Ядовитый сезон - Мара Резерфорд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Скворец порхал с дерева на дерево, весело щебеча, и у Леэло сложилось отчетливое впечатление, что он насмехается над ней.
– Черт тебя дери, – крикнула она, грозя кулаком, когда скворец исчез на другом дереве. – Надейся, что я тебя не поймаю!
Она сняла лук с плеча, зная, что шансы попасть в птицу, сидящую на дереве, равны нулю. Возможно, удастся по крайней мере отпугнуть его.
Леэло не знала, где она сейчас находится. Остров был не очень большой, и она смогла бы сориентироваться достаточно быстро. Сейдж, вероятно, задавалась вопросом, что с ней случилось. Пропускать дежурство было так же плохо, как петь без разрешения.
– Проклятье! – выругалась она, повернув обратно.
И застыла.
Дом был так хорошо спрятан, что она не заметила бы его, не подойдя вплотную. Пожалуй, слово дом было слишком щедрым для строения, больше походившего на хижину, укрытую ветвями и листьями, без видимого дымохода. Взрослый мужчина едва смог бы встать внутри в полный рост, и было очевидно, что внутри дома было не больше одной комнаты. Она огляделась, забыв о скворце, и подошла к хижине.
Низкая дверь со скрипом распахнулась, видимо, ее давно не открывали, и петли успели заржаветь. Там было два маленьких окна, оба настолько грязные, что сквозь стекло почти не проникал свет. На маленьком столе Леэло заметила огарок свечи и зажгла его с помощью спичек, которые всегда брала с собой на смену. Ночью в этом месте должно быть непроглядно темно, но комнатка была достаточно маленькой, и при свете свечи можно было разглядеть кучу одеял в углу и покосившуюся стопку книг.
Леэло задумалась: здесь ли Питер провел зиму? Если так, он чудом не замерз. Без огня никакие одеяла не помогут согреться. «Если только он был не один», – подумала она и густо покраснела.
Она снова вспомнила, как Питер выбегал из дома Изолы. И как у нее хватило наглости привести его в дом?
Девушка задула свечу и вышла из хижины. По тому, как Розалия выгоняла Питера из дома, становилось ясно, что она ни о чем не подозревала. В противном случае она прогнала бы его раньше. Леэло закрыла дверь и постаралась отогнать воспоминания о Питере, падающем в озеро, его последнем отчаянном крике о помощи и вопле Изолы.
Вскоре она вернулась на тропу и вскрикнула, врезавшись в Сейдж.
– Где ты шляешься? – Сейдж злилась, но явно из-за прогула работы, а не из-за недавней ссоры. – Мы опоздали уже на полчаса!
Леэло оглянулась и с облегчением отметила, что отсюда не видно хижину.
– Просто хотела немного подумать и заблудилась. Мне правда жаль. – И не дожидаясь ответа, поспешила вперед по тропе, подальше от убежища Изолы.
Глава четырнадцатая
Ярен не знал наверняка, почему Люпин решила поделиться с ним своей жизнью на Эндле, но был благодарен, что кто-то хочет поговорить об острове. Тот, кто знал правду, а не пересказывал глупые истории.
Они шли по рынку, и Люпин указывала на лучших продавцов различных товаров и на тех, кого следует обходить стороной.
– Никогда не покупай у него, – сказала она, указывая на мужчину, торговавшего чем-то похожим на обычные медные кастрюли и сковородки. – Он мошенник. И вонючка.
Они прошли последний прилавок, и девушка повела Ярена в лес.
– Тебе не нужно помогать родителям? – спросил он, оглядываясь на рынок и встретившись взглядом со Стори ровно настолько, чтобы увидеть веселье на ее лице, прежде чем они скрылись за стеной деревьев.
Люпин уверенно шагала в лес, не оборачиваясь. У Ярена сложилось впечатление, что она вообще редко оглядывается назад.
– Они справятся. По правде говоря, мне нужно было передохнуть. Не ты один в Бриклбери странно смотришь на меня, Ярен Каск.
– Прости. Я не хотел пялиться.
Она слегка улыбнулась.
– Все нормально. Я бы и не заметила, если бы тоже не смотрела на тебя. – Она взглянула на Ярена и едва подавила смех. – Только не говори, что ты не нравился девушкам, там… Откуда, напомни, ты родом?
Ярен обрадовался возможности сменить тему, хотя правда была в том, что дома ему было некогда за кем-то ухаживать. Он был слишком занят помощью семье и школой.
– Я из Тиндервейла.
– А, горожанин. Неудивительно, что ты так выделяешься здесь. Мы, горный народ, известны своими странностями.
Ярен украдкой изучал Люпин. У нее были длинные блестящие волосы цвета меда, который она продавала, а зеленые глаза искрились весельем. Курносый носик и пронзительный смех придавали ей озорной вид, делая похожей на лесного эльфа, склонного к шалостям.
Хотя он не верил в эльфов.
Они подошли к развилке лесной тропы, одна вела в другие деревни, а вторая – глубже в лес, к озеру Лума. Люпин остановилась, позволяя Ярену самому выбрать направление.
Он хотел выбрать тропу подальше от Эндлы. Он уже знал, куда ведет тропа, и не собирался возвращаться к озеру. Но ноги решили по-другому. Люпин не спорила, просто наблюдала за ним исподлобья.
– Итак, что ты хотел узнать об Эндле? – спросила она спустя пару минут. – Или просто надеялся провести время наедине с хорошенькой девушкой?
Ярен сделал несколько шагов назад.
– Нет, прости. Надеюсь, я не дал повода так думать. Я бы никогда не посмел…
По лесу разнесся ее звонкий смех, который был очаровательным, но ему стало не по себе.
– Мне нравится вгонять тебя в краску, – сказала девушка. – Не волнуйся, я не кусаюсь.
Он взял ее за руку, размышляя, почему он не наслаждается уединением с красивой девушкой так сильно, как следовало бы.
– Что ж, начнем, – предложила она. – Задавай свои вопросы об Эндле.
Они пошли по тропе.
– Думаю, мне просто интересно, почему вас отсылают прочь, – начал он, надеясь, что не сказал грубость. – Ларс говорил так, будто вас заставляют покидать семьи.
Люпин подняла брови:
– Разве ты не слышал, городской мальчик? Я инканту. Я не владею магией. Эндланцы отсылают нас до достижения подросткового возраста.
– Значит, это правда? Магия действительно существует? – Ярен обрадовался, что, кроме нее, его никто не слышит. Если бы он ляпнул подобную глупость в Тиндервейле, его подняли бы на смех.
– Ох уж эти горожане со своим скептицизмом. Конечно, магия существует.
Ярен не сомневался, что Люпин говорит искренне, но у него было прямое доказательство, что «магия» эндланцев не работала так, как все говорят.
– Я слышал пение.
Люпин резко остановилась и повернулась к нему:
– Что?
Он кивнул.
– Дважды. – Он подумал о
