Без оглядки - Хельга Нортон

Хельга Нортон

Без оглядки

1

Они сидели в гостиной, служившей Линде также рабочим кабинетом. Здесь стоял ее мольберт, здесь обычно они играли с Мэнди или смотрели телевизор. Он и теперь был включен. Девочка сидела перед ним на ковре, но происходящее на экране ее мало интересовало. Обхватив руками колени, она положила на них голову и внимательно смотрела на мать.

Они были очень похожи – мать и дочь. Обе темноглазые с длинными, черными как смоль волосами. Детская мягкость в лице Мэнди придавала девочке особое очарование. Красота же Линды, высокой и гибкой как тростинка, была – возможно, из-за некоторой резкости черт – скорее утонченной, нежели броской.

– Мама…

– Что, моя радость?

– Мама! Почему дядя Джеймс хочет отдать тетю Энн? Она нам больше не нужна?

Линда улыбнулась, глядя на дочь, хотя внутри у нее все замерло, едва прозвучало имя Джеймса.

Линда постоянно ожидала неприятностей от своей сестры и сейчас почувствовала, что та опять что-то задумала.

Она оторвалась от рисунка, над которым работала. Что стало известно ее маленькой дочери?

Сегодня Мэнди ходила к бабушке пить чай, и Линда поняла, что она опять ухитрилась, притаившись где-то в уголке, подслушать разговор взрослых, не предназначенный для ее ушей. Линда старалась отучить Мэнди от этого столь любимого ею занятия, но сейчас ей очень хотелось узнать, что – же услышала ее дочь, и она не стала ее упрекать.

Мэнди лишь недавно исполнилось четыре года, но она была развита не по годам. И если этот маленький соглядатай и не все понимал, то уж запоминал превосходно.

– Конечно, она нам нужна, моя радость. Почему ты вдруг так подумала?

Мэнди нахмурилась, вспоминая, что именно удалось ей подслушать.

– Бабушка сказал… – Она вдруг замолчала, виновато глядя на Линду, сообразив, что выдала себя.

– Все в порядке, Мэнди, – успокоила ее Линда. – Так что же сказала бабушка?

– Ладно… – Мэнди подалась вперед, и глазки у нее заблестели. – Сегодня, когда мы пили чай, она сказала тете Энн… – Девочка собралась с духом. – Она сказала, что сегодняшний обед – прекрасная возможность для тети Энн попросить дядю Джеймса отдать ее.

Сердце у Линды упало. Теперь она догадалась, о чем шла речь. Ясно, что Энн хотела просить Джеймса быть посаженым отцом на ее свадьбе, которую собирались скоро отпраздновать в имении их отца в Истере. Джеймс Трентон был сводным братом умершего десять месяцев назад мужа Линды Стива. Мать и сестра понимали, что их просьба будет нарушением правил приличия, и поэтому не пригласили Линду на сегодняшний обед.

– Бабушка решила, что тетя Энн нам больше не нужна? – снова спросила Мэнди. – Из-за этого дядя Джеймс хочет ее отдать?

Линда негодовала. Это наверняка затея ее матери – попытаться ввести Джеймса в дом не просто как компаньона, а как члена семьи. Сам он, скорее всего, предпочел бы первое, да и Линда хотела бы видеть его только в этом качестве. Но ее мать, похоже, намеревалась таким способом наладить их отношения.

– Мама, почему ты улыбаешься? – Мэнди окончательно потеряла интерес к телевизору и, подойдя к матери, дотронулась до нее. – Это смешно, да?

Мэнди была еще слишком мала, чтоб понять – если она не будет улыбаться, то заплачет. Да, это было здорово придумано! Ровно через две недели Рождество. В любое другое время она, не колеблясь, позвонила бы матери и высказала ей все. Что думает по этому поводу. Но перед Рождеством так хочется мира и спокойствия. К тому же это первое после смерти Стива Рождество. Тем более не стоило затевать семейных ссор.

А если попытаться уговорить мать отложить разговор с Джеймсом хотя бы до конца праздников? Линда тотчас отбросила эту мысль. Все равно мать не послушает ее, скорее наоборот, не станет ждать ни минуты. Но Джеймс ненавидел, когда его о чем-нибудь просили. Оставалось надеяться, что он сам откажется от приглашения. В задумчивости она посмотрела на дочь, ради которой была готова на все. Ради нее она терпела даже частые визиты Джеймса в свой дом – дядя и племянница были очень привязаны друг к другу.

Линда погладила дочь по голове и снова через силу ей улыбнулась:

– Нет, моя хорошая, это не смешно.

Боже! Как ей нужен сейчас человек, который помог бы, подсказал, что же сейчас делать! Все так страшно перепуталось. Последние десять месяцев без Стива, проведенные вдвоем с Мэнди, были далеко не самыми легкими в ее жизни. Она наделала много ошибок и сама понимала это. Но рядом никого не было. Теперь все ее родственники – мать и Энн. Как-то мать предложила переехать к ней вместе с дочерью. Тогда Линда не смогла решиться, и это было воспринято как окончательный отказ. Время от времени мать и сестра приглашали Мэнди зайти к ним на чай или провести у них выходные. В остальном же они были настолько поглощены своими проблемами, что почти не вспоминали о Линде, ставшей вдовой в двадцать четыре года. А что, если она сама виновата в том, что их отношения зашли в тупик? Наверное, свой отказ надо было обставить как-нибудь иначе…

Ну вот! Снова начала себя жалеть. Сколько раз она зарекалась не делать этого. Если Джеймс хоть в чем-то почувствует ее уязвимость, то непременно воспользуется этим с присущей ему жестокостью.

Она прекрасно помнила их первую встречу. Ее поразило пренебрежение, с которым он к ней тогда отнесся. С тех пор они встречались много раз, но первая встреча всегда стояла у нее перед глазами.

Последние двенадцать лет Джеймс жил в Америке. Он не приехал на похороны Стива, объяснив потом, что ему сообщили о смерти брата слишком поздно. Спустя месяц семью созвали для оглашения завещания. Тогда Линда еще не пришла в себя после внезапной смерти мужа и жила в каком-то оцепенении. Но она помнит, как адвокат Левенштайн сказал ей, что вызвал Джеймса в Лондон. На сей раз у него нашлось время.

Мистер Левенштайн решил, что ее дом _ наилучшее место для оглашения последней воли Стива. В назначенный час Линда ждала приглашенных. Она была в комнате одна, сидела в своем любимом кресле, когда увидела входящего Джеймса. Его внешность поразила ее. Линда ждала сходства с мужем, даже боялась этой встречи. Но Стив был высоким, светловолосым и голубоглазым. Она же увидела неприятного человека, нисколько не напоминавшего ее мужа. За исключением роста Джеймс представлял собой полную противоположность сводному брату – смуглый, черноволосый, с темными, почти черными глазами. Лицо его было жестким и высокомерным, казалось, улыбка никогда не касалась его губ. Линда знала, что ему тридцать пять, но выглядел он старше. Обведя комнату тяжелым взглядом, он обратился к Линде:

– Безутешная вдова, как я понимаю?