Сказка для влюбленных - Хельга Нортон

Энн вела себя очень уверенно. Только она одна знала, чего ей это стоит. Она сделала вид, что не заметила всего великолепия заведения. Ей пришлось набрать в легкие побольше воздуха, когда она открыла меню и увидела ассортимент и цены. Джилл водил ее в рестораны попроще. Но, начав играть роль светской львицы, она уже не могла остановиться и выбрала самые изысканные блюда. Надо заметить, что ресторан мог поразить разнообразием блюд самых взыскательных посетителей. Здесь были самые знаменитые блюда многих народов мира и готовились они с учетом особых пожеланий клиентов.

Энн понимала, что не сможет проглотить ни кусочка, но ужин требовал соблюдения некоторых правил. Поэтому, получив свой заказ, она заставила себя попробовать всего по чуть-чуть.

Денни почти не замечал, что ест. Ему гораздо интереснее было наблюдать за Энн. Она великолепно справлялась со своей ролью.

Пригубив вина после первого тоста, они оба надолго замолчали. Самое странное, что это не было неприятно или тягостно. Оба приходили в себя и наслаждались атмосферой уюта и интимности.

Потом Денни почувствовал, что будет лучше, если разговор примет полушутливый необязательный характер, и спросил очень серьезно:

— Вы хорошо рассмотрели то, что отправили сейчас в рот, милая леди?

— Да, это был кусочек блина и икра, — ответила Энн, как прилежная ученица.

— Но икринки такие маленькие, а вы без очков...

— Неужели вы заметили, что я их сняла?

— Вы знаете, такие потрясающие очки трудно не заметить.

— Вы льстите моему вкусу, достопочтенный сэр.

— Что вы! Наверное, это одна из последних новинок этого сезона.

— Хотите, я расскажу, почему и где я их купила?

— Только помедленнее, мне нужно запомнить, чтобы сообщить знакомым женщинам, где отыскивают подобную прелесть.

Они рассмеялись. Он подшучивал так необидно, что Энн поняла: вечер, которого она так боялась, пройдет в непринужденной обстановке.

— Так вот. Могу раскрыть секрет. Я все прекрасно вижу. И очки мне совершенно не нужны.

— Маскарад?

— Вы проницательны. Именно маскарад. Когда мне было шестнадцать лет, я решила, что должна испытать мир. Любимая всеми фраза, что важна не форма, а содержание, почему-то вызывала у меня сомнения. Я просто решила проверить. Смогут ли мальчики рассмотреть за этими страшными очками мою прекрасную душу.

Энн говорила это, иронизируя и посмеиваясь над своим юношеским максимализмом, но Денни понимал, что она до сих пор не решила для себя этот вопрос, если так и не сняла эти жуткие очки.

— Я направилась в оптику и нашла там самую нелепую оправу, которая совершенно не соответствовала моему лицу. Потом попросила вставить туда обычные стекла, объяснив, что мне это нужно для театральной постановки. Потом надела и явилась домой. Папа чуть не упал в обморок. Они все долго убеждали меня, что нельзя скрывать то, что действительно удалось. Видимо, имея в виду мои глаза. Но переубедить подростка достаточно сложная вещь. Тем более когда он бросает вызов.

Денни кивнул. Ему, правда, не приходилось таким образом выяснять верность расхожих представлений, но процесс поиска своего места во взрослом мире он тоже пережил. Он прекрасно понимал Энн. И понимал, что, чтобы ставить опыты на себе, надо иметь мужество.

— Энн, скажите честно, вам часто говорят, что у вас потрясающие глаза?

— Если вы скажете то же самое, я вас возненавижу, — засмеялась она.

— Но я же скажу чистую правду.

— Понимаете, когда тебе с пяти лет твердят про глаза, начинаешь думать, что все остальное настолько уродливо, что не стоило и рождаться. Никто и никогда не говорил мне просто: «Какая ты красивая, Энн!»

— Какая ты красивая, Энн! — с удовольствием произнес Денни. Это было именно то, что он хотел ей сказать с самого начала вечера.

— Я вам не верю. Вы сказали это, чтобы подлизаться ко мне и выведать какую-то тайну.

Энн улыбалась, а Денни весь сжался от того, что она попала в точку. Он лжец. Его личность раздваивается. Он говорил чистую правду, делая ей комплимент, но внутренне осознавал, что таким образом приближается к заветной цели.

— Я больше не буду говорить, что ты красивая. Никогда. Тогда ты станешь мне доверять.

— И не говори про глаза. Хорошо?

Денни яростно закивал. Неприятная минута прошла. Можно опять расслабиться и спокойно болтать. Они как случайные попутчики на дороге, которые расстанутся на ближайшей станции и больше никогда не увидят друг друга. Поэтому можно признаваться в том, в чем никогда не откроешься хорошему знакомому или близкому человеку.

— Энн, скажи, а ты любила когда-нибудь? — спросил Денни, прекрасно понимая, что переходит границы дозволенного. Этот слишком личный вопрос он не решился бы задать даже близкому другу. Но ей он задал. Она или позволит ему быть откровенным, или он никогда ничего не узнает. Сама ситуация и атмосфера ужина была таковой, что оба чувствовали: сегодня условностями можно пренебречь.

— Ты задаешь серьезный вопрос? — медленно спросила она.

— Да.

— Можно я отвечу так же серьезно? Денни молча кивнул.

— Да, я любила. Долго, страстно и очень тяжело. Я не хочу рассказывать подробности. Но в этом кроется истинная причина того, почему я так настойчиво отвергала ваше предложение насчет ужина. Для меня отношения с мужчинами в прошлом. Я не хочу больше никого любить. Все. Точка.

Денни опустил голову. Теперь он понял логику ее поступков, и ему стало жаль Энн. Они оба были обмануты. Значит, они друзья по несчастью? Друзья, но не враги? Денни запутался в своих мыслях и ощущениях. Все, что он придумал про кузину своей жены, не совпадает с тем, что он видит сейчас. Эта наивная девочка не могла участвовать в холодной и расчетливой авантюре. Она была такой искренней и смешной, когда рассказывала про очки, и отчаянно несчастной, когда говорила про свою обманутую любовь.

— Ты понимаешь, о чем я говорю? — спросила она строго, глядя прямо ему в глаза.

— Да, — кивнул он, отвечая ей таким же серьезным взглядом. — Хочешь, я открою тебе свою тайну? И прошу тебя, ничего не говори. Просто выслушай меня.

Энн отодвинула от себя тарелку, сложила руки на коленях и подалась вперед. Она готова была слушать его сколько угодно. В его синих глазах застыла боль, а в уголках рта отчетливо проступили горькие складки.

— Я не просто любил. Я жил своей любовью. Я питался ею, как воздухом. Мне казалось, что нет в мире женщины более совершенной, более доброй, более желанной. Я полюбил ее с первого взгляда, с первого слова. Она вошла в мою плоть и кровь, она стала моей душой и моим сердцем. Она была мне ребенком и любовницей. Я просыпался и засыпал, зная, что она как солнце всегда будет рядом, даже когда его не видно. Я покинул родину, чтобы быть рядом с ней. Я мечтал бросить к ее ногам целый мир. А она бросила меня. Однажды просто не пришла домой. Я нашел только записку, где она просила меня не искать ее. — Денни произнес этот страстный монолог на одном дыхании. Энн была первым человеком, которому он рассказал о своем горе. Он очень боялся фальшивого жеста или слова.