Тайны столичных предместий - Алексей Герасимов

— У нас и в мыслях не было ее подозревать, — не моргнув глазом соврал я. — Просто нам про мисс Макмилан ничего не известно, а любая подробность, казалось и не имеющая к делу никакого отношения, может стать зацепкой к раскрытию секрета.

— Ну, вы люди полицейские, вам виднее, — пробурчал эрл Кедах. — Только я вам про бедную девочку тоже мало что могу рассказать. Потомственная медиум, когда родители умерли, Элизабет занялась ее воспитанием. Пожалуй, и все что я знаю.

— А какие у нее были отношения с миссис Килпатрик, — поинтересовался инспектор.

— Ну какие могут быть отношения между воспитанницей и женщиной, которая заменила ей мать, — сэр Филтиарн вновь пожал плечами. — Душевные, я полагаю.

— Негусто, — резюмировал Айвен Вильк, когда мы вышли из кабинета. — Мистер О'Хара, а вам название этого салона имени древнегреческого бога от министерства финансов что-то говорит? Вы ведь общаетесь… ну, в кругах.

— Что-то такое припоминаю, — я как смог напряг память. — Где-то слыхал… Ах да, о нем упоминала леди Борзохолл! Это что-то вроде масонской ложи для женщин. Честно говоря, я не запоминал подробностей – меня больше приглашают люди приземленные, а не витающие в эмпиреях, — но возглавляет их леди Фартингдейл.

— Тогда понятно, почему Гермес, — кивнул инспектор. — У их семейства крупнейший пай в Капской и Ост-Индийской торговой кампании.

— О, нет, это другой Гермес. Триждывеликий.

— Вот как, — несколько опешил Вильк. — А обычный сколько раз?

— Да нет же, инспектор, — рассмеялся я. — Это его прозвище. На самом деле его звали Тот, и он был древнеегипетским философом и магом. Египтяне его потом, за великие знания и умения, обожествили, а греки, когда переводили их труды для себя, перевели и имя.

— Вечно у этих язычников все не как у людей, — пробурчал сержант. — Нет бы, чтобы как у всех порядочных христиан, присвоить следующий классный чин согласно Табелю о рангах, или орден какой дать – сразу в боги записать норовят.

Я вздохнул. Невзирая на общую начитанность мистера Вилька, его низкое происхождение и отсутствие классического образования периодически дают о себе знать.

— А, однако, интересная семейка, эти Фартингдейлы, — хмыкнул меж тем инспектор. — Убиенная мать Лукреция ниппонские философские трактаты читала, леди Лиша – египетские… Хорошо, что моя Мэри только поваренные книги признает, а то накормила бы вместо ужина рассказом о гомункулусах и философском камне.

После сэра Филтиарна, мы с мистером Вильком навестили миссис Килпатрик. Та приняла нас, сидя в кресле у камина – обессиленно откинувшись на спинку и всем своим видом демонстрируя глубочайшую скорбь и нечеловеческие страдания.

— Мэм, мы должны задать вам несколько вопросов, — не сказать, что эти слова инспектора вызвали в леди живой отклик, однако жест, которым она ответила на них, можно было расценить как «Я слушаю, продолжайте». — Скажите, как давно в вашем доме проживала мисс Макмилан?

— С двенадцати лет, с тех самых пор как скончалась ее несчастная мать.

— А отчего она умерла, мэм? — спросил Айвен Вильк.

— Чахотка, — загробным голосом произнесла леди Элизабет. — Они с мужем были медиумы, однако он с юности отличался слабым здоровьем, и оставил жену с малолетним ребенком на руках едва ему минуло тридцать лет. У Орны не было иных источников доходов, кроме как медиумические и гадательные практики, но теперь она принуждена была работать за двоих… Это и свело бедняжку в могилу раньше времени. Общение с миром неживых нельзя производить часто – сие пагубно сказывается на здоровье.

— И когда миссис Макмилан преставилась, вы взяли ее дочь в свой дом, — уточнил инспектор.

— Да, Орна вверила ее моим заботам, — кивнула кивнула миссис Килпатрик. — Не то, чтобы мы были дружны – все же мы были людьми разного круга, а я тогда еще придавала значение этим пустым условностям, — но… пожалуй можно сказать, что мы были единомышленницами.

— Это она ввела вас в общество Гермеса Трисмегиста? — вмешался я.

— Ну конечно, — чуть усмехнулась она, — Филли не мог не побрюзжать по этому поводу. Да, в круг Посвященных ввела меня именно она. А какое это имеет значение, мистер О'Хара?

— Скорее всего – никакого, — ответил ей мистер Вильк. — Но на всякий случай нам надо это знать. Скажите, а миссис Макмилан оставила что-то дочери?

— Не очень много, но этого хватило бы, чтобы бедная девочка могла выйти за достойного человека. Я открыла счета в разных банках, на случай, если один из них вдруг прогорит.

— Кому теперь достанутся эти деньги, мэм? — прямо спросил инспектор.

— Даже и не знаю, родственников у нее нет…

— А счета, как я понимаю, оформлены на вас.

— Да, на меня. Конкретно деньгами Орна оставила совсем немного, мне, кроме похорон пришлось заниматься еще и реализацией имущества, — миссис Килпатрик вдруг пресеклась и возмущенно поглядела на Вилька. — Вы что же, господа, подозреваете, что я убила девочку, дабы присвоить ее наследство?!! Ладно – сержант, но вы-то, мистер О'Хара! Я-то почитала вас светским человеком, а вы – что же? Тоже поддерживаете эти гнусные измышления?!!

— Что вы, леди Элизабет, — поспешил успокоить ее я. — Вас никто ни в чем не подозревает, но по инструкции инспектор обязан выяснить и финансовое состояние потерпевшей, и то, где находятся ее деньги. Ему ведь потом документы оформлять, и если это не будет в них отражено – значит расследование проведено не по правилам.

— Дурацкие правила, — категоричным тоном заявила миссис Килпатрик.

— Ну вы же соблюдаете масонские правила в своем Триждывеликом обществе древних египтян, хотя вам-то за это жалование не положено, — пробасил инспектор.

И нарвался на такую отповедь! О, чего мы только не услышали в следующую четверть часа! И про мужское засилье пополам с горькой женской долей в тираде миссис Килпатрек нашлось место, и про замшелые устои и лжезнания масонов, не относящихся не только к хранителям древних сакральных знаний, но вообще лишенных и сакрального, и всего святого, а равно ума, чести и порядочности было сказано, и про выдающихся писательниц Олимпию де Гуж и Аврору Дюпен нам поведали…

— Мистик и суфражистка – гремучая смесь, — отметил инспектор, когда мы, наконец, смогли откланяться. — Надеюсь, что дочь не пошла в мать.

— Мы теперь к леди Орли? — уточнил я.

— Разумеется, — ответил мистер Вильк.

Юная мисс Килпатрик также была у себя, но, в отличие от матери, не одна, а в обществе сэра Ивара – вольность, конечно, совершенно недопустимая, но с учетом обстоятельств, вполне простительная. Да и к чести младшего О'Раа надо отметить, что ничего компрометирующего леди он себе не позволял, а искренне пытался утешить ее в постигшем несчастье.