Птица дивная - Кира Кольцова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Скажите ему, пусть ждет меня у входа – поедем в главк.
Русанов Андрей Юрьевич, водитель служебной «волги» и автобуса для сотрудников управления – сидел на лавочке у входа и курил. Взяв с собой нужную папку, я закрыла кабинет и вышла на крыльцо.
– Анжелика, я тут подумал – какая нелегкая принесла тебя работать сюда? – разглядывая меня, произнес он.
– А что? Высота моих каблуков не соответствует размеру шага на плацу? – игриво ответила.
– В том то все и дело – смутила ты все это болото! Посмотри на них! Эти люди прошли через «горячую точку». У каждого в арсенале как минимум личная драма, а женщины? Ты знаешь, какие на войне женщины? Отсюда и в семьях у них разлад…
– Да мало у кого сейчас порядок в семье и что ты имеешь в виду? К чему весь этот разговор? – насторожилась я.
– Да то, что будь аккуратнее, народ здесь безбашенный и резкий! И ты тут – такая – вся из себя! Вся чистенькая такая и веселая! Красавица ты моя…
– Андрей Юрьевич, что с вами? Вам плохо? – вскрикнула я, наклоняясь к нему.
Русанов посмотрел на меня как-то странно – как дикий зверь, выжидающий жертву, для которого добыча – это цель и ради этой цели – он готов ждать и терпеть сколько угодно!
Закончив все дела в главке, мы вернулись в управление в полном молчании
Прошло два месяца, как я начала свою трудовую деятельность. У меня все получалось, даже отношения в коллективе меня радовали. Единственное неудобство, накладывающее отпечаток на мою жизнь – внимание мужчин. Генерал, который в свое время помог мне с получением квартиры – неустанно продолжал вмешиваться в мою жизнь – навещал меня на работе визитом вежливости – с цветами и непременным гостинцем, а его «масляные глаза» и слащавая улыбка – все больше угнетали меня. С другой стороны – мне было приятно его покровительство «на глазах у всех». Он считал меня своей «крестницей» и теперь по его высокому мнению, на его чело возлегла обязанность по контролю над моей жизнью.
С мужем отношения вышли на другой уровень. Не заметно для обоих – перешли на деловое общение – без душевного тепла. Я боролась с собой, потому что – хотела любви и любила, а он боролся с собой, потому что – не любил. Росла дочурка, и акценты были четко обозначены. Я продолжала быть с ним, чтобы не разрушить «имидж» благополучия, необходимый мужу, как фундамент для карьерного роста. Сергей все понимал и лицедействовал где – только мог, но всеобщее внимание ко мне со стороны других – не давало ему покоя – он вынужден, находится в тонусе, в постоянном напряжении. Это было забавно и даже – мило, но – терпимо.
Русанов – офицер запаса, оставшийся на полигоне. Славный, высокий и, по всей видимости, ранее очень даже симпатичный мужчина, сохранивший бодрость и позитивное отношение к людям. Кормил меня дынями и дарил забавные безделушки – милые и смешные. Ему было – в радость радовать меня.
– Ну что, Андрей Юрьевич, едем опять – надо документы в главк отвезти. Меня уже ждут, но мы ненадолго, – произнесла я, спускаясь по ступенькам крыльца. – А почему вы на своем «Москвиче»? Что, «Волгу» служебную обменяли на кусок телятины? – смеялась я.
– Давно пора это сделать! В ремонте она – поедем на моей, – пытаясь затушить сигарету задумчиво произнес он
Я огляделась и увидела неподалеку, в густых кустах, нечто – похожее на служебную машину. Мне, показалось странным, такое очевидное сходство и было не понятно, к чему объяснения о сервисе… Я тут же забыла об этом, потому, как все мое внимание захватила предстоящая встреча в главке и бумаги, которые я везла. Русанов завел машину и мы – уехали. Пересматривая бумаги, я не заметила, как он свернул на объездную дорогу, которая вела в сторону, от города – в степь.
– Андрей Юрич, где это мы? – произнесла я, постепенно вникая в ситуацию.
Русанов – молчал и вел машину, глядя вперед, и на мой вопрос не ответил.
– Эй! Дружок! Что с тобой! Ты бледный, как мел! Куда мы едем? Я уже должна быть на встрече – меня человек ждет!
Русанов – молчал. То ли – живой, то ли не очень – трудно было понять по его каменному лицу. Глаза! Его глаза стали похожи на горящие угли!
– Ты что! Что это ты намерен делать? Я схватила его за рубашку. Ворот натянулся, оторвался карман. Русанов резким движением рванул машину в сторону от дороги. Кругом была только степь и больше ни чего. Я трясла его и пыталась заставить говорить, но он – молчал. Тут машина быстро начала увеличивать скорость. Я билась и кричала до хрипоты! Ему, казалось, было все равно!
– Русанов! Очнись! Что ты делаешь!
– Ты не имеешь права жить! Тебя надо утопить! Сжечь, как заразу! – заревел он не своим голосом.
– Что? Что ты сказал? – задыхаясь от страха, закричала я.
– Я люблю тебя! Ведьму! Но ты ни когда не будешь моей! Понимаешь? Никогда! Я не могу больше выносить это! Я убью тебя, гадину красивую, что бы ты – не досталась ни кому! Ненавижу тебя! Ведьма! Я убью и тебя и себя! Мне уже ни чего не нужно! Я не могу без тебя жить и не хочу!
Мое оцепенение вдруг, в одно мгновение переросло в огромное желание что-то предпринять против этого обезумевшего человека. Я схватила обеими руками руль и всем телом навалилась на Русанова. Машина перед самым обрывом реки Сырдарьи резко повернула влево и в обратную сторону. На огромной скорости, Русанов вдруг начал терять контроль над машиной и через метров пятьсот, сдавленный моим телом, сумел только одно – нажать на тормоз.
Я не знаю, какая степная кочка спасла нас от кувырка, но машина – остановилась. Русанов, подчинившись, отпустил руль… Я – отпрянула от него, как ужаленная. Он – обмяк и закрыл глаза.
– Прости…, прости меня, – шептал он.
Я плакала и молчала. Сил не было ни говорить, ни что-либо делать. Около получаса, мы просидели молча.
– Надеюсь, вы в состоянии вести машину?
Русанов вытер потный лоб, не обращая внимания на рваную рубашку – повернул ключ в замке зажигания. Он, вероятно, знал эти места, потому что подобный «вояж» в незнакомое место, привел бы к другим последствиям – мы бы просто заблудились – вокруг ведь не было ни одного ориентира – только река. Он вел машину – жалкий и уставший! Возраст, вдруг всей своей массой навалился на него и проявился в каждом его движении, в выражении лица, в потухших глазах.
Я разглядывала его, надеясь, что он посмотрит в мою сторону. Я очень хотела посмотреть ему в глаза, но он, зная это – так и не повернул голову.
Через некоторое время, мы въехали на территорию управления. Машина Русанова, от жуткого слоя пыли, выглядела так, будто, еще недавно, побывала под вулканическим пепельным «дождем». Я выскочила из нее и побежала к себе – в кабинет. Юбка перекрутилась на мне, с боку лопнул шов на топике и оторванный клапоть – повис, привлекая к себе внимание. Мне не было дела до Русанова – как он там, старый дурак! Мне было безразлично! «У меня маленький ребенок, а он – старый пень – чего удумал!» Роем жужжали фразы, очень хотелось кричать или вернуться и разбить кувалдой всю его машину вместе с ним! А лучше сразу вызвать наряд милиции!
Людмила, тем временем, сидела в своем отделе кадров и что-то печатала. Дежурный ворвался к ней и хрипло закричал:
– Там! Людмила Николаевна! Там…
– Что!
– Анжелика Юрьевна! Она… на ней рваная одежда! Она вся в пыли… у себя в кабинете.
Я обтиралась влажным полотенцем, успела привести в порядок волосы и одела вместо рваной кофточки – футболку, благо хранившуюся у меня в шкафу, на случай уборки.
– Ну и видон у тебя! Людмила ногой выбила дверь в моем кабинете и остановилась. – Ты где была? Что у тебя с лицом? – разглядывая рваный топик, произнесла она.
– Какое лицо! Причем тут лицо! – закричала я.
– А что тогда причем? Говори! Кто с тобой был? Ты ведь с Русановым уехала!
Я молчала. У меня не было пока желания что-либо ей объяснять.
– Ладно, я за чаем, а ты – жди!
Людмила «растворилась в воздухе», мгновенно, а мне хотелось рухнуть и не вставать – пару дней… Кто-то заходил, потом выходил, что-то говорил и опять выходил. Все управление «гудело». Пыльную машину Русанова уже обсуждали, все кто был рядом. Он, в рваной рубашке – сидел на лавке рядом и курил. Не отвечал на вопросы и не обращал ни на кого внимания.
Сплетни, пересуды, догадки и выдуманные разгадки, подогретые свежим происшествием – ползли за мной шлейфом – туманным и загадочным. Остановить все это – было не возможно. Градус интереса – зашкаливал, а мне только оставалось терпеть все это и предотвращать любую попытку со стороны – скинуть меня с пьедестала порядочной женщины.
Мы с Людмилой любили гулять по маленькому и уютному скверику, украшающему территорию управления, особенно во время обеденного перерыва. Вот и сегодня, после всех злоключений, прошедших со мной, мы – созвонились, и она спустилась ко мне – на первый этаж. Обсуждая последние изменения в кадрах управления – мы вышли на улицу и направились в сквер. У нее – мытые абрикосы, у меня – мытые черешни. Красота!