Крайний срок - Мира Грант

Дейв снова принялся сильно стучать по клавишам и чуть приглушил крики с улицы. Указав на груду оружия, я сообщил Бекс:

— Облачайся, бери все, что нужно, и беги на стоянку. Мне нужна абсолютная безопасность в туннеле, а еще — чтобы машины были совершенно чисты к моменту выезда. Ты поведешь микроавтобус.

— О, нет, — воскликнула Бекс.

— О, да.

— Шон, ты не поедешь на мотоцикле! Это уже не просто глупость, а самоубийство.

— Про мои суицидальные наклонности вы, так или иначе, болтаете много месяцев подряд. И, пожалуй, вы правы. — Я покачал головой. — Тема закрыта и не обсуждается. Собирайся и вперед. Аларих, как только закончишь с боеприпасами, поднимись наверх и проверь крышу. Погляди, нет ли там наших соседей. Посмотри, эвакуируют ли людей вертолетами с крыш соседних домов. Как только разберешься, отправляйся вниз. Встретимся у парковки.

— Ясно, — ответил Аларих. Он не стал спорить с моими распоряжениями и быстро зашагал к двери. Джорджия отлично вышколила своих ребят: Аларих начинал подготовку именно у нее.

Келли растерялась и чуть было сразу не отправилась следом за ним. Она поймала брошенную ей Бекс полицейскую дубинку и прижала к груди так, как ребенок обнял бы плюшевого медвежонка.

— А вы куда?

— В свою квартиру. — Я схватил винтовку, взятую из гардеробной, и положил на плечо. — Нужно кое-что забрать.

Дейв оторвал взгляд от экрана.

— Шон…

— Нет. Оставайся здесь, следи, чтобы интернет-трафик работал, продолжай перемещать файлы, которые нам в дальнейшем понадобятся, и не возражай.

Келли уже вышла из квартиры. Я внимательно посмотрел на Дейва и Бекс.

— Я быстро вернусь.

Не могу поверить, что ты это сказал.

— Я так всю жизнь говорю, — пробормотал я и покинул офис.

По всей длине коридора горело аварийное освещение. Кроваво-красные светильники якобы должны «вызывать чувство готовности и собранности», а также «снижать уровень психологической травмы при мыслях о возможном заражении». Перефразируя официальный язык, сие означает: «красный свет чертовски пугает людей, и они начинают нестись сломя голову» и «при таком освещении вы вряд ли разглядите то, что у вас под ногами».

Между прочим, аварийные ставни на нашем здании сработали. Не везде, но, по крайней мере, в местах общего пользования, где мы не удосужились поставить механизмы отключения. Ставни заглушали доносившиеся с улицы крики, но, увы, не пропускали солнечный свет.

Брось, Шон. Не надо. Это не так важно.

— А я считаю, если я жив и пока пребываю в своем теле, то мне и решать, о чем думать.

Лестница пустовала. Я запрыгал через две ступеньки, готовый пристрелить любого, кто будет двигаться каким-нибудь зомбиподобным образом. Но подобные создания мне на глаза не попадались.

Шон…

— Заткнись, Джорджи, — буркнул я и отпер дверь своей квартиры.

Каждый блогер на всякий случай хранит «черный ящик». Нет, следует сказать по-другому. Каждый хороший блогер на всякий случай хранит «черный ящик». А еще лучше — каждый благоразумный блогер… Фразу можно повторять до бесконечности. Короче, каждый блогер понимает: «всякий случай» подразумевает не слово «если», а слово «когда».

«Черные ящики» имеют множество разновидностей. Они так называются в честь устройств, которые устанавливаются на самолетах для записи информации на случай катастрофы. Здесь в принципе реализуется та же идея: именно туда мы записываем информацию, которая нам нужна, чтобы выжить при самых крайних обстоятельствах. «Черный ящик» Джорджии мог выдержать любую официальную процедуру дезинфекции и еще целый ряд сложных проверок, которые пока имели чисто теоретический характер. Именно его я забрал первым из микроавтобуса в день гибели сестры. Бекс и остальные наверняка решили бы, что ради «ящика» не стоит рисковать. О, нет. Только ради него и стоило выходить в зараженную зону.

Мы с Джорджией, образно говоря, выросли в онлайне. Мейсоны старательно эксплуатировали наше детство ради рейтингов и твердо намеревались ввести нас в мир журналистики, поэтому секретов у нас было немного. Почти все, чем мы занимались, в итоге просачивалось в чью-то электронную почту. Но всегда оставалось нечто, чем мы не хотели делиться с чужими людьми или не знали, как об этом рассказать. Тогда мы решили завести бумажные дневники. Только таким образом мы могли урвать для себя кусочек неприкосновенности. Слово «мы» я употребляю не просто так: Джорджия была мыслителем, а я — исполнителем, но наш общий дневник не прерывался в течение почти двадцати лет. Мы до сих пор его ведем. Я заполняю свои страницы, потом закрываю глаза и предоставляю сестре эту возможность.

Вот только ее записи я уже не смогу прочитать, хотя и теперь мне легко представить, что они реальны.

В «черном ящике» хранились наши бумажные дневники. А еще — медицинские карты Джорджии, ее запасные темные очки, самый первый MP3-диктофон и файлы с данными от начала избирательной кампании до того момента, как все оборвалось. Пустые баночки от лекарств. Больше у меня ничего от сестры не осталось. Я бы ни за что не ушел, бросив ее вещи здесь.

На сборы своего барахла у меня ушло меньше пяти минут. Я сунул «черный ящик» в дорожную сумку вместе с оружием, какое просто попалось на глаза. Затем я положил в сумку несколько коробок с патронами. На тумбочке рядом с кроватью стояла фотография, на которой были сняты мы с Джорджией. Я схватил ее и спрятал в карман куртки. Когда приходится эвакуироваться, всегда есть подозрение, что ты сюда уже не вернешься.

На пороге я помедлил, обернулся, посмотрел на коробки и пустые стены. Все, что было мне дорого, уместилось в сумке, карманах куртки и у меня в голове. И я ощутил нечто странное, некий трагизм. Может, об этом стоит подумать?

Не надо, — прошептала Джорджия у меня в голове. Я едва расслышал ее голос.

Когда она говорит так тихо, мне страшно. Это напоминает мне о том, что ее присутствие сводит меня с ума, а порой безумцы снова обретают разум.

— Не буду, — согласился я, захлопнул дверь и ринулся вниз по лестнице.

Мой блютуз сердито запищал, когда я был на середине пути к офису. Я отстегнул его от воротника и вставил в ухо.

— Ну? — свирепо вопросил я.

— У нас проблема. — Голос Дейва прозвучал очень спокойно, словно он собрался сообщить мне о том, что пора составить список покупок. — Аларих вернулся с крыши.

— Быстро управился, — отметил я и, прибавив ходу, начал прыгать через три ступеньки, чувствуя, что все равно двигаюсь медленно, но быстрее почему-то не получалось.

— В общем, оказалось, что там куча зараженных. Аларих сразу захлопнул дверь и теперь с нами.

Я зацепился носком ботинка за край ступеньки и был вынужден ухватиться за перила. Упав, я ушиб локоть.

— И что? — рявкнул я почти в унисон с Джорджией.

— Их там целая толпа. Келли говорит — двадцать, Аларих настаивает, что одиннадцать. А я считаю, — реальная цифра где-то посередине. — Дейв помедлил. — Прежде чем запереть дверь, Аларих успел опознать миссис Хейгар. Остальные — из других домов.

— Почему? — крикнул я, поднявшись на ноги и продолжив скоростной спуск к третьему этажу.

Кому-то — прорыв, а кому-то генеральная уборка в доме, — съязвила Джорджия.

— Кто-то должен был их туда привести, — заметил Дейв и, сам того не зная, подтвердил догадку Джорджии. — Не могли же в нашем доме зомби зародиться спонтанно.

Непрерывно ругаясь, я одолел последние ступеньки четырьмя длинными прыжками и рывком открыл дверь офиса. Келли вздрогнула и прижалась спиной к Алариху. Она побелела как полотно. У Алариха кожа была слишком темной, поэтому он слегка позеленел. Дейв даже не обернулся. Он продолжал печатать. Его руки порхали над тремя клавиатурами, и казалось, что он дирижирует самым большим оркестром в мире.

— Приготовиться к эвакуации! — взревел я. — Уходим отсюда, как только вернется Бекс.

— Почему бы нам не пойти ей навстречу? — капризно спросила Келли. В ее голос закрались истеричные нотки. — Почему мы должны ждать? На Крыше — массовая вспышка инфекции! Люди заражены!

Ее паника набирала обороты. Келли словно не понимала, что мы до конца осознаем уровень опасности.

Глубокий вдох, — посоветовала мне Джорджия. — И еще один. Сосчитай до десяти, если надо.

На самом деле пришлось сосчитать до тринадцати, прежде чем я обрел способность говорить, а не орать.

— Мы знаем, как действовать по протоколу в случае вспышки инфекции, доктор Конноли, — ответил я холодным тоном. Дейв на мгновение оторвался от монитора, посмотрел на меня и покачал головой, но потом сразу вернулся к работе. — В данный момент Ребекка пытается убедиться в том, безопасна ли дорога до стоянки или нам надо искать другой путь. Дверь, ведущая на крышу, заперта, входная дверь заблокирована. Для нас безопаснее сидеть тут, чем слепо ломиться к месту собственной гибели.