Умирать не профессионально - Леонид Жуховицкий

– Да ты что? – удивился капитан. – Что мы, хорошего человека не отличим?

При этих ласковых словах он чуть-чуть шевельнул автоматом, чтобы хороший человек не забывал, кто у кого на мушке.

– Служил? – дружелюбно спросил Тимур. Не то чтобы его это слишком интересовало, но пока с человеком говоришь, тот вряд ли выстрелит.

– А как же, – отозвался капитан, – все мы служим отечеству.

– Где?

– Не в расстрельной команде.

Ясный намек Тимур воспринял спокойно. Как сел, так и сидел неподвижно, пока ехали по городу, причем не гнали, не визжали сиреной, деликатно соблюдали все правила, какие есть. Даже бабусю на зебре пропустили. Конвоиры не спешили, и Тимур не суетился. Он уже понял, что в машине убивать не станут: расстрел – дело грязное, кровищи натечет – зачем ментам пачкать такой красивый «форд»? Вот если вырулят за город и свернут на разбитый проселок – тогда известно, что делать. Но это только на крайний случай, риск слишком велик. А пока случай не крайний.

За город, однако, не поехали. Сержант притормозил и аккуратно свернул вправо, как раз к глухим железным воротам. К Зятьку.

Это было интересно, но не очень, потому что такой вариант Тимур тоже имел в виду, хотя считал его не самым вероятным: менты все же. Впрочем, и менты – люди государственные, не на зарплату живут. Каждый вертится, как умеет: вон Генка брал заказы за границей, а эти берут на любимой родине. Эти патриоты.

Сержант оторвался от руля, пропищал каким-то пультом, ворота отъехали в сторону. Пропустили машину и вновь встали на место.

– Приехали, – сказал капитан.

И опять мужики поступили грамотно: сперва вылез сержант, нацелил ствол в живот Тимуру, и лишь потом быстро выскочил из машины капитан. Молодцы, профессионалы, не давали шанса. Капитан нажал кнопку мобильника, дождался отклика и сказал:

– Все в ажуре.

Их ждали. Качок в костюме с галстуком открыл входную дверь, потом еще одну, внутреннюю, и кивком указал наверх, на лестницу – прочную, дубовую, покрытую толстым мягким ковром. Негромко жужжал кондиционер, шума в доме явно не любили. Лестница была широкая, что хорошо, потому что шли шеренгой, Тимур в центре, конвой по флангам. Руки он держал на виду, расслабленно, перед грудью – зачем волновать людей. Но на просторной площадке перед вторым пролетом как раз и настал момент, который Тимур ждал. Как он и рассчитывал, оказавшись внутри, конвоиры успокоились: дело сделано, пленный доставлен, у дверей охранник, ворота заперты, их дом – их крепость. С его рук они не спускали глаз, но предусмотрели не все. Тимур зашелся в кашле – и тут же каблуком врезал сержанту по кости чуть ниже колена. Тот вскрикнул от резкой боли, автомат повис в руке. Капитан от неожиданности чуть скосил глаза. Этого хватило. Одному по горлу, другому по горлу – и еще два тычка большими пальцами в смертельные точки между скулой и ухом.

Шикарный ковер пришелся кстати: Тимур сошел вниз без звука. Постоял за дверью. Она приоткрылась – видно, охранник все же услышал то ли вскрик, то ли шорох внутри. Зря мужик проявил любопытство: жестокий удар в переносицу навеки отучил его от безобидного недостатка. Тимур даже не стал проверять, мягко опустил тело на мягкие ступеньки. Во входной двери было три замочные скважины и один толстенный засов, лишний при современных хитрых затворах. Но в данной конкретной обстановке он был в самый раз, и Тимур пропихнул его в щеколду: с такой амбарной мощью не справятся ни механика, ни электроника, и слава Богу, ибо нежданные гости сейчас ни к чему.

Из трех дверей первого этажа Тимур легко вычислил караульную, она отворилась без скрипа. Два мужика охранного вида, до минимума прикрутив звук, смотрели бокс по телеку. Они сидели спиной к входу, и Тимур про себя пожурил их за малограмотность: ловить кайф надо всегда рылом к дверям. Шанс исправить профессиональные недочеты Тимур им не оставил.

Сколько времени прошло? Минута, наверное. Это был порядочный срок, и на всякий случай Тимур подобрал один ментовский автомат. Проверил – заряжен.

Ковровая лестница упиралась в единственную дверь, не крепостную, домашнюю, из резного дуба. Автомат не понадобился: в большой комнате был только один человек. Зятек, сидевший за большим столом, уставился на Тимура скорей не с ужасом, а с недоумением.

– Ну, да, – сказал Тимур, – я. Твои разведчики меня выкрали и доставили, даже ворота ломать не пришлось. Чего это менты для тебя стараются?

– Деньги нужны, вот и стараются, – ответил Зятек.

– Хотели меня убить, – пожаловался Тимур.

– Этого не может быть, – покачал головой Зятек, – им была команда привезти.

Он только теперь начал бледнеть.

– Я-то откуда знал? По автомату с каждого бока – тут занервничаешь.

– А теперь автомат у тебя, – справедливо заметил Зятек и даже слегка улыбнулся. Он пришел в себя быстро. Молодец. Впрочем, он и прежде соображал неплохо.

– Теперь у меня, – кивнул Тимур.

– Может, присядешь?

– Ну, если просишь…

У стены, подальше от стола, стояли три кресла, как раз для пленного и конвоиров. Поскольку конвой задержался на лестнице, Тимур придвинул одно из кресел к столу, поближе к хозяину. На гладкой матовой столешнице, дубовой, как и дверь, стояло слишком много тяжелых предметов, чтобы бояться ствола в ящике. Но и рисковать смысла не было.

– Лапки на стол не затруднит? – спросил Тимур.

– Раз надо, – с пониманием отозвался Зятек и положил ладони на столешницу, – а автомат тебе необходим?

– Да нет, только мешает.

Ковер на полу был еще толще, чем на лестнице, и Тимур аккуратно, плашмя, бросил автомат – тот упал, не звякнув.

Зятек раза два беззвучно шевельнул губами: как и Тимур недавно, понимал, что надо затеять разговор, любой, только не молчать. А слова не шли. Наконец отыскал вопрос, не самый подходящий, но лучшего, видно, не нашлось:

– В Винзаводе руку парню не ты сломал?

Тимур проявил вежливость – есть вопрос, должен быть и ответ:

– Я.

– Так и подумал. Уж больно профессионально сработано.

– Как учили, – развел руками Тимур.

– У него, между прочим, два старика на иждивении.

– А студент, которому он палец сломал, он что, сирота? Тоже небось где-то есть папа с мамой.

– Грязно вышло, – поморщился Зятек, – я им говорил: никакого беспредела. Такой народ: есть возможность охаметь, непременно охамеют.

– Это точно, – согласился Тимур, – народ, он такой. Они для тебя шакалили?

– Еще чего! – Зятек так устыдился обидного предположения, что даже покраснел. – Их личный бизнес. Я сюда редко наезжаю, им скучно, ну, я подумал, хрен с ними, пусть делают, что хотят, форму поддерживают. А видишь, как повернулось.

– Тесть-то как, здоров? – поинтересовался Тимур. Спросил без подковырки: действительно было интересно, столько лет не виделись.

– А ты не слышал? Три года, как похоронили.

– А жена?

– Жена ничего, – сказал Зятек, – болела, с суставами что-то, теперь вроде нормально.

Он сидел неподвижно, только взгляд пару раз чуть заметно скользнул в сторону, за плечо Тимуру.

– Ты не дергайся, никто не войдет, – успокоил Тимур, – там нет никого. Ни одной живой души.

Разговор шел странный до абсурдности: сидят два человека, мирно беседуют, новостями обмениваются – а потом один другого убьет. Он, Тимур, убьет Зятька. И оба это знают. Потому, наверное, и возникла долгая, глухая, безнадежная пауза.

– Ну что, – хмуро вздохнул Зятек, – насколько я понимаю, на этом суде защита не предусмотрена?

– Защищайся, – разрешил Тимур. Теперь ему торопиться было некуда.

– Вы ведь сами сговорились меня убить, – укорил Зятек, – что мне оставалось делать?

И опять Тимур про себя похвалил собеседника: молодец, не стал ваньку валять, по делу высказался.

– Но ведь было за что.

– За Макарыча, да? Но я там при чем?

– А вертушку не ты навел?

– Ты уверен?

Тимур усмехнулся:

– А ты – нет? Тебе что, про Хроменко не донесли?

Он в упор смотрел на Зятька и видел, как тот бледнеет, как тяжело молчит, сглатывая так и невырвавшиеся слова. На еще один вопрос силы все-таки нашлись:

– Верку – ты?

– А кто же еще? – сказал Тимур. – Она же на меня охотилась.

– Вот, б…, жизнь, – с угрюмым отчаянием произнес Зятек, – когда-то были вместе, а теперь мочим друг друга.

Прозвучало искренне, но Тимура не тронуло. Это они с парнями и Макарычем когда-то были вместе, а Зятек сбоку, сам по себе. Они отвечали друг перед другом, а он перед тестем и разными начальниками. Водку, правда, пили коллективно, но водка не дружба, водку мало ли с кем пьешь.

Зятек поднял глаза. Взгляд у него был затравленный.

– Все из-за Макарыча началось, так?

Тимур согласился:

– Примерно так.

– Но я там был ни при чем. Я вообще не знал про Макарыча. Позвонил генерал, велел дать информацию: когда и куда уйдет переводчик. Я же под ним ходил, под генералом. Родина велела! Слушаюсь, будет исполнено. Откуда мне было знать, что Макарыч пошел в тот же кишлак?