Возвращение колдуна - Вольфганг Хольбайн

Человек с морщинистым лицом рассмеялся. Его смех был похож на козлиное блеяние.

— Да-да, — сказал он. — Это я и есть. Не найдется ли у молодого мистера шести пенсов для старого Килиана?

Я машинально полез в карман, но неожиданно встретился взглядом со стариком. В его глазах было что-то… неприятное, но что именно, сказать было трудно. В них горел странный огонь, и я вдруг ясно почувствовал, что он хотел сказать что-то, а возможно, ждал от меня какой-то определенной реакции.

Рядом со мной раздался шорох. Я испугался и невольно схватился за свое оружие.

— Крыса! — вырвалось у меня, когда я увидел, как серая тень шмыгнула в кусты. — Проклятие, есть ли на свете место, где нет этих тварей?

— Эти серые господа ничего вам не сделают, — сказал Килиан поучительным тоном, как будто он разговаривал с глупым ребенком.

Я повернулся и пристально посмотрел на него. Странно, но он сказал не крыса, а…

— Как вы их назвали? — чувствуя нарастающую тревогу, спросил я.

— Серые господа, — серьезно ответил Килиан. — Этот серый господин привел меня сюда. Он очень хотел, чтобы Килиан нашел незнакомца и все ему показал. Но дела плохи. Было бы намного лучше, если бы он послал опытного человека, а не глупого молодого человека с крашеными волосами.

— Это была крыса, — возразил я. — И…

Килиан остановил меня резким взмахом руки.

— Крысы, — сказал он, скривившись от отвращения, — живут под землей и едят мертвечину и отбросы. Крысы — другие. Они живут в городских подвалах и на кладбищах. Не надо говорить о вещах, в которых ты не разбираешься, юный дурак.

Я нервно сглотнул, почти виновато посмотрел на него и опустил рукоятку моей шпаги. Крыса исчезла, и тихий звук, который я теперь слышал, был всего лишь шелестом сухой травы, сгибающейся от порывов ветра.

Мысли лихорадочно вертелись у меня в голове. Конечно, я не знал, что меня ожидает после того, как я войду во врата, но встреча с почти безумным стариком, который нес какую-то околесицу, признаться, обескуражила меня. Однако я понимал, что это не было простым совпадением и врата неспроста закончились именно здесь. Затем вдруг всплыли некоторые подробности, на которые я сначала не обратил внимания.

— Вы говорили о «других», — обратился я к Килиану. — Кого вы имели в виду и о каком кладбище идет речь?

Килиан посмотрел на меня своими воспаленными глазами.

— Наверное, это очень большой секрет, если серые господа посылают человека, который ничего не знает, — сказал он, пожимая плечами.

Наконец чаша моего терпения переполнилась.

— Черт побери, никто меня никуда не посылал! — вырвалось у меня. — Я…

За моей спиной раздался тихий писк, и я замолчал на полуслове. Обернувшись, я увидел крысу, затаившуюся в колючих ветках невысокого куста, который почти полностью скрывал ее. Она сидела там совершенно спокойно и смотрела на меня своими маленькими глазками, в которых светился злой ум. Я невольно поежился, неуверенно потоптался на месте и снова повернулся к Килиану.

Старик глупо улыбнулся.

— А теперь этот юный дурак удивляется, — сказал он. — Нехорошо насмехаться над серыми господами. Они пришли, чтобы предупредить нас. Лучше их слушаться, потому что они очень умные.

Я нервно облизал кончиком языка пересохшие губы и перевел взгляд на толстую серую крысу. Некоторое время я не мог точно сказать, кого я боюсь больше.

— Предупредить? — помедлив, спросил я. — О чем?

Килиан ответил в привычной для него манере — пьяной ухмылкой и кивком головы.

— О вещах, которые под землей, — произнес он с напускной важностью.

— О вещах под землей? — Я насторожился. — Что вы имеете в виду? Какие вещи?

— Злые вещи, — заявил Килиан. — О да, серые господа знают о них Под землей есть очень плохие вещи. Очень старые вещи. Людям нельзя иметь с ними дела. — Он театрально вздохнул. — Но они имеют…

— Кто? — не понял я.

На этот раз Килиан явно колебался. Некоторое время он смотрел на крысу, сидевшую в кустах, как будто спрашивая у нее разрешения, можно ли ему говорить, а затем указал своей исхудавшей рукой куда-то в сторону.

— Другие, — ответил старик. — Я не знаю, будет ли правильно, если я приведу туда молодого человека. Это может ему повредить.

— Я сам буду решать за себя, — едва сдерживая раздражение, сказал я.

С глуповатой ухмылкой на лице Килиан вдруг развернулся и пошел в сторону возвышающегося неподалеку холма. Несмотря на немощность и дряхлость, старик шел так быстро, что мне пришлось поспешить, чтобы догнать его до того, как он успеет перейти через вершину холма.

Когда мы поднялись, на нас подул влажный, прохладный ветер. Перед нами лежал маленький городок. Я остановился и с любопытством осмотрелся.

— Что это? — спросил я.

— Сэйнт Эймс, — ответил Килиан.

Его слова не удивили меня — именно так называлась одна из окраин Лондона, где находилось кладбище, на котором была похоронена племянница леди Одли. Круг начал замыкаться.

Когда я спускался по склону, идя рядом с Килианом, у меня вдруг возникла мысль, что до этого я лишь прикоснулся к таинственной загадке. Местечко выглядело очень странно. На пустынной улице не было никакого движения. Я вообще не заметил каких-либо следов жизни людей, но что-то непонятное, бестелесное и злое, словно густой туман, висело над нами. Я почувствовал, что дома, стоявшие в ряд по обеим сторонам брусчатой мостовой, были пустыми.

— Что здесь… Что здесь произошло? — изумленно оглядываясь, спросил я.

Мое сердце учащенно забилось. Ощущение явной опасности усиливалось с каждой минутой. Предчувствие надвигавшейся беды испугало меня. Казалось, над Сэйнт Эймсом сгущается нечто ужасное, и его нельзя было ни увидеть, ни почувствовать — во всяком случае, обычный человек не заметил бы нависшей над ним опасности. А возможно, и над всем миром.

— Все уехали, — помедлив, ответил Килиан.

Когда мы добрались до Сэйнт Эймса, солнце уже село за горизонт. Килиан часто останавливался и каждый раз озирался по сторонам, как будто что-то искал глазами. Я несколько раз слышал шорох и звук, похожий на неясный шепот. Сейчас я вновь почувствовал где-то рядом присутствие крысы. Она была в густой траве, невидимая и бесшумная, но ее взгляд прикасался ко мне, подобно невидимым раскаленным пальцам.

— Скоро стемнеет, — сказал Килиан, словно обращаясь к самому себе. — Я думаю, что старому Килиану пора уходить.

— Уходить? — ошарашенно уставившись на него, спросил я. — Вы имеете в виду, что…

— Но ведь старый Килиан тебя привел, не так ли? — спросил он своим тонким пьяным голосом. — Как мне приказали серые господа. Сейчас ему лучше уйти. Все, что произойдет, его не касается. Лучше, если его не будет, когда они начнут делать то, что должно быть сделано.