Хозяйка графских развалин (СИ) - Черная Мстислава

— Вы… — выдыхает он.

— Гарет, можно вас попросить об одной вещи? — я резко становлюсь серьёзной.

Похоже, мой настрой его слегка сбивает, но Гарет по-прежнему злится или на своё бессилие, или на моё вздорное поведение и полнейшее непослушание. Или на всё сразу.

Стиснув челюсти, он всё же кивает:

— Говорите, леди.

То, что он моему имени предпочёл формальный титул, даже не родовой, тревожный звоночек. Я понимаю, что Гарет особенно остро переживает собственную уязвимость. В Дом пришли беспрепятственно, скрутили, притащили.

Мало того, Гарет ведь не просто так рвётся меня прикрыть — наверняка он чувствует себя должным обеспечить мою безопасность.

— Пожалуйста, не берите на себя больше, чем возможно. Только я несу ответственность за последствия своего решения сделать глоток.

— Что?

— Я вижу, что вы за меня беспокоитесь, и я признательна вам, Гарет, но беспокойство и ответственность разные вещи. Поскольку я приняла решение, вы за него не отвечаете и отвечать не можете, — и совершенно другим тоном буднично уточняю. — Пробовать напиток будете?

Гарет предпринимает очередную попытку освободиться. Лично я подозреваю, что магические путы физическим усилием не снять, но с советами не лезу.

Ответа я не получаю.

Я обидела Гарета? Надеюсь, он сможет меня понять.

Я поднимаю на шпажке зелёное угощение.

— Ответственность за вас мне передал ваш отец, Даниэлла.

— Хм? — я аж зубами щёлкаю от неожиданности и оборачиваюсь. — Вы серьёзно, Гарет? Мой отец отправил меня в заснеженные руины в тонюсеньком платье и с непросушенными волосами. Он не только не дал мне хотя бы шаль, но и не убедился, что вы меня встретите вовремя, до того, как я окоченею. То, что я сейчас разговариваю с вами, а не трясусь в лихорадке при смерти, чудо и забота тётушки Хлои с её волшебным отваром. Поэтому уверяю вас, Гарет, та ответственность, которую вам передал батюшка, ни что иное, как пшик, обман и пустышка.

Примерившись, я пробую “капусту”. Шкурка плода — полагаю, тёмно-зелёные шары всё же растительного происхождения — упруго пружинит.

Гарет молча наблюдает.

Я прокусываю шкурку. “Капуста” по плотности напоминает банан, только сочный, сладковато-пряный. Мякоть рассыпается во рту. Я доедаю вторую половинку “капусты”, запиваю. Сочетание десерта и напитка на диво удачное.

— Да, я попробую напиток, — неожиданно заявляет Гарет. Прежнюю любезность он где-то растерял. В голосе звенит вызов.

— Надеюсь, вам понравится, — я просто не могу удержаться от провокации и не уточняю, что именно понравится, вкус или то, как именно я помогу Гарету напиток попробовать.

Наколов вторую “капусту”, я подношу шпажку к губам Гарета и, вновь дразня, слегка касаюсь.

Я толком не могу объяснить себе, к чему устраиваю то ли игру, то ли вовсе соблазнение.

Да, мы в плену. Да, возможно, прямо сейчас палач точит топор. Но разве волнение хоть как-то нам поможет? Гарет даже от магических пут избавиться не в силах — о чём говорить?

Нас прерывают до того, как Гарет успевает попробовать.

Смахнув с себя игривый настрой, я поворачиваюсь к вошедшему, стараясь держаться с достоинством, как и подобает графине, а заодно отмечаю, что демон новый, не тот, который приносил поднос. Птицеголовый шлем он держит подмышкой, будто дамскую сумочку.

— Да? — заговариваю я первой.

Мне срочно нужен экспресс-курс по этикету…

— Леди, господыня Имили Оти приглашает вас, — сообщает демон.

Знаю я их приглашения, не предполагающие отказ.

Я машинально поправляю подол и про себя радуюсь, что на мне по-прежнему свадебное платье и выгляжу я аккуратно. У демонов тепло, и плащ с плеч я давно сбросила, а вот башмаки и чулки всё ещё на моих ногах.

У меня ни малейшего шанса пустить господыне пыль в глаза, но если я могу выглядеть лучше, я буду.

Гарет напрягается.

— Мой лорд сопроводит меня, — пробую я, хотя не в нашем положении ставить условия.

— Господыня Имили Оти примет только вас, леди.

Повторение имени господыни — это хорошо. Авось, повторю без ошибок.

— Я буду готова идти через минуту.

— Сейчас, леди.

Минуту могли бы и дать.

Я пожимаю плечами, закидываю ногу на ногу и без капли стеснения стягиваю сперва стоптанные ботинки, затем шерстяные чулки. На мне остаются тоненькие “домашние” чулочки и тканевые туфельки, больше похожие на тапочки.

Гарет в очередной раз прикрывает меня собой и впервые по делу.

Я освобождаю от башмака и тёплого чулка вторую ногу, поднимаюсь и лгу:

— Я готова к встрече.

Демон отступает на шаг, открывая мне проход в коридор. Гарет вынужденно остаётся связанным и запертым.

Я мысленно чертыхаюсь. Я заранее понимаю, что господыня выест мне мозг. Надеюсь, не в буквальном смысле слова.

Оглянувшись на Гарета, я с улыбкой подмигиваю и позволяю демонам себя увести. До того, как дверь закрывают перед моим носом и запирают, я успеваю заметить, что Гарет опускается на койку, и вид у него подавленный.

Где-то в глубине души я ему сочувствую, но в то же время… Да, он не справился, и я не буду в угоду его самооценке отрицать очевидное.

Коридор разветвляется на два рукава, и демон приглашает меня налево. Ведут меня… вежливо, но под конвоем. Провожатый с шлемом под мышкой держится сбоку, а двое с закрытыми лицами соблюдают расстояние в шаг и не выпускают из рук алебарды.

Хм, я разбираюсь в оружии? Приятное открытие… могло бы быть. Память подкидывает целый ворох всевозможных названий разновидностей холодного, и я вынуждена признать, что насчёт алебарды я поспешила. Вдруг у демонов секира? Или глефа? Без понятия, чем одно отличается от другого.

— Налево, леди.

Правило лабиринта соблюдается. Захочу вернуться — будет достаточно всегда выбирать правый поворот.

Словно подслушав мои мысли, удача зло шутит.

Демоны приводят меня к зеркалу, и открывают переход.

Глядя, как по ту сторону вместо безликих каменных блоков появляется пёстрое тканевое великолепие, я отстранённо удивляюсь собственному сопокойствию

Всё происходящее я воспринимаю как что-то будто бы не имеющее ко мне отношения. С одной стороны, спокойствие — это хорошо. Я сохраняю способность здраво мыслить, не боюсь. С другой стороны, мои реакции, точнее их отсутствие, не совсем нормальны, они выдают, что у меня глубокие личностные проблемы. Ха, как будто беспамятство само по себе не глубокая личностная проблема.

— Можно? — уточняю я у провожатого прежде, чем коснуться стены.

— Пожалуйста.

Стена скрыта за плотным полотном шелковистой ткани. По тёмно-зелёному фону струится золотая вышивка. Всего лишь непримечательный орнамент из повторяющихся листиков, завитков, кружочков, но он привлекает моё внимание, потому что я замечаю некоторое сходство с орнаментом, который я видела в храме. Местами орнатмент кажется вариацией на тему, будто двум разным художникам дали одинаковое задание и они нарисовали, как представили, следуя исходной словесной инструкции. Местами же сходство почти полное, а один хитрый завиток и вовсе повторяется тютелька в тютельку.

Кто у кого сплагиатил — графы у демонов или демоны у графов?

Как храм, созданный демонами, мог стать родовым?

Картинка по-прежнему не складывается.

Я с искренним восхищением любуюсь натянутым тканевым куполом. Пол тоже укрыт тканью. Если бы я на ощупь не убедилась, что под полотном каменная кладка, можно было бы подумать, что я оказалась в огромном шатре.

Впрочем, от шатра в интерьере очень много. Например, занавесы, спускающиеся из-под купола до самого пола и превращающие переходы из одного зала в другой в миниатюрный лабиринт, полный обманок-карманов. Я больше не пытаюсь запоминать маршрут и полностью сосредотачиваюсь на изображениях, но пока что ни одного сюжета не попадается, только орнамент.

Провожатый откидывает полог и приглашает пройти в новое помещение, отличающееся от всех виденных обилием подушек.