Убийственный аргумент - Андрей Костин

— В ресторан? — он удивленно посмотрел на меня. — Я бы не стал встречать Рождество с этим человеком. Надеюсь, вы понимаете?

— Странно, почему Федоренко этого не понимал. Даже поручил заказать столик. Верно? — я посмотрел на Катю.

— Конечно, еще двадцать третьего…

— Мне он ничего не сказал, — нахмурился Стэндап.

— Ну вот теперь я все знаю, — сделал ударение на местоимении. — Все, что мне надо было.

— До сих пор не понял, что именно вам надо? — он чуть прищурился.

— Когда я захочу пригласить вас, не стану никому перепоручать организацию банкета. Зачем подставлять невинных людей.

— Это загадка? — он улыбнулся.

— Нет, тост, — ответил я без улыбки и поднял стакан.

Пожалуй, мне только бурбон сейчас и нравился.

Я уже собирался уходить, когда Стэндап вдруг спросил:

— Так говорите, ключ он носит на цепочке, на шее?

— Видел у него такой, — беззаботно соврал я. — Может, конечно, это был клич от шкатулки с семейными реликвиями.

Перед тем, как выйти из комнаты я оглянулся. Стэндап стоял у окна и массировал одной рукой затылок. Мне показалось, он разглядывает не памятник покорения космоса в сквере напротив.

— Вы с ним проводите все время? — спросил я у Кати, когда она собиралась захлопнуть дверь.

— Что? — подняла брови.

— Просто поинтересовался, когда у вас выпадет свободный вечер?

— А, это, — она задумчиво посмотрела куда-то поверх моей головы. — Попробуйте позвонить мне после новогодних праздников.

— Может, сходим куда-нибудь?

— Может быть. — она улыбнулась.

— Кстати, а кто вице-президент фирмы?

— Нашей? Семен Митрофанович, вы его видели. Ну тот, владелец казино и ресторана «Красная лошадь», Вернее, совладелец, вместе в Олегом Витальевичем. Кстати, он не знает, что вы разговаривали с Джоном Стэндапом, — сказала Катя тихо. — Я не стала ему перезванивать.

— Могли бы и не говорить. Сам догадался.

Во дворе своего дома я огляделся — нет ли подозрительных машин. Все чисто, никто не поджидал. Впрочем, это не означало, что меня оставили в покое.

Поднялся на лифте на четырнадцатый этаж, а потом уже по лестнице спустился на свой.

На ступеньках сидела Снегурочка, подперев щеку кулаком. Правда, уже не в сказочном наряде, а в темном кожаном пальто.

— Сколько можно ждать? — возмутилась она.

— Послушайте, когда я предложил вам переехать, я не имел ввиду, что ко мне.

— Я решила, что вы меня зря запугали. Мало ли кто мог меня разыскивать через подругу? Я часто даю ее телефон. Не собираюсь никуда прятаться.

— И поэтому пришли вернуть деньги?

— Вот еще. Меня Василий прислал, — она слегка занервничала.

— Теперь у него из-за вас неприятности…

— Что случилось?

— Поедемте со мной.

— Зачем? — я подозрительно посмотрел на нее.

— Он прячется у меня дома. Соседи сказали, что приходили из милиции, когда его не было. Василий считает, что кто-то запомнил номер его машины и теперь он хочет, прежде чем его допросят, переговорить с вами. Ну, чтобы не подставить.

Похоже на правду.

— Вот история…

Снегурочка открыла ключом дверь и пропустила меня вперед, в темную прихожую.

— Проходите. Справа выключатель.

Я сделал шаг и вдруг подумал, с какой стати Василий сидит в полной темноте. Открыл рот, чтобы спросить, но не успел, так как на меня обрушился град ударов. Упал на колени. Мгновением позже что-то твердое врезалось мне в голову. Кажется, это была подошва ботинка.

Вспыхнул свет и я увидел, как рядом с моей физиономией проскрипели по линолеуму прихожей остроносые сапоги с железной окантовкой, какие носят байкеры. Попытался встать, но сверху еще раз стукнули по голове. Потом меня поволокли по полу…

Наконец, начинаю выбираться из серой паутины, захватившей сознание. Сижу в кресле. Неудобное кресло, проваливаешься так низко, что выбираться приходится чуть ли не на четвереньках.

Рядом со мной стоят два мужика в коричневых лайковых куртках. Не знаю, то ли куртки утепленные, то ли мужики на самом деле громадные от накаченных мускулов. Третий — напротив. На нем почти такая же куртка, а на шее повязан белый шелковый шарф.

Это тот самый охранник, с которым я разговаривал на проходной. И которого кто-то задушил. Вот и верь после всего газетам.

Сейчас, гладко выбритый и без камуфляжной формы, он скорее смахивал на преуспевающего банкира.

— Он уже выплыл, можешь с ним потрепаться, — один из возвышающихся надо мной мужиков наклонился и влепил пощечину нататуированной рукой.

— Ну что, узнал, дедуля? — тонко, почти по-женски засмеялся светлоглазый. — Думал из меня дурака сделать, а вышло наоборот. Ловко тебя эта девка сюда заманила, верно?

— Мне не нравится, когда меня называют девкой, — сообщила Снегурочка, которая стояла рядом с ним. — Если бы ты не был таким прижимистым, — она покачала головой, глядя на меня, — Я бы ни в жизнь не стала этого делать. Но, знаешь, сколько они мне заплатили? И пообещали еще столько же, когда я тебя приведу.

— Они тебя обманули, — я покачал головой. — Дурочка.

Теперь ты им не нужна. Вернее, ты им не нужна живой, потому что знаешь, кто на самом деле убил охранника и устроил пожар. — я посмотрел на светлоглазого и спросил. — Настоящего охранника ты застрелил до моего прихода?

У него очень бледная кожа и оттопыренные уши. На любом другом такие уши выглядели бы страшно потешными. Но когда видишь глаза этого типа, становится просто страшно.

— Буквально. Он еще тепленький лежал за столом, мог бы сам увидеть, если бы удосужился заглянуть, — светлоглазый тип подмигнул. — Вот смеху-то было бы. Но ничего, сейчас мы тоже повеселимся. — он вдруг схватил девушку и завернул ей руку за спину. — Слышала, что сказал этот парень? — кивнул в мою сторону. — Он не такой дурак, как кажется с первого взгляда. — Ну-ка, гони деньги, которые получила.

Она попыталась вырваться, но он еще сильнее завернул ей руку. Затем запустил другую руку в вырез блузки и достал свернутые трубочкой зеленые банкноты.

— За тысячу лет бабы не придумали надежней места, — хмыкнул он, — а ведь туда все лезут в первую очередь.

Снегурочка проследила, как исчезают деньги, и по щеке темную полосу прочертила слеза, смешанная с тушью.

Я сделал вид, что мне все ни по чем. А про себя отметил: куртка на одном из мужиков расстегнута, и из-за пояса торчит рукоятка пистолета. На рукоятке была вмятина.

Сразу перевел взгляд на типа со светлыми глазами. Интересно, как его дразнили в школе? Детские комплексы оказываются самыми устойчивыми.

— Да я уже вовсю веселюсь, дефективный, — говорю как можно нежнее. — А ты лопухами двигать умеешь?

Кажется мне удается испортить ему настроение. Неважно, злят ли его мои слова или то, что я пока не выгляжу напуганным.

— Шутка, да? — он криво ухмыляется.

— Не моя — природы. Ты бы приклеивал свои локаторы лейкопластырем телесного цвета, — я продолжаю его заводить.

— Научи-ка его разговаривать вежливо, — наконец приказывает тип своим подручным.

Только это мне и надо было. А как иначе подманить мужика с пистолетом, если сам не могу из этого проклятого кресла быстро выбраться?

Он сделал шаг ко мне и размахнулся. При этом отвел предплечье немного дальше, чем стоило бы. Не вставая с кресла, я подцепил его ногу, резко подсек, одновременно выбросив вперед руку. Он еще не успел растянуться на полу, а я уже опустил рычажок предохранителя и передернул ствол.

— Давай, стреляй, — хладнокровно произнес светлоглазый тип. — Видел когда-нибудь, сколько крови бывает из перерезанного горла?

В руке у него зажат нож с тонким лезвием. Острие упирается в шею женщине, и кожа в этом месте собралась складкой.

— Ну, — повторяет он, прикрываясь ею, — стреляй! Если, конечно, попадешь. Может, тебе повезет, и ты перестреляешь нас всех. Только смотри не попади в эту сучку. Потому что я сам хочу проткнуть ей горло.

Я пытался поймать в прицел его голову, но светлоглазый все время двигался, и в поле зрения оказывался то лоб Снегурочки, то ее испуганный глаз.

— Что же ты медлишь? Пристрели ее, чтоб не мешалась! — визгливо предложил светлоглазый. — Она ведь тебя сюда заманила. Убей ее, и тогда у тебя развязаны руки.

Лезвие ножа чуть приподнялось, и Снегурочка вскрикнула. Я увидел в ее глазах мучительный страх. Она боялась: я сделаю так, как говорит этот тип. Попытаюсь спасти себя ценой ее жизни.

Для себя она, кажется, нашла ответ. На щеках уже не было слез. Только темные их следы. Я заметил, как свободная рука ее сжалась в кулачок…

Я перегнулся в кресле и осторожно положил пистолет на пол…

— Неправильно, — покачал головой скучный тип. — Теперь ты проиграл по всем статьям.