Момент истины (СИ) - Арх Максим

Конец интерлюдии.

*****

Квартира Саши. Продолжение разговора с режиссёром.

— Так, что скажэшь, насчёт сцэнария? Есть надэжда найты копию? — вновь спросил Хачикян.

— Ну, если хорошенько поискать, то возможно, что черновик мы найдём, — сказал я, видя как достаточно хмурый до этого режиссёр оживает и буквально начинает лучиться от счастья. — Однако, Давид Эдуардович, свяжитесь пожалуйста с заинтересованными товарищами и напомните им о том, что диплома об окончании ВУЗа, о котором мы с ними договаривались, у меня нет.— Я знаю про даговоронность, — сказал режиссёр, — мэня завэрили, что во ВГИК ты уже поступил. Тэбе нужно просто принэсти документы в приёмную комиссыю, оформиь всэ бумаги и полусчить студэнческий былет. Дыплом об окончании же ты получишь, когда мы снымим новый фылм. Аншэ нэ как… Это будэт твоя дэпломная абота. Во всяком случае они просили передать вот, что… Говору как оны сказалы, дословно: «Чем быстрее будет фильм, тем быстрее будет диплом». Это нэ мои слова. Это их слава. Я просто пэрэдаю, что сказали пэрэдать.— Шантажисты, — негромко произнес я, размышляя имеет ли смысл для убыстрения процесса отдать им копию, которую я спрятал в гостинице, на этаже, где жил, в ящике пожарного крана. Подумал, подумал и решил, что такой подгон может достаточно серьёзно облегчить и убыстрить съёмки великому Хачикяну, явно, как и минимизировать моё непосредственное участие в съёмочном процессе, ибо ещё раз зависнуть в Арени на неделю я пока не хотел. Поэтому под изумлённый взгляд режиссера поведал тому о тайнике.— Саша, дарагой, ты просто нас всэх спасаешь, — вскочив на ноги, затанцевал вокруг меня Давид. — Я просто нэ могу в это повэрить, — тараторил он. — С той плонкой мы всо за двэ нэдели снымим и как ты и хотэл всё пэрэозвучим в студии. А если ты приедешь к нам хотя бы на пару дней, то всо ещо быстрее пойдёт. Тебэ жэ всо равно надо будэт прыехать.— Зачем это? — не понял я.— Как это зачем, — в свою очередь искренне удивился режиссёр, — а как же съёмка, — ты же в фильме снимаешься.— Я? — обалдел пионер от такой новости, а через секунду вспомнил, что собеседник прав и я действительно снимаюсь в небольшом эпизодическом сюжете в начале картины, где играю подростка, который относит шашлыки профессору Старостину.

«И что? Из-за этой мелочевки мне в Ереван лететь»? — подумал я, размышляя над вопросом: нужна мне такая драматическая роль или нет? Конечно, с одной стороны, лишний раз засветиться пусть и всего на пару минут, лишним не будет, однако с другой стороны я вспомнил о двух ящиках коньяка, о белой горячке, о сломанных челюстях санитаров, перед которыми я пока так и не извинился, меня передёрнуло и я решил подарить перспективную роль кому-нибудь другому о чём и поведал визави.— Там в селе пастух живёт, он иногда ещё проводником подрабатывает, так вот, у него там внук совсем малой есть, — вспомнил я грызущего семечки пацана, — вот пусть он мою роль и сыграет. Парнишка смышленный, в горы вечером провожать нас не пошёл, поэтому я думаю не подведёт, — вспомнив наглый взгляд. — Да и фактура у него на мой взгляд подходящая. Уладив эти вопросы пошли в зал, где застали вновь поющих песню про калым, веселых и радостных гостей. Я представил культового режиссёра и, показав кулак клеящему Ольгу Ивановну Саркису, предложил выпить тост за советский кинематограф.Все, кроме меня, с удовольствием выпили и пристали с расспросами к вновь прибывшему, интересуясь всем подряд, в том числе и тем — какие планы у режиссёра на ближайшие годы и куда именно по его мнению пойдет советский синематограф в будущем.

Что было не отнять у Хачикяна, так это то, что чесать языком он, как и я, по всей видимости, мог часами. Он выпил предложенную рюмочку, внимательно выслушал все вопросы, поправил причёску, промакнул салфеткой рот, пригладил усы и, сделав добродушную физиономию, степенно приступил…

Он с жаром рассказывал о сьёмках фильмов, он приводил в примеры известных актёров, он цитировал классиков мировой сцены, не забывая при этом вставлять большие цитаты из трудов Маркса, Энгельса и Ленина. Он махал руками, смеялся, корчил рожи, тем самым показывая глупость его оппонентов и иногда на мгновение застывал, делая трагические паузы. Одним словом, из дяди мог получиться отличный оратор-революционер, родись он лет на шестьдесят раньше. В те времена такой информационный шквал, без запинок и подсказок, могли выдавать лишь серьёзные политические тяжеловесы. Не знаю смог бы победить он Льва Давидовича Троцкого в дебатах по п$#@#, но составить достойную конкуренцию несомненно сумел бы. В этом же времени, общество, уже приученное к постоянным речам вождей, просачивающихся в разум ручейками сознания с завидной регулярностью из радиоприемников, телевизоров и с экранов кинотеатров, а также, с помощью газет и книг, было уже вполне привыкшее к потоку «правдивой правды», а посему, зачастую, многое из услышанного просто-напросто пропускало мимо ушей, особо не заморачиваясь. Следовательно, грамотному и продвинутому оратору, дабы заинтересовать видавшую виды аудиторию, необходимо было не просто чесать всё подряд, а делать это с выдумкой, умело играя на чувствах и эмоциях толпы, общаясь с ней в унисон. Именно таким оратором и был псевдо разумный чесальщик высшей категории — Давид Эдуардович Хачикян.Все собравшиеся на спонтанном «квартирнике», охали и ахали, когда товарищ Хачикян в очередной раз поднимал тему и рассказывал как он лично пытался вынести из охваченного пламенем здания копию фильма, который он снял по мотивам моего романа.— Тут нэобхадымо сказать, что в сьемках мне очень помог наш Саша. Я обучал его на этом фыльме, лично контролируя всо: что и как он снымает, как падаэт свэт, куда смотрыт камэра. Однако наш шэдэвр сгарэл и тэпэрь мы в срочном порядкэ будэм его пэрэснимать.— Так Александр ещё и режиссером был? — удивился главред журнала «Юность» и посмотрев на членов ВИА: — А вы все в том фильме актёрами?— А он и есть режиссёр. Он скоро новый фильм снимет, — сдала меня с потрохами Юля, и чтобы, вероятно, все поверили в её непорочность, обратилась ко мне за подтверждением: — Да, Саша?— Конечно, да, — не стал отрицать Саша.— И что это будет за фильм? О чём он? — немедленно зацепилась за это уже изрядно пьяненькая тётя Оля.— Обычный фильм, — начал нехотя пояснять я, но, видя, как народ жаждет узнать о чём конкретно будет картина, которую возможно когда-нибудь получится снять, не стал их томить, — о роботах, о будущем, о любви. В общем обо всём том, о чём я пишу в своих романах. Вообще, я бы рассказал, вам об этом поподробнее, но к сожалению не могу этого сделать, потому, что сценарий ещё не написан.— Саша, тебя там какой-то военный спрашивает, в звании полковника, — зайдя в комнату, произнёс мой личный друг-милиционер. — Говорит, что очень хочет тебя видеть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

***

Глава 13

Извинился перед гостями, вышел из-за стола и, включив магнитофон, предложил собравшимся продолжать отдыхать пока без меня. Сам же, в сопровождении милиционера, направился посмотреть, кто же меня решил побеспокоить.

— Появился? — не довольно произнёс вместо приветствия полковник Сорокин — заместитель руководителя хора имени Александрова.

— А что не так — то? — произнёс я, уловив в нотках собеседника какую — то непонятную претензию.

— Ты зачем всех обманул? Зачем соврал про фамилию? — тут же предъявил мне музыкант. — Меня из — за тебя чуть на ноль не помножили.

— Вообще — то я ничего и никогда не врал, ибо мой принцип говорить только правду и ничего кроме правды, — соврал я. — Поэтому прошу вас объяснить, какие именно у вас есть вопросы ко мне в спокойной манере, — и, посмотрев вниз на лестницу, добавил: — Быть может нам лучше пройти в квартиру и продолжить там?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Пожалуй, — согласился тот, снимая фуражку.

— Тогда проходите вот в эту комнату, — сказал я, показывая на комнату, которая сегодня служила исключительно для переговоров. Пока Сорокин разувался я зашёл в зал и, сказав, что подойду минут через пять, попросил присутствующих веселиться пока без меня. Мой спич особо никто не заметил, потому что только-только закончилась песня «Москва» и все присутствующие с жаром стали делиться своими впечатлениями друг с другом, всячески восхваляя автора-исполнителя и его коллектив, то есть меня и ВИА.