Три дня без любви (поветь, рассказы) - Андрей Кивинов

Но после объявления сигаретной паузы начались проблемы. Эдик, выудив из глубин «версачиевского» пиджака красивую пачку, с подлой улыбкой предложил Лерке:

— Не составите компанию? Это «Нат Шерманн». Настоящие. Очень хорошие. Прямо из Штатов.

— Вы были и в Штатах?

— Практически второй дом.

Лерка хоть и берегла здоровье, но перед соблазном устоять не смогла. Один раз не смертельно. И самое обидное, совершенно проигнорировала присутствие законного мужа. Не предложила ему курнуть, не спросила разрешения… Разве так поступают в цивилизованном обществе? Мы же не дикари.

Они вышли на крыльцо кафе к остальным гостям. Вадик мог наблюдать за ними сквозь окошечко. К тому времени салат закончился, и его больше ничто не отвлекало.

Этот рожекрасный гад чиркнул зажигалкой и, когда Лерка поднесла сигарету к пламени, ненавязчиво прихватил ее ладонь, словно защищая от ветра. Потом принялся гнать ей какую-то пургу, содержания которой Вадик не мог слышать через стекло. Лерка, зараза, весело хихикала, даже не глядя в сторону супруга. Хотя могла бы посмотреть, чтобы увидеть красноречивый взгляд. Кончился перекур неприкрытым, демонстративным обниманием за плечо, которое случайные прохожие трактовали бы однозначно — заботливый перец приглашает свою даму к столу!

Но дама-то, блин, была не его!

Вернувшись в банкетный зал, жена все-таки вспомнила про мужа.

— Эдик сказал, что, если мы купим машину, он поможет застраховать ее, как своим, за половину цены.

«С чего это вдруг?» — хотел спросить Вадик, но вместо этого его язык прошептал вялое: «Спасибо».

Своего автопарка у супругов, как уже говорилось, не имелось, хотя Лерка регулярно поднимала этот вопрос на семейном совете. Типа, машина в современном обществе не столько средство передвижения, но и статус. Одно дело ты приезжаешь на работу на собственном «форде-фиесте», другое, когда толкаешься в маршрутке под управлением таджикского драйвера.

Дался ей тот «форд-фиеста»…

— Лер, ну какой статус, если ипотека душит, как Шариков котов. Ты бы лучше подумала, на чем сэкономить.

— Надо думать не о том, на чем сэкономить, а о том, как больше заработать.

— Я думаю…

Вообще-то, Вадик не очень думал. Хотя в том же банке мог сделать попытку поползновения по служебной лестнице. Но не делал. Да и при желании нашел бы время для подработки бухгалтером в какой-нибудь маленькой фирме. Предложения поступали. Но… его пока все устраивало.

Рожекрасный тем временем продолжил наглеть дальше. Подлил Лерке аргентинского винца, рассказал старый анекдот на тему массовых расстрелов. А когда зазвучала музыка, не спросив разрешения у Вадика, пригласил на тур рок-н-ролла. Рок-н-ролл был медленный, из репертуара слезливых «Скорпионз», поэтому и танец подразумевался не быстрый. К этому моменту Эдик уже загрузил в себя помимо Аргентины пол-литра «Хеннесси» и приличий не соблюдал. Ну разве что жирными лапами под платье Лерке не забрался, будто там салфетки хранились. Танцор со звездой. Но самое обидное — она не сопротивлялась, а воспринимала его танцевальные па если не с радостью, то точно без негатива. Да и сама шею ладошкой щекотала. Она с Вадиком так никогда не танцевала. А тут с первым встречным… Первый встречный что-то нашептывал, сунув свой вонючий рот прямо ей в ухо.

Вадик совершенно не представлял, как себя вести. Устраивать публичную разборку? Обвинят в ханжестве. Подумаешь, люди потанцевали? Да и что значит разборку? Как в восемнадцатом веке перчатку в лицо швырнуть? Или как в двадцать первом — по морде дать? Проиграет точно, это видно и невооруженным глазом. Еще и в милицию сдадут, если выживет.

А они все танцевали и танцевали, шептались и шептались… И танец был все откровенней и откровенней. Может, музыку вырубить?

Но Лерка с Эдиком не стали ждать, когда он найдет пульт от музыкального центра. Опять ушли на улицу курить. И снова он приобнял ее за плечо, словно свою застрахованную собственность. Этого Вадик вытерпеть уже не смог. Решительно встал из-за стола, сбросил пиджак и выскочил из кафе.

Они посмотрели на него, словно секретарша на надоевшего просителя. «Ну что вам опять надо?»

— Там… Там горячее принесли… Спрашивают, что будете — рыбу или мясо?

— Старик, мы сейчас, — вальяжно ответил роже-красный, пустив в небо струю мутного дыма от «Ната Шерманна», — закажи мне рыбку, если не сложно.

— А мне мясо, — попросила Лерка.

— Да… Хорошо…

Вадик вернулся в зал и надел пиджак. Веселящийся народ не обращал на него никакого внимания. И никому не было дела, что в настоящую секунду он переживает тяжелый психологический стресс. Никто не подошел и не протянул руку помощи, и не помог советом.

До конца застолья он так и просидел на своем месте в одиночестве, глядя, как его любимая жена зажигает с пузатым страховщиком. А они под восторженные аплодисменты гостей танцевали страстное аргентинское танго. Или делали вид, что танцуют… А он делал вид, что ему это нравится.

И только вечером, когда они вернулись домой, он как бы между делом бросил:

— По-моему, этот Эдик борзел. За такое и по шее дать можно.

— Что ж не дал? — усмехнулась Лерка и отправилась в душ.

Может, и прав Никита? Может, его метода сработает? Уверенность появится. Тогда и кулаком по столу можно. И всяким культуристам по наглой роже.

Друг вернулся минут через пять, держа в крепких руках два комплекта камуфляжной военной формы. Лысину закрывали два голубых берета, надетые один на другой.

— Вот! Путь к спасению рядового Вадика! Примеряй! — Он швырнул один из комплектов на колени другу.

— Что это?!

— У соседа выпросил. Напрокат. Хороший мужик, понимающий. Он фронтовик, недавно с Кавказа вернулся, сейчас в отпуске. Десантник! Голубой берет!

— Нам-то зачем?

— Сам же сказал: какая нормальная баба к нам подойдет? А к героям войны не то что подойдут — побегут! Только команду дай — к ноге! В стойку! Ха-ха-ха!

— И кто герои?

— Не тормози! Мы! — Он перевернул свой комплект и продемонстрировал пару рядов орденских планок. — Медалей не дал, но нам и не надо. Настоящие герои скромны, аки агнцы! Мерий, мерий!

В комплект входили бушлат, брюки галифе, тельняшка и голубой берет с матовой кокардой. Звездочки на погончиках тоже были матовыми. Полевой вариант. Количество звездочек говорило, что сосед носит капитанское звание. Обуви, ремней и прочих аксессуаров, типа автоматов Калашникова, к форме не прилагалось.

Никита скинул футболку с изображением какой-то металлической группы и натянул тельник, не скрывший и половину живота. На Вадике же, наоборот, тельняшка повисла, словно тряпка на швабре. Но меняться не имело смысла, сосед вряд ли держал комплекты разных размеров.

Примерно так же сидели и остальные предметы военного гардероба. Наверное, на лошадях они смотрелись бы более гармонично. Особенно береты.

— Класс! Будто прямо с марш-броска! — констатировал тем не менее Никита, впервые в жизни облачившийся в форму. — Это называется креатив!

— Жульничеством это называется.

Креативщик отцепил парочку орденских планок и протянул Вадику:

— Держи. Все по-братски. Тоже героем будешь.

— А за что это?

— За взятие банка! Какая разница? Главное, они есть.

— По-моему, это плохая идея. Из нас десантники, как из моей мамы президент. Дойдем до первого милиционера. И потом, куда ты в этом предлагаешь идти?

— Все продумано до мелочей, — заверил капитан Евпатий Эммануилович, лихо, по-дедовски заломив берет на затылок, — мы не пойдем, а поедем. А куда, решим.

— Опять на тачке? За мой счет?

— Не надо давить на меня своим материальным благополучием… Между прочим, у меня есть машина.

— Она ж не на ходу.

— Если нас слышит Бог, то она заведется. — Он отрыл в ящике секретера комплект ключей с брелоком «Opel». — А я думаю, он слышит! Пошли! Заодно и гимнастерки разносим.

С гражданскими полуботинками камуфляж смотрелся как-то вызывающе. Не по уставу. А Никита вообще обулся в кроссовки. Но фронтовиков сей факт волновал мало. Они не учили устав.

Из-под покрытого легкой ржавчиной капота «опеля» кое-где пробивалась зеленая травка. Проросла. На торпеде, покрытой непробиваемым слоем пыли, почти полностью выгорели на солнце три картонных иконки. Программа «Тачка на прокачку» вряд ли бы рискнула вписаться в ремонт агрегата. Тем не менее, когда Никита провернул ключ, внутри что-то хрюкнуло и подало признаки жизни. Но чуда, несмотря на иконки, не случилось — двигатель не завелся. Хотя бы потому, что аккумулятор давно сдох. Зарядного устройства у опытного автомобилиста не оказалось. Как и буксировочного троса. Про аптечку можно вообще не заикаться.

— Если бы ты жил в Лондоне, давно бы остался без колес, — заметил Вадик.