Лживая птица счастья - Светлана Борисова

Заинтересованная девушка тут же спросила, как вели себя родные отцы, если им удавалось узнать, что это их чада. Она была в курсе, что эрейцы очень трепетно относились к своему немногочисленному потомству от любых, в том числе и незаконных связей. Оказывается, такое было невозможно. Женщины-паломницы приезжали в храмы Времён года издалека, там их отбирали по случайному жребию и они всё празднество не снимали маски. В более технологически-продвинутые века после свадьбы «храмовых невест» тщательно проверяли на предмет «жучков», установленных особо ушлыми сексуальными партнёрами. Вот потому не представлялось возможным узнать, с кем из них мужчина был в сексуальном контакте.

«Режим полной анонимности, — резюмировала Мари. — Что ж, предусмотрительно и нет разборок с родными отцами. Но всё равно такое действо граничит с чрезмерной сексуальной свободой и больше напоминает древнеримские вакханалии, посвящённые богу Дионису», — с осуждением заявила она. На что Ник презрительно фыркнул и сказал, что в отличие от неё не видит в этом никакой распущенности, а всё зависит от воспитания и традиций, а они, как правило, вытекают из необходимости. Дело в том, сказал он, что при большом сроке жизни эреев, — до трехсот-четырехсот лет — рождаемость у них была очень низкой. Таким образом, природа регулировала численность их вида. Дети у эреев появлялись настолько редко, что выработавшиеся с веками традиции всеми способами старались поддержать детородную потенцию населения.

Девушка спросила, чем ещё они развлекались помимо их любимого повального секса, и Ник обижено ответил, что она говорит глупости и нечего думать, будто эреи были сексуально озабоченными маньяками. На этот счёт у них в обществе существовала своя строгая культура со многими запретами, когда, где и что позволено.

В остальном наборе развлечений, как и следовало ожидать, воинственный народ предпочитал поединки. Даже их судебная система строилась на них, и специальные школы сызмальства готовили судей, виртуозно владеющих оружием. Потому эрейский суд был драматическим действием не для слабонервных. Во время исполнения смертного приговора, вынесенного Большим жюри, состоящим из четырёх судей и, который проводился одним из них, зрители тоже могли поучаствовать в нём. Конечно, если из них находилось четверо желающих сразиться с осуждённым, который отнюдь не был овечкой на заклание. После победы по очкам (кто быстрей нанесёт четыре ранения) над своеобразными присяжными, он имел право на такой же поединок с судьёй. Если осуждённый и его побеждал по очкам, то с него снимался смертный приговор и заменялся более мягким, как правило, продажей в рабство. В случае убийства зрителя или судьи с ним по очереди сражалось всё их Большое жюри — до тех пор, пока его не убивали. В истории эреев не было случая, чтобы кто-то из смертников победил весь наличный состав судей.

Услышав это, Мари только покачала головой, благоразумно решив, что нечего лезть в чужой монастырь со своим уставом. Раса эреев жила, соблюдая свои традиции, не одно тысячелетие и отнюдь не вырождалась ни физически, ни морально. И если бы не катастрофа, которая их погубила, то у человечества не было бы не единого шанса на выживание рядом с ними, даже если бы им повезло появиться на свет.

В Риоголизе молодые супруги немного посидели за столом. Они поболтали и, смеясь, двинулись знакомым маршрутом в спальню Ника. Там он увидел у Мари знакомый медальон на шее и, стиснув зубы, немедленно протянул руку, собираясь его сорвать. Но его остановил холодный предостерегающий взгляд жены.

— Нет! Больше никогда не смей распоряжаться моей жизнью. Я сама решу, что мне носить, а что нет, — резко сказала Мари, прикрыв рукой медальон, а затем отчеканила ледяным тоном: — Никотан Реази Вестанио, в соответствии с традицией, ты должен исполнить моё свадебное пожелание. Я прошу тебя выпустить Тьена Моррисона на свободу, — она смерила рассерженного мужа долгим взглядом и мягко добавила: — Дорогой, не упрямься. Тьен больше не соперник тебе, поскольку он любит мою сестру Аннабель. На днях, будучи дома на каникулах, она сообщила мне, что у них скоро состоится свадьба.

— Хорошо, — наконец, раздражённо буркнул Ник и, не прощаясь, выскользнул за двери.

Мари огорчённо вздохнула — упрямец остался в своём репертуаре, несмотря на признание в любви. Её порадовало, что муж не спросил её об Анжее, да и об Аннабель тоже. При воспоминании о сестре она расстроилась. Девушка на каникулах держалась с ней отчуждённо, прежние теплые отношения между ними исчезли. Оно и понятно. После инициации Аннабель не помнила прошлого, в том числе и своё знакомство со старшей сестрой, и сейчас страшно ревновала её к своему жениху. Но при воспоминании об Анжее у неё потеплело на сердце, и поднялось упавшее было настроение. Когда она уже засыпала, Ник вернулся и неслышно опустился рядом с ней. «Детка, ты уже спишь?»

— А что бы ты хотел услышать? — повернувшись к нему, со смешком отозвалась Мари.

— Я принёс проектор. Хочешь посмотреть, как будет выглядеть Таятан, когда подрастёт? — виновато спросил он.

Получив её согласный кивок, Ник нажал на клавишу и перед ними соткался экран, на котором здоровенького орущего младенца сначала сменил проказливый ангелочек, а затем темноволосый высокий юноша удивительной красоты.

— Вылитый ты, — счастливо вздохнула Мари. — Только у него глаза нашего Мика.

— Как будто у нашего мальчика есть выбор! Мы же с тобой похожи как брат и сестра, — фыркнул Ник, с гордостью взирая на своего отпрыска и назидательно добавил: — Гораздо важнее внешности то, что у нашего Таятана хороший умственный потенциал. Главное, что мы должны сделать как родители — это направить его ум в нужное русло.

— Ник, только давай без рукоприкладства! — встревожилась Мари. — Поклянись, что ты не применишь к мальчику ритен!

После долгих уговоров ей удалось выбить из него неохотное обещание поискать иные методы воспитания, исключающие порку критой. Впоследствии Ник не раз пожалел о своих словах. При каждом удобном случае он припоминал жене, к чему привела её мягкотелость, и не единожды выместил на ней свою досаду на сына.

Академия. Недостающее звено Магической Квадратуры

Сапковский болтался рядом с кабинетом Даниэля Смита, нетерпеливо ожидая своего подопечного. Ему было не по себе. Неожиданный вызов к ректору рушил все их тщательно продуманные планы. Ведь на сегодня был назначен побег Тьена из-под купола Гефеста.

При помощи разговоров по душам и льстивых уговоров Анжею удалось договориться со своим приятелем-лётчиком, обкатывающим экспериментальные модели новой техники, что он возьмёт с собой Моррисона в испытательный полёт и высадит его на Большой земле. Рисковый парень вошёл в положение Тьена, поскольку он тоже находился в разлуке с предметом своей страсти. Правда, по другому поводу, но всё равно он страшно ему сочувствовал. Но чтобы попасть внутрь его самолёта, нужно было каким-то образом просочиться на тщательно охраняемое лётное поле, расположенное в скальном массиве. Сапковский угробил массу времени и нервов, но добыл необходимый пропуск в ангар. Без него незачем было соваться к его входу — он охранялся не только службой СБ, но и невидимыми электронными стражами. Даже с пропуском внутрь мог пробраться только тот, кто досконально знал порядок его функционирования. Им он был известен благодаря тому же приятелю-лётчику, который рассказал им всё, что знал. К тому же он рискнул добыть чертежи электронной охраны входного периметра. Сообща заговорщики нашли её слабое место.