Плавание «Утреннего Путника» - Клайв Льюис

— Я думаю, что на этот раз Рип действительно прав, — заметил Эдмунд.

— Конечно, — поддержала его Люси, — если Ринс и все на «Рассветном Путнике» увидят, что мы сражаемся на берегу, они смогут нам помочь.

— Но они ведь не поймут, что мы сражаемся, если не увидят никакого врага, — жалобно сказал Юстас. — Они подумают, что мы просто так размахиваем шпагами, в шутку.

Наступила неприятная пауза.

— Ну, — сказал, наконец, Каспиан, — давайте продолжим. Мы должны пойти и встретиться с ними лицом к лицу. Пожмем друг другу руки, — Люси, клади стрелу на тетиву, все остальные вынимайте мечи и пошли. Может, они предпочтут переговоры.

Когда они возвращались на берег, им странно было видеть ухоженные лужайки и высокие деревья, кажущиеся такими мирными. А когда они пришли туда и обнаружили, что лодка лежит там же, где они ее и оставили, а на гладком песке не видно никаких следов, кое-кто засомневался, не выдумала ли Люси все то, что им рассказала. Однако, прежде, чем они ступили на песок, из пустоты раздался голос.

— Ни шагу дальше, господа, ни шагу дальше сейчас, — говорил он. — Сперва нам нужно с вами переговорить. Нас здесь пятьдесят и даже больше, и все с оружием в руках.

— Слушайте его, слушайте его, — раздался хор голосов. — Это наш Главный. Можете положиться на то, что он говорит. Он вам говорит правду, это уж точно.

— Не вижу я этих пятидесяти воинов, — заметил Рипичип.

— Это верно, это верно, — ответил Главный Голос. — Вы нас не видите. А почему? Потому что мы невидимки.

— Так и продолжай, Главный, так и продолжай, — откликнулись другие голоса. — Ты прямо, как по писаному говоришь. Они не могли бы потребовать лучшего ответа, чем этот.

— Спокойно, Рип, — сказал Каспиан, и добавил более громко: — Невидимый народ, что вы хотите от нас? Что мы такое сделали, чем заслужили вашу вражду?

— Мы хотим, чтобы маленькая девочка кое-что сделала для нас, — ответил Главный Голос. Остальные объяснили, что именно это, они и сами сказали бы.

— Маленькая девочка! — с возмущением воскликнул Рипичип. — Эта леди — Королева.

— О королевах мы ничего не знаем. — сказал Главный Голос. — «И мы не больше, и мы не больше», — подхватили остальные. — Но мы хотим, чтобы она сделала кое-что, что в ее силах.

— Что именно? — спросила Люси.

— И если это что-нибудь затрагивает честь или безопасность Ее Величества, — добавил Рипичип, — то вы удивитесь, сколь многих из вас мы можем перебить прежде, чем сами погибнем.

— Ну, — ответил Главный Голос, — это длинная история. Что, если всем нам присесть?

Предложение было горячо одобрено остальными голосами, но Нарнийнцы остались стоять.

— Ну, — начал Главный Голос, — дело обстоит следующим образом. Этот остров в незапамятные времена был собственностью одного великого чародея. И все мы являемся или, возможно, вернее сказать, являлись его слугами. Ну вот, короче говоря, этот чародей, о котором я уже вам говорил, приказал нам сделать кое-что, что нам не понравилось. А почему не понравилось? Потому что мы не хотели этого делать. Ну, тогда этот самый чародей ужасно разгневался, потому что, как я вам, должно быть, сказал, он был хозяином острова и не привык, чтобы ему перечили. Он, знаете ли, очень упрямый человек. Но погодите-ка, о чем это я говорил? Да, так вот этот чародей, пошел тогда наверх, ибо, да будет вам известно, все свои чародейские штучки он держал наверху, а мы все жили внизу, так вот, пошел он наверх и нас заколдовал. Это было обезображивающее заклятье. Если бы вы нас сейчас увидели, хотя, по-моему, вы должны благодарить свою счастливую звезду за то, что не можете этого сделать, вы бы не поверили, какими мы были до того, как нас изуродовали. Правда, не поверили бы. Так вот, мы все были до того уродливы, что просто и глядеть не могли друг на друга. И что же мы тогда сделали? Ну, ладно, я скажу вам, что мы сделали. Мы ждали до тех пор, пока не решили, что этот самый чародей уснул после обеда. И вот тогда мы на цыпочках поднимаемся по лестнице и направляемся, самым наглым образом, к его волшебной книге, чтобы посмотреть, не можем ли мы что-нибудь поделать с этим уродством. Однако, не буду уж вас обманывать, все мы дрожали от страха и обливались холодным потом. Но, хотите верьте, хотите нет, уверяю вас, что мы не могли найти ничего вроде заклятия для избавления от уродства. А время-то все шло и шло, и, опасаясь, что старый джентльмен в любую минуту может проснуться — уж не буду вас обманывать, я был просто весь в испарине — ну, в общем, короче говоря, правильно мы поступили или неправильно, а только в конце концов мы взяли заклятие, делающее людей невидимыми. И мы подумали, что лучше бы нам стать невидимыми, чем продолжать оставаться такими безобразными. А почему? Потому, что так нам больше нравилось бы. И вот моя малышка, примерно такого же возраста, как ваша, и таким прелестным ребенком она была до этого обезображивающего заклятья, хотя теперь… ну, словами-то делу не поможешь, так вот, моя малышка, она произносит заклятье, потому что это должна быть либо маленькая девочка, либо сам чародей, если вы меня поняли, так как иначе оно не сработает. А почему? Потому что ничего не произойдет. Ну, так вот моя Клипси произносит заклятье, так как я уже, вероятно, говорил вам, она прекрасно читает, и тут мы все становимся настолько невидимыми, насколько только можно пожелать. И, уверяю вас, это было облегчением — не видеть лиц друг друга. По крайней мере, сначала. Но, короче говоря, нам смертельно надоело быть невидимыми. И, кроме того, есть еще одно обстоятельство. Мы никогда не предполагали, что этот чародей (тот самый, о котором я уже раньше вам говорил) тоже станет невидимым. Однако, мы ни разу не видели его с тех пор, так что не знаем, не умер ли он или не уехал ли отсюда, или не сидит ли он, просто-напросто, наверху невидимкой, а может спускается вниз и там продолжает быть невидимкой. И, поверьте мне, совершенно бесполезно прислушиваться, потому что он всегда расхаживал босиком, и шуму от него было не больше, чем могут выдержать наши нервы.

Таков был рассказ Главного Голоса, правда, сильно сокращенный, потому что я выпустил все, что говорили другие голоса. На самом же деле, ему ни разу не удалось произнести больше шести-семи слов подряд без того, чтобы они не прерывали его своими выражениями согласия и подбадривания. При этом Нарнийнцы просто с ума сходили от нетерпения. Когда рассказ был закончен, наступило долгое молчание.

— Однако, — спросила наконец Люси, — к нам-то это все какое имеет отношение? Я не понимаю.

— О, Боже мой, но разве я не объяснил суть дела? — воскликнул Главный Голос.

— Объяснил, объяснил, — с большим энтузиазмом откликнулись Другие Голоса. — Никто не мог бы разъяснить ее лучше и яснее. Так и продолжай, Главный, так и продолжай.

— Ну, не буду же я начинать все сначала, — сказал Главный Голос.

— Нет. Конечно же нет, — ответили Каспиан с Эдмундом.

— Ну, тогда в двух словах, — продолжил Главный Голос, — все это время мы так долго ждали маленькую девочку из других краев, вот такую, как вы, Мисси, которая поднялась бы наверх, нашла волшебную книгу, а в ней — заклятье, которое делает видимым, и прочитала бы его. И мы все поклялись, что первые же чужестранцы, высадившиеся на нашем острове, с которыми будет милая маленькая девочка, помогут нам, что мы их не отпустим живыми, если только они не сделают то, что нам нужно. И поэтому, джентльмены, если ваша малышка не подчинится этим требованиям, то, как это ни печально, нам придется перерезать всем вам глотки. Так сказать, исключительно ради дела, и, надеюсь, вы не обидитесь.

— Я не вижу вашего оружия, — сказал Рипичип. — Оно что, тоже невидимое?

Едва он произнес это, как они услышали свистящий звук, и в следующее мгновение в одно из деревьев позади них, дрожа, вонзилось копье.

— Вот это — это копье, — сказал Главный Голос.

— Именно так, Главный, именно так, — забормотали другие. — Ты бы не мог сформулировать это лучшим образом.

— И бросил его я, — продолжал Главный Голос. — Как только мы оставляем предметы, они становятся видимыми.

— Но почему же вы хотите, чтобы именно я это сделала? — спросила Люси. — Почему кто-нибудь из вас не может этого сделать? У вас совсем нет девочек?

— Мы не смеем, не смеем, — ответили все голоса хором. — Мы больше не пойдем наверх.

— Иначе говоря, — сказал Каспиан, — вы просите эту леди мужественно встретить какую-то опасность и не смеете попросить об этом своих собственных сестер и дочерей?

— Именно так, именно так, — радостно согласились все Голоса. — Лучшим образом вы и не могли это сформулировать. Э, да вы получили приличное образование. Это всякому видно.

— Ну, из всех возмутительных… — начал Эдмунд, но Люси его перебила:

— Мне придется подняться наверх ночью или можно это сделать и при свете дня?