Сын епископа - Кэтрин Куртц

— Прошу передать Мак-Ардри, что я тоже с удовольствием встречусь с ним, — ответил Келсон, любезно склонив голову. — Мне недоставало его общества с тех пор, как он приезжал на мою коронацию, а Дугал поведал мне, что в последнее время он был нездоров. Я был огорчен, услышав это.

Управляющий скоро и небрежно поклонился, с его бороды стекала дождевая вода.

— Что до удобств, — продолжал Келсон с обезоруживающей улыбкой, — то мы несколько дней провели под открытым небом, и нас обрадует любая крыша над головой и любая горячая снедь.

Кэболл словно немного расслабился, когда опять взглянул на Дугала.

— Думаю, это мы в силах предоставить вам, государь, а, может быть, и немного больше. Дугал, мы постелем его королевскому величеству и другим, кому положено быть при нем, в твоих покоях. А прочие могут ночевать в зале с нашими воинами, когда кончится ужин.

— Тогда мы берем с собой принца Конала, — отозвался Дугал, взглядом ища одобрения у Келсона, — и, возможно, Джодрелла и Трегерна… или герцога Эвана — разумеется, если только они не предпочтут спать с воинами. Как, государь?

— Эван из Клейборна? — пробурчал Кэболл, дернув головой, чтобы обозреть людей короля. — С вашего позволения, государь, я обо всем остальном договорюсь с ним. Дугал, введи его величество под крышу, чтобы не мокнуть.

Он и его помощники промелькнули мимо Келсона, едва тот успел кивнуть; управляющего, как горца к горцу, чуть только он завидел тартан Эванова плаща, потянуло к Эвану, и при этом он, словно спохватившись, небрежно отдал честь Келсону. Короля это лишь позабавило: он привык к грубым манерам пограничного люда еще мальчиком, когда познакомился с Дугалом и теми, кто при нем состоял, но оскорбленный принц Конал остановил своего коня-великана близ короля, не на шутку потрясенный.

— И ты что, намерен позволять ему так с собой обращаться? — вопросил он громким шепотом, склоняя роняющее дождевые капли знамя Халдейнов к голове Келсона. — Он словно слугу отпустил!

— Он спросил моего дозволения. Не устраивай сцену, — отрезал Келсон, положив руку на поводья кузена. — Он по горло занят.

— Да. Слишком занят, чтобы выказать подобающее уважение к правителю всей страны!

— Здесь нет умышленного неуважения, — возразил Келсон, — а когда стоишь под дождем, не до поклонов и речей. Я не оскорблен.

Но Конал злился и продолжал пыхтеть и что-то бурчать себе под нос во время всего подъема по винтовой лестнице за спиной у Дугала и Келсона, не прекратив жалоб, даже когда все трое добрались до небольшого уютного помещенья на вершине башни. Явился оруженосец Келсона, чтобы помочь им разуться, а Конал все еще выражал свое неудовольствие по поводу местного пренебрежения чинами и званиями и закончил ядовитым замечанием касательно обстановки.

Келсон отослал оруженосца, прежде чем преподать кузену урок, после чего извинился перед приунывшим Дугалом. Атмосфера была несколько накалена, когда эти трое начали избавляться от намокшей одежды, чтобы умыться перед ужином.

В гнетущем молчании нескольких последующих минут Келсон не мог не подметить контраста между искренним стремлением Дугала забыть о происшествии и надменной церемонностью Конала.

Поведение кузена немало смутило короля. Вскоре возвратился оруженосец с их скудными пожитками и помог Коналу облачиться в сухой и чистый придворный костюм, слишком нарядный для обычного горского ужина, но когда Келсон попытался тактично указать на это кузену, тот возобновил свои выпады против спесивых горцев, провозгласил, что покажет им всем, что такое настоящий принц крови, и вышел, надевая на ходу серебряный венец, положенный ему по званию. Келсон послал вдогонку оруженосца, надеясь, что удастся помешать Коналу оскорбить кого-либо еще из местных, на которых он наткнется, и в молчании вытащил из своего тюка чистую шерстяную рубаху.

— Конал — ужасный зануда, не сердись на него, если можешь, — сказал он миг спустя, как только голова Дугала высунулась из горловины шафранового цвета рубахи. — Надеюсь, он просто глупит по молодости.

— По молодости? — Дугал фыркнул, его придворный лоск вмиг сменился приграничной откровенностью. — Келсон, он на год старше меня. Как бы он ни жаждал уважения, он не добьется его, продолжая в том же духе. К тому же, он второй по праву престолонаследия.

Келсон присел, чтобы помочь названному брату собрать складками большой килт на полу, не в силах что-либо возразить.

— Вроде бы, это верно, — сказал он, следя, как Дугал ложится на килт, чтобы обернуть его вокруг своей узкой талии. — Слава Богу, до него есть еще один наследник, его отец. А я ни разу не слышал, чтобы кто-то не по-доброму отозвался о Нигеле. Возможно, к концу будущего года, вообще, появится новый наследник. И все же ты прав: молодость не извиняет грубого поведения. Конал способен порой на дикие выходки.

Дугал, сев, чтобы заколоть плед на плече аметистом размером с яйцо ржанки, внезапно поднял глаза от драгоценной пряжки и воззрился на короля.

— Что еще за новый наследник? Келсон, ведь ты даже не помолвлен, верно?

— Нет, нет, не в этом дело, — ответил Келсон, хмыкнув. — Но не делай такое жуткое лицо. Мне семнадцать, и я король. Мне положено найти жену. Нигель и тетя Мерауд говорят мне об этом больше года, и примерно столько же времени — Морган.

— И Морган?

Келсон задумчиво пожал плечами.

— Ну, все они, конечно, правы. Нужно обеспечить себе преемника. Я потерял счет принцессам, графиням и прочим подходящим для меня невестам, смотрины которых устраивали весь год. Любой дворянчик в Гвиннеде с созревшей для брака дочерью или сестрой от двенадцати до тридцати лет под тем или иным предлогом представлял ее ко двору. Даже Морган угрожает привезти на Крещенье какую-то р'кассанскую принцессу, родственницу его жены.

— Его жены? — Дугал еще сильнее вперился в него, хотя теперь тоже улыбаясь. — Так вот из-за чего весь сыр-бор! Морган женился и теперь считает, что все должны последовать его примеру. И кто она?

Келсон, усмехаясь, покачал головой. Он все еще забывал, что в Транше никто слыхом не слыхивал обо всем, что творится в столице.

— Так ты ничего не знаешь? Но ведь ты слышал, что я сделал его своим наместником на юге, верно?

— Нет.

— А ты знаешь, что в Торенте — опять регентство? — рискнул спросить Келсон.

— Регентство? Что случилось с принцем Алроем?

— Упал с лошади. И сломал шею. Из всего, что мне удалось услышать, ясно, что это несчастный случай. Но он только-только достиг совершеннолетия. И некоторые болтают, будто я это подстроил… Точно так же, как Карисса подстроила смерть моего отца.