Записки офицера «СМЕРШа» - Олег Ивановский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не раз ребята приносили куски мороженой конины — отрубали и отпиливали съедобные части от убитых и замерзших лошадей^ С трудом добывали соль, гора ее была близ железнодорожной станции. Но гора сгоревшая. Вагон с солью немецкие самолеты подожгли, и эти черно-серые глыбы с остатками досок, камней и угля, сплавленные как стекло, и были солевой базой и нам, и всему местному населению.
Возвращусь к тому утру, когда нас собрали в штабе полка. Цель сбора, естественно, никто из нас не знал. Я думал, что будет дано какое-нибудь особое задание — на снайперские курсы или в диверсионную группу, к немцам в тыл. Слухи о таких делах пограничников до нас доходили.
— Товарищи пограничники и младшие командиры, — начал командир полка, — по указанию начальника погранвойск нашего фронта мы отобрали группу наших лучших бойцов и командиров отделений для пополнения другого погранполка. Вам предстоит теперь служить в 38-м погранполку. Он требует усиления. Нам жаль с вами расставаться, но приказ есть приказ. Вопросы будут?
Мы, растерявшись от услышанного, молчали.
— Ну вот и хорошо. Документы сегодня штаб приготовит, завтра отправитесь. Счастливой вам службы.
Так пришлось мне расстаться с 18-м и продолжать службу в 38-м пограничном полку. Он в то время нес охрану тылов 61-й армии на Брянском фронте. И новый адрес: «ДКА ППС 633. 38 п. п. 2 б-н».
Еще служа в 18-м полку, выполняя боевые задания, пришлось побывать в Чугуеве, Купянске, Валуйках.
Валуйки… Когда я был в этом небольшом городке? Сохранилась запись в дневничке: в ноябре 1941 года. Потом переехали в Лиски, оттуда в Россошь, Кантеми-ровку, Новую Калитву, а потом, в январе 1942 года, опять в Валуйки. Оттуда в Елец и в Ефремов.
И вот опять Валуйки. Третий раз. Не знал я, конечно, что этот городок в моей судьбе окажется очень значимым.
В боях на фронте в эти месяцы нам участвовать не приходилось, задерживали по деревням, по дорогам, полям да перелескам всяких подозрительных людей, потом нам говорили, что и шпионы и диверсанты попадались, да и дезертиров хватало.
В первых числах сентября меня, уже в звании старшего сержанта, совершенно неожиданно назначили политруком нашей заставы. В силу чего на объявленных очередных сборах политработников мне надлежало быть. Как помню, в таком звании я был там один. Остальные — офицеры. Сборы проходили в городе Белеве, в штабе полка. На второй день, после занятий, ко мне подошел один из офицеров штаба.
— Товарищ старший сержант, вас просит подойти вон тот майор, видите, сидит на скамейке.
— Есть подойти к майору, — ответил я, удивившись форме приказания: «Просит подойти». Поправив пилотку (кстати, поносить зеленую фуражку мне в жизни так и не удалось, ни в войну, ни после), искоса глянув на свои видавшие виды сапоги, я постарался как можно четче, как учили, подойти к сидевшему офицеру и по-уставному доложить:
— Товарищ майор, старший сержант…
— Знаю, знаю, вольно. Садитесь, пожалуйста… — как-то не очень по-военному ответил майор, жестом предлагая сесть рядом.
Я успел заметить, что петлички у него были не зеленые и фуражка просто защитного цвета лежала на скамейке сбоку.
— Ивановский Олег Генрихович, 1922 года рождения, призыва 1940 года, комсомолец? — скорее утвердительно, нежели вопросительно произнес он, вызвав своей осведомленностью в моих «установочных данных» естественное недоумение.
— Так точно… — растерянно произнес я.
— Не удивляйтесь, не удивляйтесь. Мне о вас рассказал комиссар вашего полка. А я из штаба фронта. Расскажите о себе, пожалуйста, о своей семье, о родителях, родственниках…
Рассказ мой не занял много времени, биография-то короткая. Когда я умолк, майор, улыбнувшись, посмотрел мне в глаза и опять как-то по-домашнему сказал:
— Так вот, товарищ Ивановский Олег Генрихсвич, 1922 года рождения, 1940 года призыва, член ВЛКСМ, есть решение откомандировать вас на специальные оперативные курсы в Особый отдел фронта. Получитесь там несколько месяцев, получите новую специальность и работу. Слыхали что-нибудь о чекистах? Так вот у вас будет возможность стать одним из них. Надеюсь, не возражаете? Вопрос с вашим командованием согласован.
— А как же застава?.. — растерянно произнес я.
— Ничего, будут службу и без вас нести.
4 сентября 1942 года, как отмечено в моей записной книжечке, на попутной машине, закинув в кузов вещмешок — все свое немудреное имущество, я выехал из Белева в Ефремов, где в то время находился штаб Брянского фронта и его службы. Неподалеку от города в небольшой деревеньке Челищево собирались будущие курсанты, присланные из разных частей всех родов войск фронта. Не встретил я только ни одного пограничника.
Что же будет дальше? Что новое готовит мне судьба? Та новая специальность и работа, которой мне предстояло овладеть, была, по-видимому, интересной, загадочной, полной романтики. Работу контрразведчика-чекиста я знал, как и все непосвященные, лишь по книгам да кинофильмам. Все это было очень интересно и вызывало громадную зависть к тем смелым и умным людям, жизнь и работа которых были отданы разоблачениям козней коварного и хитрого врага. Только так, и не иначе!
Что я мог знать о работе НКВД? В моем довоенном окружении чекистов не было. Не было среди родных, близких, знакомых и репрессированных, ни одного человека.
Почему именно мне предложили работу в контрразведке? Не знаю. Кто принимал решение — это от меня было закрыто. Может быть, сыграло роль, что я служил в погранвойсках. Может быть, то, что в звании старшего сержанта я занимал офицерскую должность политрука погранзаставы. Кроме того, я был довольно образован, грамотен по тем временам. Любил работать с людьми, был активен, умел говорить, доходчиво для солдат что-то объяснить.
Однажды утром среди нашей разновойсковой компании я заметил офицера средних. лет, с красивым волевым лицом, чуть полноватого, с двумя «шпалами» на зеленых петлицах и, наконец, в пограничной фуражке. Очень хотелось попасться ему на глаза. Как же! Пограничное братство! Уж он-то обязательно должен со мной заговорить, мы же оба пограничники… Однако мне — двадцать, ему на вид около сорока лет… Я — всего лишь старший сержант, в пилоточке, он подполковник, в фуражке…
Но тем не менее на следующий день он действительно окликнул меня:
— Откуда, старший сержант?
Я ответил.
— А до этого где служил?
Сказал про школу в Коломые, про Харьков, про 92-й отряд, про 9-ю заставу.
— Знаю, знаю этот отряд, встречал. Лихо дрались. Вот только начальнику отряда и комиссару не повезло, и Тарутин и Уткин погибли. Слыхал такие фамилии?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});