'Фантастика 2025-70'. Компиляция. Книги 1-31 - Алексей Калинин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Марья вычистила стойло Горемыки, вымыла его самого, принесла свежего сена и присела отдохнуть неподалеку от конюшни. Только работа помогала ей отвлечься от тяжелых мыслей о Святославе. Никогда еще она не чувствовала себя такой беспомощной, такой маленькой, не способной ни на что повлиять.
Что с ним случилось? Откуда взялись раны на его руках? Он не выезжал на охоту, Горемыка давно томится в стойле, тогда кто поранил главу?
Мимо прошла стайка новобранцев. Марья проводила их взглядом и вдруг поняла, что никто больше не задирает ее. После того как разнесся слух о том, что она Михаила на вилы насадила, ее стали обходить стороной. Колояр и вовсе куда-то пропал, будто сквозь землю провалился.
Не зная, к кому еще за помощью обратиться, Марья встала и понуро побрела к дому, где обосновались святые сестры. Только Рослава понимала, что у нее на душе, только она могла и успокоить, и совет дать. Вдруг она расскажет, что с главой случилось.
На стук вышла незнакомая Марье девушка, ласково улыбнулась и жестом пригласила ее войти. В покоях святых сестер всегда было спокойно и прохладно, Марье нравилось приходить сюда. И зачем только она решила Светозарной стать? Правы были мальчишки: лучше бы ей оставить эту идею и пойти в святые сестры.
– Ты снова печальна.
Рослава вышла из мастерской и покачала головой. За ее спиной трудились женщины – рисовали что-то, напряженно всматривались в холсты, скрытые от глаз Марьи.
– А можно и мне порисовать? – спросила она.
– Еще будет время, – пообещала Рослава. – Что у тебя случилось? Под глазами круги, лицо осунулось… Уж не заболела ли ты?
Сестра приложила ладонь ко лбу Марьи – и так ей хорошо стало от этого прикосновения, словно ее мать к груди прижала.
– Если кто и заболел, так это Святослав, – сказала Марья.
– Я не видела его несколько дней. Что с ним? – Рослава поманила ее за собой.
Они прошли по узкому коридору и оказались в большой комнате. Вокруг стола суетились сестры – расставляли чашки, разливали чай. Марья уселась на стул и вспомнила, что у нее во рту маковой росинки не было со вчерашнего дня.
– Угощайся. – Рослава придвинула к ней блюдо с мягкими ватрушками. – Так что, говоришь, случилось с главой?
– Он сам не свой, – с набитым ртом начала Марья. – Ходит мрачнее тучи, ни с кем не разговаривает.
– Разве Святослав не всегда такой? – Рослава лукаво улыбнулась.
– Таким хмурным я его никогда не видела. Думала, ты подскажешь, что с ним случиться могло.
– Знаешь, – Рослава задумчиво посмотрела в окно, – есть у меня одна догадка. Но ведать об этом никто не должен. Ты ведь умеешь секреты хранить?
Марья с готовностью кивнула и отложила угощение в сторону.
– Думаю, Варна всему виной, – сказала Рослава.
– Варна? – удивилась Марья.
– У них общее прошлое, и, думается мне, Святослав был влюблен в нее когда-то.
Вот это неожиданность! Святослав – и влюблен? Такое даже представить сложно!
– Думаешь, это из-за нее он таким нелюдимым стал? – Марья принялась задумчиво теребить косу.
– Он всегда такой после их встреч. Попробуй отвлечь его, – вдруг сказала святая сестра. – Вот, например, сегодня мне принесли письмо с просьбой о помощи. – Она вынула из кармана небольшой свиток и передала его Марье. – Попроси его отправиться с тобой на охоту. Думаю, это пойдет ему на пользу.
– А если он откажется?
– Он наверняка откажется. А ты будь хитрее, убеди его.
– Никак в толк не возьму, – Марья сжала в кулаке письмо и нахмурилась, – почему такой могучий воин так страдает из-за женщины.
– Любовь ранит больнее стрел, – сказала Рослава, – а любовь безответная похожа на кинжал, вонзенный в спину. Глава Святого Полка ранен, Марья, он словно лебедь, потерявший свою пару. Ты знаешь, что, лишившись самки, самец остается одиноким на всю жизнь?
– Так она его самкой была? – Марья смутилась. – То есть…
– Ему бы этого хотелось, – прервала ее Рослава. – Но судьба развела их. Мы ведь говорили об этом, помнишь?
– Тогда я подумала, что они были всего лишь парой новобранцев, которым суждено охотиться вместе.
– Их связывало намного больше, чем тебе могло показаться. Намного больше, чем утверждает сам Святослав.
Марья глубоко задумалась. Вот, значит, как. Выходит, Святослав не болен, он страдает от своей лебединой верности.
– Почему она так поступает с ним? – Марья насупилась. – Почему не вернется?
– Не все охотники – хорошие люди, – ответила Рослава. – Варна – сильная охотница, она спасла многих людей от нечисти, но это не делает ее хорошим человеком. К тому же ее сердце всегда принадлежало другому.
– Другому! – ахнула Марья. – Кто может быть лучше главы?
– Скажу по секрету, я ее выбора никогда не одобряла, – улыбнулась Рослава.
– Как вы познакомились? Давно это было?
– Тише, тише, – махнула рукой сестра. – Слишком много вопросов, моя милая. Отправляйся к своему наставнику, убеди его поехать с тобой на охоту, помоги ему отвлечься. И не говори ему о том, что была здесь, хорошо? Пусть это тоже будет нашей маленькой тайной.
Марья серьезно кивнула и позволила Рославе проводить себя к выходу. Многое встало на свои места после этого разговора, будто разрозненные кусочки мозаики сложились наконец в общую картину.
Иногда Марье казалось, что Святослав вовсе ничего не чувствует, но сейчас она понимала, что весь он – обнаженное сердце. Ей вдруг неистово захотелось во что бы то ни стало его сберечь.
Она прокралась в главный терем Светозарных, поднялась на второй этаж и чуть отворила дверь в рабочую комнату Святослава. Открывшаяся ей картина поразила ее до глубины души.
Сгорбившись, он сидел на стуле и бездумно резал ножом собственную кожу на внутренней стороне руки. Окровавленные бинты неопрятной кучей валялись у его ног, единственная свеча догорала, воск стекал на сложенные аккуратной стопкой бумаги.
– Что ты делаешь?!
Марья вошла и захлопнула за собой дверь. Святослав вскинул голову и удивленно уставился на нее.
Не глядя на него, она подтащила стул к двери и подперла им ручку, чтобы никто не вошел. Уверенным шагом приблизилась к Святославу и встала перед ним на колени.
– Зачем ты так, а? – Марья вырвала нож из ослабевших пальцев и сжала рукоять. – Больно тебе? Потерпи немного.
Она вытащила подол рубахи из штанов и уверенным движением отрезала длинную полосу ткани. Святослав не шелохнулся.
– Еще немного – и зашивать бы пришлось. А ты иголки не любишь, я помню. Сейчас, погоди.
Марья вскочила и принесла флягу со святой водой. Смочив ткань, она принялась стирать кровь с руки Святослава.
– Не морщись, – приказала она, – я же сказала, что придется потерпеть. Сейчас все уберу и…
– Зачем ты это делаешь? – спросил он.
– Меня батюшка научил помогать людям. У нас ведь никого на целом свете нет, понимаешь? Кто о тебе позаботится, как не я? Потом познакомлю тебя с матушкой, с братьями, они тебе понравятся. Давай, подними руку, я перевяжу раны. – Марья болтала без умолку, лишь бы отвлечь его от боли, а себя – от вида уродливых порезов. – У меня даже мази никакой нет.
– Не нужно мазей, – Святослав покачал головой.
– Неужто тебе так страдать нравится? – Она всплеснула руками. – «Человек рожден, чтобы быть счастливым» – так моя матушка говорит. Ты счастлив, а?
Он медленно покачал головой.
– Смотри, все готово. – Марья осторожно провела пальцами по тугой повязке. – Утром приду и сменю ее, и только попробуй меня не впустить. А еще, – она достала из кармана свернутое письмо и показала ему, – мы на охоту едем. Завтра же.
– Я не…
– Мы едем, – твердо сказала Марья. – Нечего здесь рассиживаться, всю сноровку растеряешь. Взводом должен командовать сильный воин, а чтобы оставаться сильным, нужно практиковаться. И не на площадке, а там, за стенами Ясностана.
– Зачем ты это делаешь? – снова спросил он.
– Зачем, зачем… – Марья села на край стола и принялась болтать ногами. – У меня, знаешь, все братья младшие. А я всегда хотела, чтобы и меня кто-то защищал. Теперь вот есть ты. Ты прикрываешь меня,
