Евангелие от Тимофея - Юрий Брайдер

— Это они в одиночку трусливые, — меланхолически ответил Шатун. — А кучей смелые.

— Значит, они нападут на нас?

— Обязательно.

— Как же нам поступить?

— Идти, как шли. — Шатун все время озирался по сторонам, словно высматривая что-то, хотя, на мой взгляд, кроме воды и кочек, вокруг ничего не было. — Вся моя жизнь прошла в этих краях, и я знаю о них немало. Здесь мне не страшен ни зверь, ни человек. Даже ребенком я умел спасаться от куцелапов. Одинокого куцелапа губит трусость, а стаю — наглость. Скоро вы в этом убедитесь.

От куцелапов нас отделяло теперь каких-нибудь полсотни метров. С такого расстояния их можно было рассмотреть во всех подробностях, и, надо признаться, эта помесь кенгуру и крокодила своим видом отнюдь не ласкала наши взоры.

— Все! — крикнул нам Шатун. — Стойте, где стоите!

— А сесть можно? — спросил я.

— Можно, — разрешил Шатун. — Ты у нас, вроде, самый сообразительный… Чем отличается кочка, на которой я стою, от, скажем, вон той?

— Чем отличается? — я посмотрел в указанном направлении. — Та, вроде, размером побольше.

— Гляди лучше.

— Подожди, подожди, — я напряг зрение. — Кажется, она движется.

И действительно, кочка, на которую обратил мое внимание Шатун, вела себя довольно странно: медленно, очень медленно, она перемещалась в нашу сторону. Чтобы окончательно убедиться в этом, я засек ее местоположение относительно других кочек и вскоре обнаружил, что не одна она здесь такая. Двигались многие кочки, некоторые к нам, некоторые от нас. Иногда какая-нибудь слегка приподнималась из воды, сразу вырастая в размерах вдвое, а то и втрое.

— Сейчас начнется, — сказал Шатун. — Будьте готовы ко всему, но панике не поддавайтесь.

Куцелапы, до этого будто и не замечавшие нас, вдруг совершили резкий поворот на девяносто градусов и, легко перелетая с кочки на кочку, перешли в наступление. Одна пара атаковала с фронта, две другие заходили с флангов.

Понимая, что слова Шатуна имеют какой-то пока непонятный мне смысл, я внимательно наблюдал за странной кочкой, которая непременно должна была оказаться на пути одного из куцелапов. Однако крик Ягана отвлек меня. Оба нападавших справа зверя исчезли, а на том месте, где им положено было находиться, вода словно кипела. Затем вскрикнул и Головастик. Я перевел взгляд в его сторону и успел увидеть, как кочка, которой только что коснулся самый крупный из куцелапов, — возможно, вожак, — словно всосала его в себя, всосала целиком, по самую макушку, и тут же сама канула в болото. Не прошло и минуты, как в поле нашего зрения не осталось ни единой зеленой гадины. Да и кочек заметно поубавилось. Зато в глубине болота шла какая-то бурная деятельность — на поверхности воды крутились воронки и взлетали гейзеры, туда-сюда перекатывались волны, кочка подо мной (надо надеяться, кочка обыкновенная, без всяких сюрпризов) содрогалась.

Спустя некоторое время раздался мощный чмокающий звук, и трясина извергла плотный зеленоватый ком, размером с человеческую голову — перемолотые кости, клыки, куски шкуры. Так повторилось еще пять раз, и болото успокоилось.

— Я никуда не пойду, — решительно заявил Головастик. — Буду сидеть здесь, пока не подохну.

— Нам бояться нечего. Морду жерновника от обыкновенной кочки разве что дурак не отличит. Я нарочно завел вас в самую середину стада. Тут нас и тысяче куцелапов не достать.

— А жерновник — это что такое? Живой он или неживой?

— А занебник живой?

— Живой, но не в такой степени, как мы с тобой.

— Ну вот, а жерновник нечто среднее между зверем и растением. Ни глаз, ни лап у него нет, но жрать и двигаться может.

— Слыхал я про таких тварей, — буркнул Яган. — Не один наш полк они сожрали в свое время.

— Идем дальше, — Шатун легко перепрыгнул на ближайшую кочку. — Скоро мы выберемся на твердое место. Будет полегче.

То, что Шатун называл твердым местом, оказалось мертвым, засохшим на корню лесом, затянутым пологом густой паутины и загроможденным гниющими древесными стволами. Но идти действительно стало легче. Какие-то насекомые погубили здесь всю растительность, пощадив только розовые, как свежее мясо, отталкивающего вида грибы. Под ногами потрескивал плотный ковер хрупких сероватых коконов. Еще больше таких коконов было на голых ветках деревьев и в тенетах паутины. В воздухе витал запах тления гнили, запустения. Я тронул рукой ближайший пень, и мой палец легко вошел в трухлявую древесину.

— Поосторожней, — сказал Шатун. — Здесь все отравлено. С занебников на нас долго сыпали всякую дрянь. От нее все живое передохло: птицы, белки, ящерицы. А вот древоточцы, наоборот, расплодились.

— А что с вами еще делать? — огрызнулся Яган. — Вы нас в болотах топили, на жерновников выводили, резали сонных! Сколько наших здесь полегло!

— Сидели бы у себя на Вершени, были бы все живы и здоровы.

— О чем нам говорить, дикий ты человек! Мы же вам добра желали! Хотели, чтобы как люди жили.

— Нам и в болоте неплохо. Откуда вам известно, что для нас лучше, а что хуже?

— Потому что мы знаем Письмена, а вы нет! — заявил Яган с таким видом, словно в этих словах содержался неоспоримый довод. — Потому, что так Тимофей велел!

Шатун только рукой махнул на это.

— Друзья, — вмешался я. — Может быть, поговорим обо всем этом потом? В более спокойном месте.

Сквозь редкий частокол голых ободранных сухостоин на горизонте, чуть скрытый дымкой, уже виднелся серый, громадный, теряющийся в низких облаках ствол занебника. Меня мороз по коже пробрал, когда я представил себе, как нам придется карабкаться по этой почти отвесной стене.

Из-за разлапистого выворотня, в ста шагах от нас, стремительно выскочила человеческая фигура и скрылась в гуще леса.

— Шатун, — сказал я растерянно. — Кажется, там кто-то есть.

— Болотники, — спокойно объяснил наш проводник. — Они опередили нас. Там, за деревьями, их не меньше десятка. Остальные идут сзади, по нашему следу.

— И что же будет?

— Впереди простые загонщики. Они только делают вид, что прячутся. Если болотник прячется всерьез, ни один чужак его не заметит. Им поручено повернуть нас назад, под удар главных сил.

— Тогда пойдем вперед. Попробуем пробиться.

— Но они понимают, что я без труда разгадаю эту уловку, и наверняка придумали какую-нибудь хитрость.

— Тогда идем назад.

— Только этого они и хотят!

— Так где же выход?

— Выхода нет.

— Хорошо тебе рассуждать! — взъярился Яган. — Тебя они не убьют! Завел нас в ловушку, а еще издевается!

— В одиночку я легко ушел бы от любой погони. Но куда денешься с вами? Скажи, — Шатун обратился к Ягану, — ты сможешь незаметно проползти между двумя болотниками, стоящими в десяти шагах друг от друга?