Вернуть мужа. Стратегия и Тактика (СИ) - Володина Жанна

Триста восемьдесят пятая синичка садится на спинку стоящего возле кровати стула. Засыпаю, как будто этим поздним утром во мне кончился завод, как в антикварных часах Михаила Ароновича.

Глава 7. Четырнадцать лет назад.

Упавший духом гибнет раньше срока.

Омар Хайям

Дураки от несчастной любви стреляются.

Умные пишут стихи.

Самые умные не влюбляются.

Мудрость из Интернета

Воскресное утро. Мы с бабушкой приглашены на торжественное чаепитие к Михаилу Ароновичу: пополнилась их общая коллекция фарфоровых фигурок. Для старых друзей это всегда праздник.

- Варенька! Только посмотрите, какое чудо!

"Чудом" он называет две фигурки высотой около пятнадцати сантиметров: мальчик-дворовый футболист, в красной майке, белых трусах и красных гетрах, держащий под мышкой кожаный мяч, и девочка-свинарка с поросятами, дородная такая, в рубашке с вышивкой, голубой юбке с большим белым передником, в который она завернула новорожденного поросенка, у ног девочки свинья-мама и еще парочка поросят.

Счастливые бабушка и сосед долго рассматривают клеймо Ленинградского фарфорового завода и довольно улыбаются друг другу. В гостиной Михаила Ароновича на изящных ножках стоят высокие узкие шкафы со стеклянными дверцами, украшенными причудливой резьбой. На многочисленных полочках живет огромная коллекция фарфоровых фигурок, российских и зарубежных, времен Российской империи и Советского Союза.

- Вот! - бабушка притягивает мне новый каталог. - Посмотри.

Я с удовольствием разглядываю глянцевые фотографии, нахожу изображения этих фигурок и сравниваю с оригиналом. Я в восторге от бабушкиного хобби. Это невероятно интересно - разглядывать каждую из фигурок. Их в коллекции много, чтобы рассмотреть внимательно каждую, понадобится не один час. Мы с Вовкой время от времени приходим в гости к старику только для этого.

Бабушка режет на куски торт, который испекла сама вчера вечером, и мы пьем чай втроем. Раздается звонок в дверь, Михаил Аронович уходит в прихожую и возвращается с Вовкой.

- Владимир Зорин к Варваре Дымовой! - как чопорный мажордом, торжественно представляет моего друга Михаил Аронович.

Смутившегося Вовку усаживают за стол, и мы продолжаем пить чай вчетвером. Неспешно течет разговор. Михаил Аронович, обрадовавшись свежему слушателю, расписывает достоинства нового приобретения. Бабушка кивает на каждое слово своего друга, как бы подтверждая все, что тот говорит. Потом мы с Вовкой перемещаемся на диван и вместе рассматриваем каталог.

- Смотри! - восторженно говорю я, показывая Вовке фотографию фарфоровой композиции под названием "Аленький цветочек": три девушки в разноцветных ярких сарафанах. Одна любуется бусами, другая зеркальцем, а третья держит в руках хрупкий аленький цветочек.

- Ничего себе! - Вовка удивленно присвистывает. - Пять тысяч долларов?

- От пяти тысяч, - поправляю я его. - Это эксклюзивные фигурки. Поэтому и дорогие.

- Красиво, конечно, - соглашается мой приятель. - Но уж очень дорого. Представляешь, сколько стоит вся эта коллекция?

- Да. Я даже знаю, сколько именно, но это тайна, - шепчу я ему на ухо и хитро улыбаюсь.

- Ты помнишь, что у нас сегодня поход? - наклоняясь к моему уху, тоже шепчет Вовка.

Я киваю. Походом мы называем очередную вылазку за город. Мальчишки будут опробовать новое альпинистское снаряжение, которое родители купили Игорю. Наша компания решила, что это будет прекрасным поводом пробраться на заброшенную фабрику в километре от города. Центральное ее здание, высокое, в пять этажей, давно приглянулось Игорю. Теперь только отпроситься у бабушки, ведь меня к ней Рита отпустила до вечера, наказав сделать уроки под ее присмотром.

- Ба! - тяну я, отвлекая бабу Лизу от негромкого разговора с хозяином квартиры. - Мы погуляем?

- Уроки? - мягко спрашивает бабушка, ласково глядя на меня.

- Я успею. Там немного, - добавляю просящие нотки.

- В девятом классе и немного? - с сомнением говорит бабушка. И я пихаю Вовку локтем в бок.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Да там вообще с гулькин нос! - презрительно фыркнув, подтверждает тот.

Смотрю на бабушку, глазами показывая, как мне важна эта прогулка. "Там будет ОН!" - кричит мой взгляд, и баба Лиза сдается.

Заброшенное здание фабрики символически охраняется старым сторожем в количестве одна штука, и мы этим пользуемся. Пробираемся в пятиэтажное строение со множеством длинных коридоров и совершенно непонятной системой переходов с этажа на этаж. Игорь ориентируется в этом лабиринте быстро, он часто здесь бывает с приятелями по альпинистскому клубу. Вот решил приобщить и нас. С ним пришел взрослый серьезный парень, старше нас года на четыре, студент-первокурсник.

- Это Степан, мой напарник, - представляет его Игорь. - Для подстраховки, и чтобы девчонки не психовали.

Да. Сашка нервничает и сомневается, что наша затея безопасна. Единственное, что ее успокаивает, это присутствие и участие Максима Быстрова. Это серьезное успокоительное средство всегда и для всех. Максим даже авантюры продумывает до мелочей. Настоящий взрослый альпинист Степан тоже прибавляет всем нам уверенности в достижении задуманного.

В первые минуты знакомства Степан зависает, увидев Лерку. Даже слегка встряхивает головой, отгоняя сомнения по поводу ее реального существования. Мы привычно смеемся. Лерка равнодушно пожимает плечами. Раньше, в период знакомства, меня это удивляло. Теперь я привыкла к ее холодности и невозмутимости.

Все, что задумали парни, осуществляется быстро и смотрится здорово. Они забираются со снаряжением на крышу и, подготовив страховку, по очереди спускаются вниз. Мы втроем, я, Сашка и Лерка, наблюдаем снизу за их четкими и аккуратными действиями. Игорь - главный, он раздает команды, а Максим и Вовка выполняют. Степан молча проверяет каждого.

Сашка успокаивается еще больше и без умолку весело трещит, пока внизу, на залитом солнцем оттаявшем островке, мы ждем мальчишек. Апрель в этом году на редкость теплый. День разыгрался чудесный, но мое настроение ему не соответствует.

Прошло больше трех месяцев после случая в "Пельменной", но ничего в моих отношениях с Максимом не изменилось. Вообще ничего. Мы по-прежнему общаемся в нашей дружной компании, проводим вместе почти все свободное время, но... вшестером. Редкие часы вдвоем - это время совместных занятий физикой. На них Максим сосредоточен, серьезен и говорит только по теме. Не прикасается ко мне, не смотрит в глаза пристально и со значением, не пытается повторить то, что сделал в кафе. Меня это страшно угнетает, но я не теряю оптимизма.

Смотрю на Максима, который спускается последним, и бормочу стихи Визбора, которые очень любил и когда-то, еще при маме, читал мне отец и которые я быстро и легко выучила:

Тайна моя, мой единственный клад,

Молча вхожу я в свой маленький сад.

Там не тюльпаны, не вишни в цвету,

Там - наши надежды.

- Что-то случилось? - с беспокойством спрашивает меня Вовка, заглядывая мне в лицо. - Чего бормочешь? Молишься что ли?

- Почему молюсь? - сержусь я. - Просто стихи вспоминаю...

- О! - оживляется Сашка. - Нам почитай.

- Да, почитай, пожалуйста, - просит и Лерка, умопомрачительно красивая в сером спортивном костюме и голубой куртке.

- Я бы тоже послушал, - подмигивает Игорь, на секунду оторвав внимательный взгляд от медленно спускающегося Максима.

- Давай, Варвара! - поддерживает всех Вовка.

Мы стоим впятером, плечом к плечу, подняв головы, смотрим на Максима, и я негромко продолжаю читать Визбора:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я святые слова, как цветы собираю.

Только, Боже, кому их отдать?

Чей костер там в тумане мигает?

Уж не твой ли, моя дорогая,

Не меня ли ты вышла встречать?

На уровне третьего этажа Максим резко, как-то дергано останавливается, чтобы что-то поправить. Но я успеваю испугаться и еле сдерживаюсь, чтобы не вскрикнуть. Стараясь, чтобы никто не заметил моего испуга, продолжаю говорить, от волнения пропустив второе четверостишие и начав третье: