Золотой торквес - Джулиан Мэй

– Все дети опасны, – вздохнул Гомнол. – Ну, допивайте, Брайан. У нас осталось мало времени, до обеда я хочу вам еще показать школу Гильдии Принудителей. Надеюсь, вы получите удовольствие от встречи с моими вундеркиндами. Я возлагаю на них большие надежды, очень большие.

Попыхивая сигарой, Эусебио Гомес Нолан повел Брайана знакомиться с юными гениями.

6

Страх отпустил Сьюки, осталась только холодящая душу тоска при мысли о разлуке со Стейном. Она внушила себе, что он в безопасности: этот бесподобный шут Эйкен Драм не даст его в обиду.

Но что ожидает ее?

Наутро за ней явился Крейн – добрый, знакомый Крейн, единственный из всех тану, за которым она готова была последовать по своей воле. Интересно, как они об этом узнали? Теперь она ехала с Крейном в Гильдию Корректоров, расположенную за городом, на склоне заросшей лесом Горы Героев. По обочинам дороги и за каменными оградами вилл росли оливковые деревья; ветви их сгибались под тяжестью плодов размером со сливу. За ними тянулись апельсиновые, лимонные и миндальные рощи, а еще выше по склону – ухоженные виноградники. К западу странными зелеными и золотыми заплатками простиралась земля Авена до самой Драконовой гряды, едва просматривающейся на горизонте. Основная часть земель была интенсивно обработана и представляла разительный контраст с солончаками и бледно-голубыми лагунами Средиземноморского бассейна.

Когда коляска взобралась повыше, Сьюки получила возможность разглядеть любопытную топографию древнего высохшего моря к югу от Балеарского полуострова. Крутой откос высотой в сотню метров отвесно обрывался с другой его стороны. Внизу волнообразно изгибалась линия белоснежных дюн, то и дело прерываемая пастельными, разъеденными эрозией холмиками и столбиками соляных образований. Небольшая речушка, пересекающая полуостров чуть западнее Мюрии, прорыла себе русло в их сверкающих отложениях; водный поток весело скользил по дну ущелья, отвесные стены которого были расчерчены цветными полосами, и впадал в южную часть лагуны. Вся территория к востоку от реки и до мыса полуострова была занята сверкающими на солнце пустошами.

– Серебристо-Белая равнина, – сказал Крейн. – По ее периметру во время Великой Битвы мы разбиваем палаточные городки. Около десяти тысяч участников съезжаются сюда со всей Многоцветной Земли. А люди и тану, прибывающие только поглядеть на сражение, превышают это число в пять раз. Вон там обычно стоят фирвулаги, все окутанные своими до жути яркими миражами, а под ними скрываются черные доспехи. Их знамена украшены загадочными символами, высушенными скальпами и гирляндами из позолоченных черепов.

Ее мысленный взор охватил нарисованную Крейном картину. Сперва идет подготовка к Битве: фирвулаги играют в свои звериные игры, тану разминаются на великолепных турнирах и скачках как верхом, так и в шарабанах. Затем наступает время единоборства, оба войска выбирают себе предводителей, и, наконец, начинается Большой Турнир. Тану, люди и фирвулаги набрасываются друг на друга: герой в сверкающих доспехах против коварного демона, сила против силы, голова против головы, знамя против знамени, – целых три дня кружатся в вихре бронза и стекло, запотевшее от разгоряченной плоти, победители восторженно кричат, освещая темноту, подобно факелам, а черная кровь побежденных окрашивает солончаки.

– Нет! – вскричала Сьюки. – Только не Стейн! – А про себя отметила, что ему бы это наверняка понравилось.

В душе ее внезапно воцарился мир.

«Не тревожься, сестричка по уму. До этого еще далеко, много воды утечет, и отнюдь не все тану наслаждаются устраиваемым кровопролитием. О нет, отнюдь!»

– Я не понимаю… – Сьюки испытующе взглянула в непроницаемое лицо Крейна. – Не понимаю, что вы пытаетесь мне сказать.

– Ты должна набраться мужества. Жди, когда придет твой час, будь терпелива. Не теряй надежды… даже если с тобой будут происходить всякие несчастья. Стейну и Эйкену предстоят нелегкие испытания, но твои будут, пожалуй, потруднее.

Она попыталась разгадать, что стоит за этим добрым взглядом, но ничего у нее не вышло. Пришлось довольствоваться предложенным ей поверхностным утешением: так ли уж важно, какие трудности ее ожидают, если все кончится хорошо?

– У тебя есть шанс, Сьюки. Запомни это. И мужайся.

Перед ними вздымались алые с серебром стены и башенки. Коляска въехала под кружевную мраморную арку и остановилась возле белого сооружения с красными пилястрами. Тануска в белых прозрачных одеждах вышла им навстречу и взяла Сьюки за руку.

– Леди Зелотриса Ясновидящая, твой инструктор.

«Добро пожаловать, доченька. Как тебя зовут?»

– Сью Гвен.

– Красивое имя, – произнесла леди вслух. – Мы тебя будем называть Минивель. Думаю, тебе приятно будет узнать, что последняя его носительница прожила две тысячи лет. Пойдем со мной, Гвен Минивель.

Сьюки повернулась к Крейну; у нее дрожали губы.

– Не бойся. Я отдаю тебя в хорошие руки.

Крейн удалился, а Сьюки последовала за Ясновидящей в покои Гильдии Корректоров. Здесь царили прохлада, тишина и серебристо-белый цвет с отдельными вкраплениями геральдического красного. В коридорах пустынно – никакой стражи.

– Можно мне… можно мне кое о чем спросить вас, леди?

– Конечно. Потом будут только тесты, послушание, дисциплина. Но сначала я покажу тебе работу, которой мы занимаемся, и как можно более подробно отвечу на все твои вопросы. – «Я исцелю, направлю, просвещу».

– Люди, подобные мне, в серебряных или золотых торквесах… как долго они могут прожить в этом мире? Неужели, как вы сказали…

«Улыбайся. Все увидишь. Жди!»

Они спустились в катакомбы, прорубленные в скале и освещенные белыми и рубиновыми лампочками. Ясновидящая открыла тяжелую дверь, и они вошли в круглую, совершенно темную комнату, в центре которой на стуле одиноко сидел целитель-тану с закрытыми глазами, явно в состоянии медитации. Глаза Сьюки постепенно привыкали к темноте. Белые статуи, выставленные вдоль стен, оказались людьми; их обнаженные тела были затянуты прозрачной, прилегающей к телу оболочкой, наподобие полимерной пленки.

– Можно посмотреть?

– Пожалуйста.

Она двинулась в обход комнаты, разглядывая стоящие фигуры. Вот мужчина в золотом торквесе, от истощения превратившийся в скелет. Рядом спокойно спящая тануска; одна из ее отвислых грудей деформирована опухолью. Неподвижно застывшая девочка-тану с широко открытыми глазами и ампутированной по локоть рукой. Золотобородый толстяк, улыбающийся внутри своей искусственной зародышевой оболочки, несмотря на то, что тело его сплошь покрыто ранами и шрамами. Еще один богатырь с обугленными руками. Рядом обмякшее, но совершенно гладкое тело пожилой женщины.