История римских императоров - Теодор Моммзен

Цезарь посчитал необходимым поздней осенью 708 г. (46 г. до н.э.) — год из 445 дней — самолично отправиться в Испанию, чтобы остановить этот все еще бурлящий поток. Его пребывание в лагере в Обулконе (Поркуна между Кордовой и Иеном) ‘Strabo 3,160’ и удачное морское сражение, в котором Дидий нанес поражение флоту Помпея у Картеи (в бухте Гибралтара) ‘Ukrt <Ubersichtskarte?(топографическая карта?)> 2, 1, 34b’ — все это ограничило Помпея сушей, т. е. Бетикой. Цезарь прямиком направился к столице <с. 10 справа> Бетики Кордубе, где командовал Секст Помпей, и вынудил неприятеля отказаться от почти завершенной осады Улии (Монтемайор между Кордовой и Антикверой); только от сражения, которого желал Цезарь, Помпею удалось уклониться. Чтобы вынудить его к сражению, Цезарь на глазах у неприятельского войска напал на город Атегву и занял его после упорнейшего сопротивления (19 июля 709= 45 г до н.э.). Уверенность, главным образом что касается провинциалов, была поколеблена; терроризм Помпея, массовые казни сторонников Цезаря в этих находившихся под его угрозой городах, самые строгие <?> меры против дезертирства и разброда ‘— его опорой в борьбе против римлян и провинциалов были лузитанские варвары, Val. Мах. 9, 2, 4 —’ скорее способствовали ему <т. е. разброду>, чем препятствовали. Медленно отступая, он <т. е. Помпей> постепенно терял территорию; от Бетиса он был уже оттеснен до подножья Сьера-Невады; когда в конце концов под вражеской угрозой оказался Урсон (Озуна), он решил выступить от Мунды (Монда, на расстоянии шести левг от Малаги) и при свете дня принять бой за стенами города в уверенности, что Цезарь скорее всего не решится напасть на него, так как его позиция была сильной — он стоял на холме, который спереди был защищен топкой речушкой, тем более, что войско Цезаря больше уже не было прежним, после того как он отпраздновал триумф и уволил в отставку большую часть ветеранов галльской войны. Конница и по большей части набранная в Африке пехота, которыми Цезарь намного превосходил, не на многое были способны на этой местности, а легионы не дотягивали до противника как численностью, так и боевым мастерством. Цезарь не располагал ничем другим, кроме как легионами, которые по большей своей части даже не были испытаны на деле ‘<bell.> Hisp. 28.’ Несмотря ни на что, Цезарь все-таки решил атаковать холм с равнины, перейдя топкий ручей. Это была ужасная битва ‘ядро помпеевых легионов имело...’ Цезарь во всех пятидесяти двух полевых сражениях, <остальное сгорело>.

<С. 11 слева> Небольшой отряд добровольцев из десятого легиона, который стоял на правом фланге, наконец оказался в перевесе. Неприятель оттянул отряды с правого фланга, чтобы поддержать пошатнувшийся левый, и превосходившая силой кавалерия Цезаря использовала эту возможность, чтобы атаковать ослабевший правый5 фланг неприятеля. Цезарь рисковал здесь собственной персоной <!>; когда он увидел, что его воины отступают, он велел отвести в сторону своего коня ‘Frontin. 2, 8, 13,’ крича солдатам, что неужели же они отдадут своего старого полководца в руки мальчишек ‘Plut. Caes. 56’, пеший, он в сопровождении своих офицеров бросился против вражеских копий.

’Нападение на лагерь Помпея, предпринятое пешими африканскими отрядами Цезаря, способствовало победе Цезаря, главным образом потому, что солдаты, увидев, что присланное в лагерь подкрепление отходит, решили, что начинается бегство. Flor. <IV 2>, Dio <43, 38> Il est un moment dans les combats, ou la plus petite manoeuvre decide; c’est la goutte d’eau, qui fait le tropplein. Napoleon 204’.

Таким образом, победа была достигнута, но с такими жертвами, по сравнению с которыми потери при Фарсале и Тапсе были незначительными: погибло более 1 000 солдат. Как и любая победа, которой добивался Цезарь, эта тоже была решительной; ядро солдат и офицеров, среди них Лабиен и Вар, пали на поле боя. Сопротивление, которое пытались оказать Мунда, куда бежали остатки войска, Кордуба, который подожгли перебежчики после сдачи города, ‘Гиспал, где уже разместившийся цезарианский гарнизон подвергся нападению лузитанского отряда и был уничтожен’ и некоторые другие города, было безнадежным, вскоре оно было подавлено. Скапула покончил самоубийством в Кордубе. Между тем оба брата спаслись: Гней, тяжелораненый, бежал с поля боя, Секст — из Кордубы, — они блуждали по Испании, в то время как старший из них сначала лишился своего флота, благодаря флотоводцу Дидию, и потом, продолжая свое бегство по суше в сопровождении лузитанского экскорта, был настигнут людьми Дидия и после яростного сопротивления разбит у Лаврона (близ Валенсии). Однако вскоре затем лузитанцам удалось отплатить флотоводцу: они явились хорошо вооруженные, сожгли его корабли и уничтожили его и всех его людей. Младший брат вел в горах Пиренеев сумасшедшую жизнь разбойника. ‘Арр. <civ.> 2, 105’ <с. 11 справа и 10 слева пустуют>.

I. От Августа до Веспасиана

ИСТОРИЯ РИМСКИХ ИМПЕРАТОРОВ I

От Августа до Веспасиана

Зимний семестр 1882/83 (MH. I)

По конспекту Пауля Хензеля, дополнено из конспекта анонима Викерта (AW)

1. АВГУСТ

(44 г. до н. э—14 г. н. э.)

а) Консолидация монархии

[MH. I1] Как государство Рим оформился только с приходом к власти императоров.1 Хотя границы в основном оставались теми же самыми, Рим, который продолжал расширяться в императорскую эпоху, уже приобрел некоторые национальные черты. Достижения эллинизации и романизации, совершенствование внутренней структуры составляют главную заслугу периода Империи. Его изучение — отнюдь не радостное занятие. С большим трудом приходится выискивать исторический материал из груды писанины как придворных, так и низкосортных авторов. Так редки блистательные моменты правления великих и благородных мужей. Это безотрадное, суровое время.2

Началом монархии и концом Республики является Африканская война Цезаря. С этого момента римская монархия предстает свершившимся фактом. Хотя уже в битве при Фарсале пал последний полководец Республики,3лишь Африканская война, а именно победа Цезаря при Тапсе,4 окончательно завершила эту кампанию. Никто более не сопротивлялся молодой монархии в открытом бою. Таким образом, республиканская партия из партии существующего порядка превращается в оппозиционную. Правда, время от времени все еще вспыхивали войны, и Цезарю самому пришлось отправиться в Испанию, чтобы сокрушить военное выступление под знаменем Помпея, а когда тот был убит, он намеревался предпринять поход в Сирию против Квинта Цецилия Басса, который восстал против режима Цезаря и тем самым сохранил преимущество5 в отличие от Секста Юлия, официального наместника.

Республиканская партия победила в результате убийства на Форуме.6Она нанесла удар в сердце Цезаря, однако, более ни в чем не преуспела. Это была бессмысленная затея, ибо она смехотворна и безрезультатна. [MH. I2] Примечательно, что Брут совершил этот поступок, следуя клятве, принесенной римскими гражданами за пятьсот лет до этого,7 как палач — приговор над осужденным. И подобно палачу, завершив дело, он пошел домой. о том, что произойдет дальше, никто не думал. В качестве magister equitum (начальник конницы) Марк Эмилий Лепид служил диктатору Цезарю. Он стоял с одним легионом перед воротами Рима и намеревался с этим легионом отправиться в Испанию. Некоторые заговорщики, правда, хотели захватить город и расправиться со сторонниками Цезаря, однако против этого выступил Марк Брут. Хотя он был городским претором, но не счел себя вправе обратиться к сенату, что было обязанностью Антония, который в то время был вторым консулом.

Можно было бы подумать, что вместе с тираном исчезнут также и его законы. Об этом велись переговоры, однако, когда перешли к обсуждению, это предложение разбилось о естественную в таких случаях оппозицию. Всем чиновникам и должностным лицам пришлось бы подать в отставку; на это они не могли решиться. А потому сенат постановил придерживаться личных распоряжений Цезаря.8 Это определило дальнейшую историю Рима. В последовавшей затем войне все должности распределялись согласно указаниям Цезаря. Лепид, совершенно незначительный человек, стал лишь потому триумвиром, что при Цезаре был magister equitum и должен был вести войско в Испанию. Все прочие должности были замещены подобным же образом. Это, казалось бы, неосновное обстоятельство имело решающее значение; единственное исключение составил Цезарь Младший,9 только он приобрел устойчивое влияние.