Как развалили СССР. Крушение Сверхдержавы - Руслан Хасбулатов

Тогда представители аппарата неминуемо будут вытеснены из всех органов законной власти. Такая партия не удержится ни в роли авангардной, ни даже в роли партии, имеющей представительство в Советах. Утомительны[20] иллюзии тех, кто думает, что после выхода из партии всех инакомыслящих, кто не хочет быть приводными ремнями и винтиками партаппарата, у нее останется все имущество КПСС и связанная с ним власть. Этого не будет, в этом случае, к которому, кстати, подталкивают консерваторы, будет начата всенародная борьба за полную национализацию имущества КПСС как партии, обанкротившейся и обязанной хотя бы своим имуществом возместить долги перед народом. В наследство аппарату партии останется только вывеска с названием «КПСС». Можно предположить, что начнется борьба за привлечение к суду руководителей партии всех уровней за ущерб, который они лично нанесли стране и народу. Могу назвать хотя бы одно из этих дел – об ущербе в результате антиалкогольной кампании. Народ спросит и за все остальное: за провалы во внешней торговле, сельском хозяйстве, за национальную политику, политику в отношении армии и так далее. Страна должна знать, какое наследство оставила ей КПСС.

Такова возможная перспектива аппаратной партии. Тот, кто думает о каких-то иных вариантах, пусть посмотрит на судьбу компартий в странах Восточной Европы. Оторвались от народа, не поняли свою роль – и оказались на обочине. Все ли так мрачно? Есть ли еще другой выход? Есть. Правда, для этого мало шансов победить именно на данном съезде. Это ясно видно. Но все мы, отдавшие партии десятки лет жизни, сочли своим долгом прийти сюда, чтобы попытаться сказать, что выход для КПСС все же есть. Трудный, тяжелый, но выход.

В демократическом государстве переход к многопартийности неизбежен. В нашей стране постепенно формируются различные политические партии. При этом неизбежно коренное обновление КПСС. Какой наиболее безболезненный для народа, цивилизованный процесс модернизации партии?

Первое. Необходимо организационно зафиксировать имеющиеся в КПСС платформы и дать каждому коммунисту время для политического самоопределения. Уверен, большинство рядовых коммунистов связывает будущее партии с демократическим крылом.

Второе. Изменить название партии. Это должна быть партия демократического социализма.

Третье. На съезде рано обсуждать платформы и Устав. Надо принять только общую декларацию о преобразовании КПСС. Далее надо избрать новое руководство, способное подготовить новый съезд где-то через полгода-год.

Четвертое. Партия должна освободить себя от любых государственных функций. Первичные парторганизации должны быть упразднены в армии, в системе госбезопасности и в государственных учреждениях. На производстве судьбу первичных парторганизаций должны определить сами трудовые коллективы и сами члены партии. В новой партии или союзе ее члены должны платить минимум взносов. Так возникнет партия парламентского типа. Только такая партия при мощном обновлении общества сможет быть ведущей партией и побеждать на выборах в лице той или иной из своих фракций.

Любые фракции социалистической ориентации других партий могут входить в состав союза демократических сил страны. Народ признает этот союз и пойдет за ним, тем более, если он предлагает свою экономическую программу выхода из кризиса не за счет обмана народа и дополнительной нагрузки на его плечи. Союз выступит как федерация национальных союзов. Он будет иметь форму, отвечающую смыслу и духу нового Союзного договора между суверенными государствами страны. С развитием в стране демократических движений и дальнейшей радикализацией перестройки этот союз сможет стать на деле и авангардом общества. Это обеспечит широкую социальную базу обновления общества, поставит заслон атакам консерваторов и гарантирует необратимость перестройки. Такова вторая альтернатива. Итак, или вариант аппаратной КПСС, тогда раскол и уход рано или поздно ее из числа реальных политических сил страны, или обновленная партия, с переходом в союз демократических сил и перспективой сохранить роль активного лидера перестройки.

В заключение хотел бы сказать следующее. События развиваются необычайно быстро. Попытка задержать, о чем мечтают некоторые, неминуемо приведет к полному историческому поражению. Только опережение, только устремленность вперед вместе со всеми силами прогресса нашего общества могут дать надежду на то, что партия не потеряет себя, а возродится в новый авангардный союз демократических сил.

Все четыре положения, выдвинутые Ельциным как якобы «очистительные» для КПСС меры и одновременно способные придать реформам «новый динамизм», – на деле были слабыми, малоинициативными. К тому же они не принадлежали Ельцину, поскольку уже давно живо обсуждались в дискуссиях на страницах союзной печати и в разных коллективах. Тогда, напомню, существовала такая прекрасная практика, как обсуждение важных вопросов страны на собраниях коллективов. Но здесь интересен, на мой взгляд, другой момент, который затронул Ельцин. Это его мысль о том, что будущий Союзный договор – это договор между суверенными республиками. Мне кажется, эта вброшенная вскользь Ельциным мысль должна была насторожить Горбачева и его соратников. Именно здесь и таилась грозная опасность для единства СССР, но Горбачев странным образом не заметил этого. Не «заметили» этого и горбачевские аналитики, хотя их и тогда было не меньше, чем сегодня на службе высокой власти.

Ничего оригинального не говорил Ельцин, выдвигая также свою «альтернативу», при этом он не ставил под сомнение и горбачевскую перестройку, и лидирующую роль партии, настаивая всего лишь на ее «модернизации», ударении на «чистоте социализма». Экономики он вообще не касался. И не случайно – в ней он не разбирался абсолютно. В целом это выступление Ельцина было слабым и неубедительным, особенно для опытных руководителей, которые более профессионально оценивали общее состояние страны. Они были не менее, чем Ельцин, обеспокоены дезорганизацией народного хозяйства, однако не усматривали ничего хорошего в непрерывной критике КПСС, к тому же партия Горбачевым быстро устранялась из сферы принятия решений. А здесь Ельцин вообще предлагает ее ликвидацию, выдвинув свои «положения», якобы призванные «очистить» партию и преобразовать в партию «демократического социализма». В общем, с содержательной стороны речь Ельцина была слабой и неубедительной, совершенно нетворческой. Никаких размышлений о судьбах страны, ее международных позициях, ее культуре и т. д. – ничего этого не было и в помине, что обычно присутствует в выступлениях масштабных деятелей. Ничего не сказал Ельцин о тех сложнейших проблемах РСФСР, с которыми он столкнулся, заняв место официального лидера РСФСР, а ведь этого от него ждали делегаты, на этом, как оказалось, последнем, XXVIII съезде КПСС. Но зато это выступление произвело буквально фурор в мировой прессе. Ельцин стал отныне официально рассматриваться как главный внутренний враг Горбачева. Интересно, что Михаил Горбачев отреагировал на это выступление Ельцина вполне миролюбиво, он был человеком мягким, во всяком случае, незлобным и немстительным.

Нельзя уходить от того, что сегодня запущено в общественную атмосферу, причем с определенным умыслом. Это опирается на объективную, так сказать, реальность. Здесь были выступления, в том числе, например, Бориса Николаевича Ельцина, который сказал, что, в общем, на съезде – в основном функционеры, партийные работники. А действительно, около половины – партийные работники. Добавьте к этому еще 20 руководителей и так далее. И вот это будет гулять и бросать тень… Будет бросать тень на все, что мы здесь обсудили, на принимаемые правильные решения – и Программное заявление, и Устав на нашу реакцию на многие наболевшие вопросы. Я прошу вас это понять, не поддавайтесь, так сказать, подзуживаниям снизу. Уверяю вас, что это так…

…Относительно выступления Бориса Николаевича Ельцина. Там, где товарищ Ельцин говорит о том, что партия должна реформироваться, обновляться – здесь, я думаю, мы все едины. То, как он думает, как представляет этот процесс, – я не совсем уверен, что подразумевает под всем этим товарищ Ельцин. Поэтому ему еще надо, если он с нами, пояснить, что он имеет в виду. Что касается моих взглядов на обновление партии, я их изложил.

Мне кажется, что то, что содержится во второй части выступления Бориса Николаевича, – это все очень серьезно, и мы должны это отвергнуть как неприемлемое для нас, коммунистов. Да, мы за обновление, мы должны признать новую роль и положение партии, но будем действовать, содействуя нашему социалистическому выбору, и никаких других целей для нас нет. Более того, мы будем исходить из того, что коммунисты могут создавать свои партийные организации и действовать там, где они считают нужным и возможным. Другой подход – это нарушение конституционных прав, прав человека. Вот моя позиция по главному вопросу. (Аплодисменты.)»[21].