На первую полосу - Мира Келли

Рука Нейта обвилась вокруг талии Пейтон, другая легла на затылок и склонила ее голову для страстного поцелуя — искупительное предисловие. Ее пальцы впились в его бедра, он ниже наклонил голову, чтобы углубить поцелуй. Страстная, вожделеющая, она раскрылась ему навстречу. Тихонько простонала, когда его требовательные губы заполнили ее рот. Это было хорошо, но она хотела большего. Хотела его целиком. Все, что он имел. Все, чем он был.

Что-то происходило внутри ее, чему, она знала, нельзя поддаваться, но и отступить не могла.

«Бери меня. Сделай меня своей!» — мысленно кричала Пейтон. Запретное желание поднималось из глубин ее души.

«Не отпускай меня! Никогда!»

Нейт больше не сдерживал себя. Он давал Пейтон то, чего она прежде никогда не имела, даже не подозревала, что подобное существует. Нечто большее, чем восторг его легких прикосновений и глубочайших проникновений.

Но они так не договаривались. Все это не должно продолжаться. Всякий раз, когда Нейт соблазнял ее, Пейтон словно сходила с ума и начинала думать, что между ними возможно нечто большее, чем секс и холодное соглашение.

Пейтон была такой нежной и неукротимой. Она тихонько вскрикнула, когда Нейт коснулся ее губы зубами и чуть-чуть прикусил. Тихонько простонала, когда он подхватил ее снизу, притянул ближе и ввел свой язык ей в рот. Застонала сильнее, когда мышцы ее стройных бедер расслаблялись и напрягались в заданном им ритме.

— Пожалуйста! О боже…

«Хорошо. Вот так, хорошо».

Руки Нейта сжались вокруг бедер Пейтон, нащупали кусочек тонкого шелка, закрывавший ему путь туда, где он хотел быть.

Контроль. Он хотел контроля. Но ее поцелуи зажигали, воспламеняли его. Она раскрывалась перед ним, приглашая его, не отставляя шанса избежать страстного желания. Нейт прервал поцелуй, сделал глубокий вдох, постарался овладеть собой. Но не видел ничего, кроме этих непослушных локонов, которые взлетали, как крылья, когда Пейтон впивалась в его шею, подбородок, ухо. Потом в игру вступили пальцы. Рубашка оказалась расстегнута, и ее губы заскользили по его груди. И каждый поцелуй сопровождался тихой, нежной мольбой:

— Нейт, о, Нейт, что ты со мной делаешь… Я хочу тебя… Ты мне нужен… Не прерывай…

Он не мог прервать. И не хотел.

— Не останавливайся никогда…

Нейт открыл глаза. Она действительно так сказала?

А Пейтон продолжала ласкать его обнаженную грудь, словно маленький коварный чертенок. Но вести должен был он!

— Нет, — резко произнес Нейт, немного отстранился и, схватив ее за плечи, прислонил к бачку с горючим.

Пейтон нахмурилась, огорченная и растерянная.

— Почему? — жалобно прошептала она.

— У меня нет презерватива, — ответил он. Это было правдой, и Нейт очень вовремя вспомнил о защите, — теперь у них имелся подходящий повод, чтобы прекратить вести себя подобным образом.

— Придется мне пить таблетки, — вздохнула она.

Ее жалобные слова показались бы смешными, если бы его пах не раздулся до боли от запретного воспоминания о нежной, шелковистой коже, если бы его полностью не околдовали красные от поцелуев губы, если бы они не исторгали нежные стоны в ритме, почти таком же, как биение его сердца.

— Наверх, — заторопила она, стараясь выпрямиться.

Нейт остановил ее, проведя руками по ее гладким ногам:

— Еще рано.

Сначала он хотел кое-что ей показать, а когда закончит, он заберет ее в уют своей квартиры и заставит стонать в течение следующих двенадцати часов. Нейт взял ее руки и положил на руль:

— Держись.

Глаза Пейтон удивленно расширились. А он ждал, предвкушая близкую победу. Сейчас она скажет ему: «Нет». Инстинкт самосохранения возьмет верх, и она наконец поймет, что надо притормозить. Но ее колени почему-то не сомкнулись, она не протянула руку, чтобы остановить его. Пейтон делала то, о чем он ее попросил: держалась. В глубине души Нейт обрадовался возможности предаться бурной фантазии, но Пейтон долго не продержится и скоро сдастся, а пока…

Подвинувшись назад на сиденье, так, чтобы она ясно осознала его намерение, он поднял ее юбку, добрался до трусов.

— Нейт, — охнула она.

«Вот. Вот сейчас. Она скажет: «Остановись». Но она только чуть-чуть шевельнула бедрами, и он потерял рассудок. Хорошо. Крайности требуют крайних мер.

— Не волнуйся, — хмыкнул он. — Вряд ли нас кто-то застанет.

После этих слов Нейт не смог посмотреть в глаза Пейтон. Он был уверен, что никто не придет в его личный отсек гаража, и поэтому должен был использовать шанс насладиться ее соблазнительным телом. И он это сделает.

Подсунув руку под бедра Пейтон, Нейт положил ее ноги себе на плечи — одну, потом другую, пока не придал ей позу столь эротичную, что уже не знал, сможет ли выдержать сам. Но осталось совсем немного. Он вернет себе контроль, покажет ей, кто тут главный.

Нейт, резко отстранив шелковую ткань трусиков, провалился в сладость, испробовал вкус ее крика и жадную дрожь тела. Это было безумие, и все же биение ее пульса, эти расширившиеся карие глаза, которые завораживали его, внушили ему желание продолжать — и ничего больше.

Он лизал и целовал, двигался кругами, вырывался наружу, потом опять возвращался. Он взял в зубы горошину ее соска и ощутил на языке ее вскрик, он продлял и усиливал наслаждение, пока тело Пейтон не содрогнулось, готовое одарить его счастьем полного забытья.

Когда все кончилось, Нейт прижал ее к себе. Пейтон расстегнула заколку, которая держала волосы на затылке, и они рассыпались по плечам, радуясь свободе. Его пальцы перебирали ее непослушные локоны, которые словно подчеркивали страстность и неудержимость Пейтон. Локоны, отказывающиеся подчиняться, сопротивляющиеся любой попытке навязать чужую волю. Сексуальные, красивые, звучащие локоны. Нейт продолжал гладить Пейтон по голове, губы его пили нектар ее поцелуя.

Итак, он убедился, что не может держать ситуацию под контролем. Да и не хочет. Попытка отдалиться только разожгла его желание, и теперь он вряд ли отпустит Пейтон так легко.

Глава 16

Нейт достал из гардероба костюм, положил на постель, где под одеялом нежилась Пейтон.

— Я вернусь в среду вечером. Мы можем пообедать вместе, — сказал он.

Шорты, несколько маек, запасные брюки были свалены в кучу. Нейт только решил уложить аккуратно одежду, как заметил свесившуюся с кровати соблазнительную ножку и подумал, не стоит ли сбросить все эти вещи на пол и использовать постель по назначению.

— И как это ты умудрился всего за месяц так избаловать меня? — послышался голос из-под одеяла. — Эти дни пронеслись, словно в тумане.