Момент истины (СИ) - Арх Максим

— Вы Александр Сергеевич Васин?

— Мы, — ответил Саша сразу за себя и за Сашку.

— Мне нужно взять с Вас показания и вручить повестку.— В военкомат? — похлопав ресницами, пролепетала святая простота.— На допрос к следователю, — сказал он и достал из портфеля бумагу.— А показания зачем, если меня и так завтра следователь опрашивать будет?— Так положено, — казённо сказал тот и мне, да и по всей видимости не только мне, показалось, что это он маленько привирает. Наверняка хочет взять объяснительную пока клиент, то есть я, находится в состоянии шока. А затем уже, основываясь на первичных показаниях, стряпать дело.Придя к такому выводу, я сказал: — Насчёт повестки я понял. Давайте вручайте, готов за это расписаться. Если никаких не отложных дел не будет, то пренепременно буду. А насчёт дачи показаний, то раз такое дело, прошу предоставить мне адвоката.Комитетчик нахмурился и с неприязнью на меня посмотрел и собрался было что-то сказать, но был перебит латышом.— Не надо никакого адвоката. Товарищ лейтенант, давайте выйдем с вами в коридор и оттуда позвоним Вашему начальнику или следователю и узнаем какие именно песни вызвали у него интерес? И почему он приглашает на допрос несовершеннолетнего, причём выглядит это очень странно и больше похоже на задержание преступника? — произнёс он, обращаясь к сотруднику органов. Лейтенант секунду подумал, а потом ничего не говоря вышел в коридор. За ним проследовал латыш, который негромко что-то говорил сотруднику в спину.— Сейчас Юрис всё уладит, — сказал Мансур и, выпив минералки, добавил: — Он самого Пельше знает. Так, что не волнуйся, сейчас он с ними всё решит.— Пельше? — услышав разговор шёпотом, переспросила Золотова.— Ну да, — на мой взгляд несколько развязано, сказал Ташкенбаев и пояснил, — это Председатель комитета партийного контроля.— А причём тут это? — удивилась тётя Оля, проявив свою партийную близорукость.— А это, дорогая Ольга Ивановна, всегда причём, — ответил за него Борис Полевой и, повернувшись ко мне, спросил: — Ты знаешь, что за песня им не понравилась? Почему они пришли?— Я осмелюсь предположить, что быть может из-за песенки про нашего гармониста.— Какой песенки? Что там? — заинтересовался главред журнала "Юность".— Это исключено Саша! Песни выпущены на пластинках, а значит прошли цензуру, — логично предположил полковник Сорокин. — К тому же, судя по реакции этого лейтенанта он и не знал о пластинках.— Но всё же, что за песня? О чём там стихи? — настаивал Борис Николаевич.— Я же говорю, про гармониста нашего. Вот он перед вами сидит. Я посветил ему песню. Да, дядь Лёнь?— Угу, — скромно ответил тот и застеснявшись, уставившихся на него взглядов, потупился и уставился в пол.— Мы же сегодня её уже слушали, вы не помните что ль? Дмитрий, ты сегодня за диджея, включи пожалуйста песенку про нашего любимого дядю Лёню.

Когда песня кончилась и Борис Полевой перестал смотреть на меня выпученными глазами, дверь в комнату отварилась и слегка улыбающийся Юрис попросил подойти меня и расписаться в повестке.— Саша, это формальность, — пояснил он. — В твоих записях ничего противозаконного нет. Завтра съездишь, напишешь пояснительную и всё. — Распишись, что повестку получил, — попросил обычным тоном лейтенант и в этот момент раздался чей-то бас.— Участковый Онищенко! Что здесь происходит граждане? Что за собрание? Попрошу предъявить документы.Я оторвался от прочтения бумаги и, подняв голову, увидел ещё одного усатого дядю Лёню, в миру старшего лейтенанта Леонида Терентьевича. Добродушного милиционера, который работал у нас на районе.Не успел я пригласить нового гостя за стол, как ему уже сунули КГБэшную ксиву под усатый нос и под звуки припева: "Дядя Леня мы с тобой", дядя Лёня спешно отбыл служить Родине в другую местность.Я вновь взял ручку и, прочитав, что завтра меня ждут в 10 часов утра на улице Яблочкова, 93, в кабинете № 37, поставил свою закорюку. Получив на руки повестку, сложил её вчетверо и сунул в карман брюк, а затем, подняв голову увидел, как в квартиру входят трое граждан и один из них, так и не сняв фетровой шляпы громко произнёс:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Спокойно граждане. Комитет. Государственной. Безопасности. Просьба всем оставаться на своих местах. Приготовьте пожалуйста документы для проверки.

***

— Да что это за ё# тв&$ м#@ такое?! — прошептал я, закипая, и за разъяснениями уставился на комитетчика, который, растерянно посмотрев на своих возможных коллег, перевёл удивлённый взгляд на меня, как бы спрашивая, что всё это значит. Тоже самое сделали и все присутствующие в коридоре, а также вероятно и те гости, что находились в комнате за столом, ибо я буквально почувствовал спиной их немой вопрос: какого х$#@ тут творится?!Песня про дядю Лёню закончилась и пьяный Дима, которому было по всей видимости уже море по колено, ни секунды не колеблясь, как и полагается профессиональному диджею, перевернув мини — пластинку включил песню про Москву, а я, выйдя из оцепенения, спросил вновь прибывших: — Товарищи, вы по какому вопросу? Я почему спрашиваю-то? Если вы, например, по поводу песен к нам приехали, то мы уже вот с этими товарищами, — я показал пальцем на лейтенанта, — всё по товарищески утрясли.— Нам нужен Александр Сергеевич Васин. Это Вы Васин? — высмотрев меня в толпе собравшихся граждан, спросил новый сотрудник.— Мы, — не стал я скрывать очевидный факт.— Тогда скажите, кто все эти граждане и что они делают у Вас в квартире?— Это гости, друзья и родственники. Кстати, зачем вы мне задаёте такие вопросы? Разве мы чего-то нарушили?— Шум создаёте, вас на улице слышно, — съехидничал новый сотрудник и, посмотрев на стоящего рядом старого сотрудника, произнёс: — Предъявите документы гражданин.— Это ты свои предъяви, — не остался в стороне тот.— Это вы все свои предъявите! — не остался в стороне я, пытаясь предотвратить на корню зарождающейся конфликт с возможной перестрелкой.— Граждане! Почему нарушаем общественный порядок?! На вас соседи жалуются! Попрошу всех предъявить документы! — раздался громкий бас одного из трёх прибывших на вызов патрульных милиционеров, которых, вероятно, вызвали недовольные «движухой» соседи.Нужно ли говорить, что этих ксив ему сразу же напихали по самое не балуйся со всех сторон столько, что аж в глазах зарябило.

Уже в будущем, через много-много лет, когда этот милиционер ушёл на заслуженный отдых, рассказывая пионерам на школьных вечерах о своём боевом и героическом прошлом, он часто вспоминал в своих рассказах спецоперацию со стрельбой по поимки иностранного агента в районе ВДНХ, в которой он вместе с сотрудниками КГБ принимал непосредственное участие. Ну а сейчас, он, как и положено отдал честь, сказав: «Извините, ошибочка вышла», — по-быстрому свалил с глаз долой из сердца вон.Через минуту патруль отбыл, а комитетчики принялись улаживать непонятную ситуацию.В конечном итоге, они нашли общий язык и вновь прибывшие собрались было вцепиться в меня, вновь заикнувшись про дачу показаний.Я поинтересовался: по какому конкретно вопросу они хотят получить от меня пояснения.Те удивились моей тупости и сказали, что по поводу написанного мной романа, который был опубликован в журнале.— В каком? В «Огоньке»? — спросил я и, получив утвердительный ответ, поинтересовался: — Скажите, но если журнал официально опубликован, разве он не прошёл цензуру?

Те ответили невнятно и вновь попросили меня, пройти на кухню и ответить на некоторые вопросы. Однако они также, как и первые были обломаны Юрисом, который вновь позвонил, теперь уже их начальнику.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Через пять минут всё уладилось. Сегодня с меня решили показания не брать, а ограничиться лишь повесткой, на завтра на двенадцать часов дня, по тому же адресу, но только явится мне надлежало не в 37 кабинет, а в кабинет № 22.

— Да пропустите Вы! Пропустите меня! Мне с ним просто поговорить надо! Я пару вопросов задам и уйду! — забубнил знакомый голос на лестнице и только было я собрался дать повеление опричникам пропустить незваного гостя, — как услышал его бас вновь: — Да я его тренер! Он на тренировку обещал ко мне прийти! Но так и не появился! Вот поэтому я к нему пришёл! Мне его адрес в школе дали! Я его уже вторую неделю застать дома не могу!