Сафари в Ла-Пасе - Жерар Вилье

– Мне надоели эти свиньи, – заявил Гомес.

Гордон промолчал. Следовало бы еще попытать пленного. Но в голове у Гомеса, как видно, была одна Мартина. Оставалась тройка связанных и посаженных спиной к тяжелому деревянному столу крестьян.

– Эти трое, – продолжал пояснения Гордон, – кормили и прятали людей с гор.

Гомес молча взглянул на них. В черных глазах майора блеснула ненависть. К тому же не терпелось поскорее возвратиться в Ла-Пас.

– Мачете! – приказал он.

Один из полицейских принес наточенное мачете. Помахивая им перед крестьянами, Гомес произнес:

– Ублюдки, сейчас вас всех расстреляют. Обычно вам отрубают руки после. А так как вам это уже все равно, то сегодня я поступлю наоборот.

Он подал знак, и полицейские отвязали одного их пленных. Двое солдат взяли его за плечи и подвели к столу. Крестьянин даже не успел испугаться. Мачете резко опустилось, и кисти несчастного упали на землю. Из обрубков хлынула кровь, заливая вонзившееся в дерево мачете. Крестьянин посмотрел на них и взвыл.

Раздалась очередь из М-16 и, сраженный в спину, он тут же упал. Подвели следующего, и майор Гомес снова занес мачете. Сила его была велика. Однажды одной рукой он задушил пленного... В три минуты все было кончено. Изрешеченные тела еще шевелились, но никто уже на них не обращал внимания. Один из солдат завернул в тряпку обрубки. В Ла-Пасе с них будут сняты отпечатки для картотеки тайной полиции.

После убийства Че Гевары это делалось уже всегда, чтобы по незнанию не уничтожить какого-нибудь важного руководителя.

Почувствовав себя немного лучше, майор Гомес заторопился в Ла-Пас, где надеялся разыскать Мартину, если, конечно, уже не было поздно.

О результатах этой карательной экспедиции населению будет рассказано, чтобы отбить у тупых крестьян желание помогать партизанам.

Майор направился к вертолету.

Мартина осторожно выглянула из зарослей. Послышался шум мотора. На противоположном конце долины показался джип, спешивший в сторону Ла-Паса. До места, где скрывалась девушка, ехать ему было минут десять.

Мартина пряталась у водопада уже сутки, но еще ни разу не решилась «проголосовать». Она ждала иностранцев. Многие туристы брали напрокат машины в Ла-Пасе, чтобы прокатиться до Янгас. Надо было дождаться кого-нибудь из них...

Но время шло, и силы Мартины таяли. Поначалу она боялась, что ее тут же поймают. Сбежав с фермы «политического контроля», она забилась в самую гущу джунглей, где долго не могла прийти в себя от тошноты. Потом, с горечью во рту, пошла прямо сквозь заросли. Мартина никогда не думала, что была способна на такое. Всю свою жизнь она будет вспоминать хлынувшую из глаза «чуло» кровь и его страшный вопль.

Пошел второй день, как она ничего не ела. Сырость пронизывала ее до мозга костей. Но надо было держаться.

С того момента, как к ней постучали люди из тайной полиции, она жила, словно в кошмарном сне.

Звук мотора становился громче. Мартина поползла по грязи в сторону дороги. Стиснув стучавшие от холода зубы и стараясь забыть о стонавшем от голода желудке, она стала ждать.

Когда до автомобиля было уже метров пятьдесят, она снова поползла.

За плоским ветровым стеклом Мартина разглядела светлые волосы. У большинства боливийцев волос такого цвета не бывает.

Вдруг перед джипом возникло что-то синее. Малко едва успел затормозить, что было сил нажав на педали. Машину занесло, и она ударилась о каменную насыпь.

Дверца резко открылась, и показалась мокрая от дождя белокурая голова, а женский голос спросил на английском языке:

– Вы едете в Ла-Пас? Умоляю вас! Возьмите меня с собой!

Малко еще не ответил, а девушка уже рухнула на заднее сидение. Она тряслась от холода и плача. Малко заглушил мотор и обернулся. Он увидел исцарапанное миловидное лицо и сумасшедшие глаза. Предчувствие, как молния, пронзило его.

– Вы – Мартина? – спросил он.

Девушка быстро распрямилась. Еще никогда Малко не приходилось видеть более удивленных глаз.

– Откуда вы знаете? – воскликнула, насторожившись, девушка. – Вы кто?

Сам не зная почему, Малко готов был петь и смеяться.

– Вы меня не знаете, – сказал он в ответ. – Но я приезжал сюда, чтобы вырвать вас из рук «политического контроля».

Мартина слабо улыбнулась.

– Я сбежала вчера. Всю ночь пряталась в джунглях. Они меня искали на вертолете. Я бы пошла в Ла-Пас пешком, если бы не встретила иностранцев. Вы – первые.

От удачи Малко был вне себя. Два часа кружил он вокруг Короико, прежде чем решил возвращаться.

Он включил газ, и машина тронулась. Лукресия набросила на дрожавшую Мартину свой жакет.

Как же вы смогли сбежать?

– Это было ужасно.

Девушка рассказала, как ей удалось заманить часового, как еле-еле успела одеться и выскочить из дома, как стрелял солдат, но не попал.

– Но зачем вы меня искали? И кто вы? – повторила она свой вопрос.

– Я искал тех, кто убил Джима Дугласа.

Мартина вскрикнула.

– Джим убит?

Она зарыдала снова. Лукресии не оставалось ничего другого, как пытаться ее успокаивать.

Малко был занят дорогой. Начался страшный ливень, и видимость сократилась до десяти метров. Лишь вспыхивавшие над горами молнии освещали шоссе.

Все еще рыдая, Мартина проговорила:

– Я боялась, что нечто в этом роде обязательно произойдет. В день его отъезда, часов в пять, явились полицейские. Меня тут же увезли на ферму. В грузовике. Там пришел какой-то толстый боливиец и меня изнасиловал. Сегодня он должен был снова ко мне прийти. Я была уверена, что после этого они меня сразу же убьют. Но тому хотелось использовать меня еще раз.

Один вопрос не давал покоя Малко, и он прервал рассказ бельгийки.

– Вы знаете, куда собирался Джим Дуглас в день его исчезновения?

Она отбросила мокрые волосы.

– Разумеется. К дону Федерико Штурму. Это возле озера Титикака. Он хотел расспросить его о Клаусе Хейнкеле.

– О Клаусе Хейнкеле?

От неожиданности Малко чуть было не сбросил всех с восьмисотметровой высоты.

– А чем вообще занимался Джим?

– Это был замечательный парень. Идеалист. Приехал в Боливию, чтобы провести какие-то расследование, затрагивавшие интересы ЦРУ. Кажется, по заданию журнала «Рэмпартс». Он говорил, что ЦРУ прилгало к услугам бывших нацистов и что это вызовет жуткий скандал.

Лукресия и Малко переглянулись. Выходило, что у Малко и молодого американца была одна и та же цель. Малко в нескольких словах объяснил бельгийке, зачем он сам приехал в Боливию. Мартина выслушала его молча. Затем сказала:

– Джим вам наверняка бы понравился... Надо отомстить за него. Я вам помогу. После того, что со мной произошло, мне уже больше ничего не хочется.

– С кем он поехал туда?

– Его повез один старый таксист по имени Фридрих. Надо бы его найти.

– Я его знаю! – воскликнула Лукресия. – Он постоянно дежурит перед гостиницей «Копакабана», на Прадо.

– Завтра я пойду в посольство и подам жалобу, – мрачно произнесла Мартина.

– Не советую вам выходить отсюда, – возразил Малко. – Пока вы в Боливии, смерть ходить за вами по пятам. Изнасиловавший вас майор Гомес – представитель законных властей этой страны, и вы для него теперь очень опасны. Я попросил Лукресию помочь вам завтра утром тайно выехать в Перу или Чили.

– Но я хочу отомстить за Джима! – запротестовала молодая бельгийка. – Эти мерзавцы...

– За него отомщу я, – сказал Малко. – Это моя работа. Мне за нее платят деньги. Вам же подвергать себя опасности нет никакой необходимости. Завтра вы уедете.

Мартина взглянула на него сквозь слезы. От горя губы девушки распухли, и она сделалась особенно привлекательной. Кроме Малко, в комнате никого не было. Мартину покрывало лишь легкое домашнее платьице, красиво облегавшее ее стройное тело.

– Если бы я вас не встретила, – прошептала она, – они бы меня поймали и расстреляли. Я вам обязана всем. Как мне вас отблагодарить?

По тому, как она на него посмотрела, Малко понял, что девушка хотела выразить свою благодарность лишь одним возможным способом. Он почувствовал, как теплая волна прокатилась по позвоночнику. Приблизившись вплотную к Мартине, он положил ладони на ее бедра. И тут же, как будто наделенная самостоятельной жизнью, нижняя часть ее тела прижалась к нему.

Послышался стук открывшейся двери, и голос Лукресии позвал:

– Малко!

Мартина отпрянула, повернулась и отошла к кровати.

Они молча посмотрели друг на друга.

Когда Лукресия вошла, бельгийка говорила:

– Мне кажется, я любила Джима... Он верил в нечто, совершенно не существующее... Это было великолепно...

Лукресия испытующе посмотрела на Малко:

– Ты с ней спал?

И, не дав ответить, сказала, пожав плечами:

– Впрочем, это не имеет значения... Завтра она улетает.