одиночестве красовалась на финишной черте. Абигейл, чей выкрашенный в чёрный цвет кругляшок снова откатился на несколько шагов назад, разочарованно всплеснула руками. — Она умерла несколько дней назад. Как вы понимаете, не от болезни. Я уже упоминал, что её убили? Конечно же, конечно же… Кто-то нанёс ей жестокий удар в комнате, запертой изнутри, а затем исчез. Запасной ключ был только у меня, в сейфе, вместе с револьвером. Револьвер, кстати, тоже нашли в той комнате, представьте, — добавил он беспечно. — А я отнюдь не весь вечер провёл за книгой с матушкой и с мисс Грунинг. Получается, что Эллис должен меня арестовать.