Жизненный цикл - Галуст Баксиян

– Ты не сумасшедший, Гарри, – сказал Сергей, – просто мне кажется, что ты на взводе. Я уверен, что ядерной войны – в ближайшие годы, по крайней мере – не будет, поэтому у тебя есть время. Тебе нужно немного расслабиться и продолжить свою работу, но не с таким рвением. Возможно, придет время и мы будем работать вместе, все может быть, но не сейчас. Я не хочу оставлять друга, но я не могу оставить мою страну.

– Ты прав, Сережа, – ответил Смит. – В последнее время я замкнулся на этой мысли, но я с этим уже начал свыкаться. Если раньше я этого опасался, то теперь я понял, что необходимо продолжить свою обычную жизнь, в которой, помимо моих прежних увлечений, появится новая страсть – работа над метеоритом. Сейчас, после разговора с тобой, мне нужно еще немного отдохнуть и, все взвесив, планомерно продолжить работу. Мне тоже кажется, что время в запасе есть. Давай тогда поговорим о чем-нибудь другом, мне нужно отвлечься. Теперь я понимаю, что уже не молодой мальчик. Юность – вот прекрасная пора, когда ты на все способен, ни за что не переживаешь и все получается так, как надо.

– Ну вот, это другое дело! Кстати, где вы остановились в Москве? – спросил Абрамян.

– У подруги Лилии, с которой они познакомились на музыкальных выступлениях, – ответил Смит.

– Я приглашаю вас к себе, хочу, чтобы вы жили у меня, – предложил Сергей.

– Спасибо за предложение, Сергей, но, думаю, это не сулит тебе ничего хорошего, не стоит пренебрегать предосторожностью, – сказал Гарри, имея в виду повышенный интерес службы внутренней разведки к дому Сергея. – Тем более что я получил твой отказ от сотрудничества, а раз так, то мы уже завтра улетаем домой.

– Я настаиваю, мой друг, чтобы ты, Лилия и Сэмюэл пожили несколько дней у меня, нам нужно еще о многом поговорить, так многое вспомнить, – сказал Сергей.

– Нет, Сергей, не могу. Думаю, ты не обижаешься и понимаешь меня, – сказал Гарри.

– Жаль, Гарри, – грустно сказал Сергей, после чего, чтобы смягчить обстановку, улыбнулся. – Тогда ничего не поделаешь. Теперь же предлагаю выпить по рюмочке!

– С удовольствием! Хочу, чтобы ты знал, что мое предложение остается в силе бессрочно. Если надумаешь, я буду тебя ждать у себя. Ты не видел лучших условий для работы, чем моя лаборатория. Я уверен, Сережа, что ты приедешь. Через время, но приедешь. Единственное, когда решишь, дай мне сигнал вот по этому устройству, – и Гарри протянул Сергею нечто вроде маленького брелока. – Нажми трижды вот на эту кнопку, она единственная, и я пойму, что ты принял мое предложение. Это простое устройство для передачи сигнала, который невозможно уловить. После твоего сигнала я отвечу тебе также тройным нажатием на кнопку. Это будет свидетельствовать о том, что мне удобно принимать от тебя сигналы. После этого – надеюсь, с университетских времен ты не забыл азбуку Морзе – в зашифрованном виде ты сообщишь мне о своем решении.

– Хорошо, Гарри. Ты все предусмотрел, как всегда, – весело сказал Сергей.

– А то! Ну что, друг, давай выпьем, а то русская водка, говорят, быстро испаряется. – Друзья весело рассмеялись, после чего выпили по рюмочке, а потом еще по одной, затем еще по одной…

Проведя вместе за теплой и сердечной беседой несколько часов, друзья с горечью расстались. Ни один из них не знал, увидятся ли они еще когда-нибудь или эта встреча была последней. Дело не в том, что Сергей уверовал в конец света, который предвидел Гарри, просто их встречи, с учетом разных причин, случались все реже и, рано или поздно, могли вовсе прекратиться. Но тем не менее каждый в душе надеялся на то, что еще увидятся и встреча может продлиться дольше, чем сегодня.

Что касается Сергея, то в его душе остался некоторый осадок от того, что сказал ему Гарри Смит. Абрамян размышлял, связан ли этот осадок с тем, что Гарри мог оказаться прав, или с тем, что Гарри мог оказаться болен. Его жестоко обеспокоили две эти причины. Абрамян – человек с молниеносной реакцией на любую информацию, за доли секунды он безошибочно не только просчитывал математические задачи, но также оценивал положение тех вещей, которые творились вокруг, будь то экономическая, политическая, психическая или иная задача. Миллиарды людей ежедневно получают различную информацию, которая сочится изо всех источников, становясь заложниками, а иногда и рабами этой информации, так как, не отличая правду от лжи, качественную продукцию от подделки, человек верит во все, что ему говорят. Мозг Сергея Абрамяна работал на невероятно сложном и сверхорганизованном уровне сознания, неподвластном ни одному другому человеку, являя собой невообразимо сложный аналитический аппарат, способный читать мимику, жесты и интонацию человека, рисуя его точный психосоциальный портрет, хотя никаких специальных навыков он не получал. Но на сей раз он еще не до конца, хотя времени было предостаточно, разобрался в том, что же произошло с его другом. Сергей видел, что Гарри здоров, и это было очевидно – Смит был абсолютно таким же, как и раньше, что особенно проявлялось в той части беседы, когда друзья оставили тему катастрофы, к которой уже не возвращались. Но одно не мог выбросить Сергей из головы, а именно тему катастрофы, о которой с такой импульсивностью говорил Гарри. Почему эта мысль не отпускала русского ученого? Как отвечал сам себе на этот вопрос Сергей, а точно ответить он не смог даже на следующее утро после долгой ночи, которую он провел в беспокойных размышлениях на эту тему: он очень любил Гарри и не мог даже подумать о том, что у него появились проблемы с психическим здоровьем, – скорее всего, это либо перенапряжение мозга, которое носит преходящий характер и после отдыха пройдет само собой, или же, не приведи господь, может быть проявлением неизлечимого страдания либо не изученным еще наукой чувством предвидения.

Гарри, так же как и Сергей, являлся человеком неординарных умственных способностей, жизнь которого насыщена огромнейшим количеством информации, отсортированной его мозгом в стройную систему знаний. Сергей делал на этом ставку, предполагая, что на подсознательном уровне, очень тонком и малодоступном изучению, мозг Гарри Смита на основе получаемой информации не только проанализировал ситуацию в настоящем времени, но и просчитал на годы вперед возможные исходы всех процессов, которые протекают в мире. Так, если человек спилит дерево у самого основания, то не нужно обладать талантом, чтобы предположить и ожидать, что дерево непременно рухнет на землю или еще куда-то, но это обязательно произойдет, что, разумеется, совершенно естественно. Но это случай элементарный, ведь для каждого человека не будет откровением, что спиленное дерево упадет. Что же касается случая с Гарри Смитом, то, возможно, его мозг решил куда более сложную, можно сказать, совершенно не решаемую из-за трудности задачу – увидеть будущее на основании анализа получаемой информации и синтеза на ее основе прогноза – задачу, сходную с примером падающего дерева, но несоизмеримо более сложную. И особенность этой истории заключается в том, что даже сам Гарри Смит не отдает себе отчета в том, что он «видит» будущее!

Нечто похожее, в единичных примерах, случалось с крупнейшими учеными, многие годы работавшими над решением сложной научной задачи, прилагая к этому титанические усилия, и вот решение этой задачи являлось им во сне, а проснувшись, они переносили явленное во сне на свои расчеты, ставя точку в своем кропотливом труде, завершая его с блеском. Причина такого феномена заключается в том, что во сне мозг не отдыхает, а лишь переходит на другой уровень активности, избавляясь от ненужной информации и упорядочивая то, что может пригодиться. За обилием информации, которая заполняет человеческий мозг, иногда бывает невозможно осознать, что решение уже найдено и нужно просто отдохнуть, скинув с себя всю тяжесть накопленных знаний. Именно во сне, когда сознание человека спит, активизируется сфера подсознательного, которая «без эмоций» предлагает ответ на решение задачи.

Примером такого «удивительного» сна является история с выдающимся русским ученым Дмитрием Ивановичем Менделеевым – создателем периодического закона химических элементов, окончательный вид которого, как указывает история, приснился Д.И. Менделееву. Сфера знаний Д.И. Менделеева была шире самых смелых предположений, и этот величайший гений человечества работал, забывая про все, кроме неустанного труда, ставшего чуть ли не смыслом его жизни. Разумеется, только такому человеку может присниться решение задачи, все условия которой добыты титаническим трудом в часы бодрствования. И подобное «сонное откровение» не относится к лежебокам, все существование которых посвящено безделью, а мысли – глупой надежде на то, что во сне к ним может прийти прозрение.

Другим примером подобной работы мозга является все тот же сон, который раскрывает перед человеком широкие возможности, ему самому немыслимые и сложные для того, чтобы научиться развивать их в себе и пользоваться ими, дабы извлечь из этого пользу. Некоторые называют такие сны вещими и определяют их по той особенности, что действия во сне, например, когда человеку снится, что у него болит рука, проявляются наяву, когда спустя несколько дней или недель у этого человека заболевает рука. Сергей Абрамян представлял себе это совершенно в ином свете, а именно так, что сон, в котором человеку снится болезнь и проявляющаяся в действительности спустя определенное время, есть не что иное, как сигнал мозга, скорее всего его подкорковых, подсознательных структур, сигнализирующих о том, что в организме уже есть болезнь, которую пропускает сфера сознательного. Но болезнь уже существует, и мозг об этой проблеме «знает», однако по тем или иным причинам сфера сознания «утаивает» от человека эту информацию или же ее саму «держит в неведении» подсознание. Почему это происходит, непонятно, но совершенно естественным кажется то обстоятельство, что ни одна болезнь, пусть даже на самом низшем, молекулярном, уровне своего развития, не может скрыться от мозга, который получает информацию о каждой клетке своего организма. Есть, возможно, исключения из этого правила, как, например, опухолевое перерождение клеток, когда, уже превратившись в раковую, клетка маскируется под нормальную, ускользая от защитных сил организма, но тем не менее представляется совершенно естественным, что мозгу известно о «поломках» в организме еще до того, как человек осознал это.