Шпионка в Академии (СИ) - Стелецкая Ядвига

— Сегодня утром в стенах нашей прекрасной Академии случилось страшное и необратимое. Ученик третьего курса, Фредерик Клари, сын министра монетного двора, на рассвете совершил самоубийство. Его тело было обнаружено сеньором Лабером, и мы…

Анаис моргнула, почувствовав, как в уголках глаз начинают щипать зарождающиеся слезы. Фредерик Клари, она тотчас вспомнила это имя. Сразу перед глазами возник образ тонкого мальчишки с подбитым глазом, волчонком глядевшего на всех вокруг. Совсем еще ребенок, что его толкнуло на этот ужасный шаг? Ведь когда он с приятелем вламывался на кафедру магических дисциплин, ничто в его облике не намекало, что он принял такое ужасное решение!

— Похороны состоятся на закате третьего дня, в соответствии с установленным ритуалом для выпускников Академии. Мы окажем юноше подобную честь, невзирая на то, что он не успел завершить обучение…

От банальных фраз, словно отштампованных на неисправном станке, сводило зубы и клонило в сон. Низкий голос ректора звучал преступно монотонно, для него за именем «Фредерик Клари» стоял не едва повзрослевший мальчишка, а его высокопоставленные родственники и те проблемы, которые они могли организовать.

А может, что-то здесь не так? Анаис отказывалась верить, что Фредерик мог бы покончить с собой, да и странные расспросы Лабера наводили на совсем иные мысли. Ведь если он сам обнаружил тело несчастного мальчика, сам сделал вывод о его самоубийстве, то зачем она расспрашивал ее, зачем интересовался, не заметила ли она что-нибудь? Или… кого-нибудь? Похоже, со смертью мальчишки действительно не все чисто! Анаис закусила губу, совсем перестав прислушиваться к словам ректора. Похоже, кто-то убил Фредерика! Но кому это могло понадобиться? Уж не неведомому Люсьену ли? Нет, чушь! Судя по оговоркам мальчишек, Люсьен — такой же ученик, только наглый и избалованный не в меру. Стал бы он убивать мишень для своих насмешек?

Мысли Анаис замерли. Она не знала! Она не знала Люсьена! Подробные отчеты и досье Дианы дарили убедительную иллюзию, что она сама уже своя в Академии, что ей знаком любой уголок, а наставников и учеников она легко узнает по описаниям своей сестры. Но иллюзия оставалась иллюзией. Хотя бы, потому что Диана сама знала не всех учеников или не посчитала нужнымописывать в отчетах их всех.

А значит, придется отыскать этого Люсьена и взглянуть ему в глаза, чтобы выяснить, не приложил ли он руку к смерти несчастного Фредерика! И можно еще поговорить с Робером, они явно приятели, значит, он может что-то знать…

Анаис встрепенулась, обнаружив, что речь ректора почти подошла к концу. Толпа волновалась и колыхалась, но никто пока что не переговаривался, не осмеливаясь перебить Лаперьера.

— Юный сеньор Клари был хорошим учеником и достойным сыном нашей страны. Почтим же его.

Ректор склонил голову и прижал к груди сложенные особым образом пальцы левой руки. Легкая волна прокатилась по залу — ученики и наставники повторяли жест ректора, склоняли головы в немом почтении перед смертью. Анаис поспешила повторить их действия, надеясь, что никто не заметит, что пальцы у нее сложены явно неправильно. Замешкавшись на пару мгновений перед тем, как склонить голову, она заметила, что Лабер не спешит почтить память мальчишки, а внимательно осматривает всех собравшихся. Девушка поспешно опустила голову, чтоб не столкнуться с ним взглядом.

Когда время, отведенное ритуалом на скорбь, закончилось, ректор молча развернулся и ушел со сцены в одно из подсобных помещений. Сразу же легкий шепоток всколыхнул толпу, словно в поле ветер пробежался по колосьям. Все спешили обменяться мнениями и подозрениями, кто-то тихо засмеялся.

Лабер, так и оставшийся на сцене, не стал ждать, когда на него обратят внимания. Стоило ему открыть рот, как все и так сразу же застыли.

— Лекции продолжаются в прежнем режиме. Покидать Академию без особого разрешения сеньора Лаперьера запрещено и наставникам, и ученикам. За нарушение комендантского часа наказание ужесточается, вплоть до исключения. Возвращайтесь к занятиям.

Развернувшись на каблуках, он удалился вслед за ректором. Когда он покинул зал, еще несколько мгновений стояла тишина, недоверчивая и густая. Затем со всех сторон полетели шепотки, сначала легкие, на грани слышимости, затем все громче и громче, пока не превратились в гул.

Острый слух Анаис выхватывал обрывки реплик и восклицаний, и за чужими голосами не слышно было даже собственных мыслей. Ученики не спешили расходиться, взволнованно обсуждая новости. Кто-то зло шутил, кто-то строил догадки о причинах самоубийства Фредерика, где-то уже увлеченно ругались, не сойдясь во мнениях. Наставники не спешили призвать студиозусов к порядку — они и сами спешили обменяться мнениями, но говорили тихо, с оглядкой, сторонясь учеников.

***

Возвращаться к занятиям, как велел Лабер, никто не спешил. Да, до первой лекции еще оставалось время, колокол сначала ударит еще один раз, и только после этого — два, знаменуя начало учебного дня, но до него учеников ждал завтрак. Однако же подростки явно решили им пренебречь — новости настолько их взбудоражили, что насытили вернее омлета. Сама Анаис также не чувствовала голода, ей было немного жутко от того, что она была одной из последних, кто видел мальчишку живым. А что, если за эту ночную встречу случилось что-то важное? Правильно ли она поступила, умолчав о ней?

Выбравшись из переполненного зала, она в задумчивости побрела обратно к кафедре, хотя лекционные комнаты и находились в другом крыле. Впереди перед поворотом мелькнули спины ректора и начальника службы безопасности. Анаис вскинулась, хотела было их догнать, рассказать все-таки о ночной встрече, но тут до ее ушей долетели отголоски их спора, и девушка неосознанно замедлила шаг, начала ступать мягче и тише. Густой ковер, устилавший пол в коридоре, глушил ее шаги.

Ректор и Лабер даже не думали понижать голос, не подозревая, что они здесь не одни. И Анаис могла спокойно их слышать, оставаясь на отдалении, не показываясь им на глаза.

— Немыслимо, просто немыслимо! — Ярился ректор, нервно сцепив пальцы в замок за спиной. Его локти подергивались, словно он хотел начать бурно жестикулировать, размахивая руками, но силой воли удерживал себя от этого. — Такое пятно на репутации! И перед ревизией Его Королевского Величества! И ведь стоит кому-то увидеть тело, ложь о самоубийстве сразу выплывет на свет!

Анаис едва с шага не сбилась, наступив носком ботинка на подол платья. Все-таки убийство! Бедный Фредерик! Но кому нужна его смерть?

Лабер говорил тише, и чтобы расслышать его фразы, пришлось напрягать слух.

— Во-первых, всегда можно воспользоваться услугами сеньорины Мелансон. Думаю, вам она не откажет. — Недовольно сопение ректора было слышно даже Анаис. — Во-вторых, можно закрыть тело на погребальной процедуре. Вы весьма дальновидно не упомянули, от чего погиб мальчик. Подойдет любое объяснение, почему тело обезображено. Сильный яд, падение, повешение. Никто не захочет заглянуть ему в лицо.

— Пожалуй. Но Бьянка все равно увидит и поймет. Не можем же мы провести ритуал без морталиста! Не поймут и не простят, тем более сын министра все-таки, а не сын кухарки! Но главное-то, главное, Кантен, нам нужно найти убийцу! И срочно, до ревизии, не хватало еще, чтоб он во время визита комиссии Его Королевского Величества кого-нибудь убил!

— Маловероятно, что он продолжит. Я могу предположить, что они столкнулись случайно. Мальчик узнал убийцу, тем самым и спровоцировал его на нападение. Судя по характеру удара, бил не профессионал. К тому же, кто-то не очень сильный. Вспомните, где была кровь. Мальчика первым ударом ранили, но не смертельно. Он смог разорвать дистанцию, но убийца был быстрее, догнал и добил. Женщина или подросток, я бы сказал.

— Ох, избавь меня от подробностей! Тем более, это только твои предположения! Вполне может оказаться, что у нас появился серийный убийца, которому нравится мучить и истязать детей!

— За последние несколько месяцев у нас не появилось ни новых учеников, ни преподавателей, ни слуг. Если бы маньяк появился у нас раньше, он и действовать начал бы раньше. Этот вариант исключен.