Лживая птица счастья - Светлана Борисова

«Что неудивительно, — тепло подумал Ник, — ведь нашему малышу уже семь месяцев». Подойдя ближе, он поздоровался с заспанной Соней, подозрительно посмотревшей на него, и присел у изголовья кровати. При виде датчиков окутывающих Мари, его глаза удивлённо расширились, но она показалась ему здоровой. На всякий случай он повернул голову и взглядом спросил у Сони всё ли в порядке, и та согласно опустила ресницы. Тогда успокоенный Ник коснулся руки девушки.

— Здравствуй, детка. Как ты себя чувствуешь?

Не сразу повернув к нему голову, Мари смерила его безразличным взглядом.

— Привет! Всё нормально, — вяло отозвалась она. — Чего явился?.. Ах, да! Я забыла, что ты издревле балуешься генетикой. Что ж, не стесняйся, смело присоединяйся к остальной банде эскулапов, ведущих исследования. Имеешь полное право, ведь содержимое моего живота наполовину твоё, хотя сначала выясни приоритеты у Мика. Вдруг и тебе потребуется допуск к национальному достоянию вампиров, — её взгляд снова устремился к потолку.

Ник озадаченно посмотрел на Соню, и та с сердитым видом пожала плечами. Выскользнув за дверь, он немедленно позвонил Палевскому, который ответил ему только после долгих вызовов, продублированных через ментал. На соткавшемся в воздухе экране наконец-то появилось его недовольное крайне усталое лицо.

— Здравствуй. В чем дело, Ник?

— Как давно ты заглядывал к себе домой? — не здороваясь, спросил тот, уставившись на собеседника тяжёлым взглядом.

— Пару месяцев назад, — ответил встревоженный Палевский, и быстро спросил: — Что-то случилось с Мари? Ничего не предпринимайте без меня, я сейчас прилечу! — На его лице промелькнуло огорчение — О, чёрт! Я же оставил её под присмотром самых надежных специалистов!

— Прости за беспокойство, Михаэль, — смягчился Ник, увидев, что его генетический отец замотан до предела. — Не беспокойся, с Мари всё в порядке. Просто я хотел сообщить тебе, что забираю её к себе в Риоголиз.

— Хорошо, — отозвался Палевский и заметно расслабился. — Как только я закончу ещё с парой-тройкой неотложных дел, то сразу же вас навещу. Договорились?.. — помолчав, он осторожно добавил: — Наверно, девочка сердится на нас?

Ник фыркнул.

— Не то слово!

— Я понимаю, в такой момент её забросили самые близкие люди.

На лице Палевского появилось виноватое выражение и Ник, встревоженный его видом, мягко проговорил:

— Не переживай, и первым делом сам отдохни, — он смерил собеседника внимательным взглядом — Михаэль, бросал бы ты курить, а то скоро загонишь себя в гроб.

— Я постараюсь, но не обещаю, — улыбнулся тот, поневоле растроганный прозвучавшей в голосе юноши заботой о нём.

— За нас не беспокойся, — ответно улыбнулся Ник. — Я теперь относительно свободен и постараюсь быть внимателен к Мари за двоих, а когда она снова освоится в Риоголизе, вернусь и помогу тебе с управлением.

— Буду страшно признателен тебе и за первое и за второе, — с благодарностью произнёс Палевский.

Они ещё немного поговорили о делах, и Ник вернулся в комнату.

— Соня, отправляйся домой, ты свободна, — сказал он и, невзирая на её протесты, сдёрнул с Мари многочисленные датчики и подхватил её на руки. Она не протестовала и, обняв его за шею, молча уткнулась лбом в его грудь.

На пороге Ник остановился и удивлённо приподнял бровь, глядя на расстроенную подругу своей невесты.

— Соня, ты ещё здесь? Бросай свою писанину и беги к мужу. Потом составишь пространный отчет, куда и с кем смылась твоя пациентка. И не забудь передать Ивану привет от меня. Скажи, что на днях я загляну к нему на работу. Мне нужно обсудить с ним одну очень непростую проблему.

Та нерешительно посмотрела на него и на её бледном лице появилась слабая улыбка.

— Хорошо, Ник, я обязательно передам Ладожскому, что ты хочешь увидеться с ним. Пожалуй ты прав, пойду-ка я домой, — решилась она и, подбежав к ним, поцеловала обоих. — Ребята, будьте счастливы!

На лице Мари появилось виноватое выражение.

— Сонечка, прости! Я совсем измучила тебя своими капризами!

— Зай, мы же свои люди — сочтёмся! — устало отмахнулась та и с шутливой угрозой добавила: — Не всё коту масленица. Подожди, я ещё на тебе отыграюсь, когда сама забеременею!

Отпустив шею Ника, Мари порывисто обняла подругу.

— И почему я уже сейчас жалею, что всячески доставала тебя?

Подруги дружно рассмеялись, и даже Ник не удержался от улыбки, а затем Соня проводила их до авиетки и, помахав на прощание, поехала домой, радостно предвкушая долгожданную встречу с мужем, с которым она не виделась больше месяца. Почти безотлучно находясь при беременной Мари — та капризничала и никого не хотела видеть рядом из врачей, кроме неё — они встречались очень редко, поскольку в дом к Палевским по строжайшему приказу Штейна не пускали никого постороннего, в том числе и Ивана.

Оказавшись вдвоём, Ник посмотрел на молчаливую Мари. С мрачным видом она уставилась в белесую мглу белых ночей за иллюминатором, вскоре сменившуюся глубоким чёрным бархатом неба средних широт, усыпанного несчётным количеством звёзд-светляков. Он передал управление искину и, повернувшись к ней, с нескрываемым восхищением проговорил:

— Замечательно выглядишь, моя алин.

Мари покосилась на него, и на её губах появилась ироничная улыбка.

— Ещё бы! Племенных кобыл всегда холют и лелеют, — холодно отозвалась она. — Итак, судя по тому, что ты по-прежнему зовешь меня «моя алин», народ был прав, и ты снова обманул меня с помолвкой.

Спустя некоторое время она повернулась к нему и язвительно добавила:

— Что будешь дальше делать, если я не соглашусь стать твоей женой? Буду вечно числиться в твоих невестах?

И не дожидаясь его ответа, Мари безразлично отвернулась к иллюминатору. Ник долго молчал, а затем опустился на колени рядом с её креслом и, несмотря на её слабое сопротивление, взял за руку и прижался к ней щекой.

— Мари, я люблю тебя, — ласково произнёс он и покаянно добавил: — Прости, моя королева, за все недоразумения, что были между нами.

В его голосе прозвучала такая нескрываемая нежность и открытость, что она передёрнула плечами, чувствуя себя неуютно.

— Я не могу ответить тебе тем же, — помолчав, сказала Мари бесцветным голосом.

— Лжешь! — спокойно глядя на неё, отозвался Ник. — Думаешь, я отступлюсь из-за твоих слов? Никогда!.. Может, ты не веришь моим словам? Тогда я готов доказать их истинность! Я на самом деле люблю тебя, детка. Правда, сердце вело меня к тебе непростыми путями, — в его голосе прозвучала легкая горечь и, поколебавшись, он добавил: — Что ж, прими или отвергни меня таким, каков я есть.