Эстафета поколений: Статьи, очерки, выступления, письма - Всеволод Анисимович Кочетов

Сегодня мы не штурмуем дзоты, сегодня мы с головою в кипучем мирном труде. Но и сегодня во всех случаях жизни одним из главных условий победы остается: «Коммунисты, вперед!» — и те, что с партбилетом, и те, что еще на пути к его получению. Разве же случайность, что первым разведчиком космоса, первым человеком, преодолевшим земное тяготение, оказался коммунист? «А как же иначе! — скажет не только любой из бригады наших прославленных космонавтов, но и каждый советский человек. — Это же само собой разумеется».

Ни дзотов, ни надолб, ни цепких колючих спиралей нет уже у нас на дороге. Но есть впереди неизведанное, незнакомое. Живет еще косность, обывательская неприязнь к переменам, ко всему новому. И там, где приходится преодолевать старое, отживающее, где надо отстаивать революционные, ленинские позиции, там иной раз и брань послышится из-под обывательской подворотни, и клевета зашуршит змеиным языком, и шельмование пойдет в ход. Что ж, перед нами незабываемый пример Ильича. На вождя революции выливали ушаты грязи, кричали о золоте кайзера, о запломбированном вагоне, выдумывали все, что могли, а он шел и шел к Октябрю.

Награда коммунисту не шум аплодисментов, а взятое в боях и в труде благо народа, осуществление древней мечты человека о радостной жизни на земле.

Полтора месяца назад в Киргизии гостила группа писателей Российской Федерации. На берегу озера Иссык-Куль нам показали плодовый сад колхоза «Кзыл-Бирлик». Прекрасные молодые яблоньки, отягощенные плодами, красовались среди нагромождений камней, смытых вешними потоками с ближних гор. Яблок так много, и такие они яркие, что в саду от них весь день розово, как на утренней заре. «Этот сад семь лет назад заложил товарищ Джоломанов, — сказали нам. — Прежний председатель. Он умер».

Он умер... Но живой памятник его все разрастается. При Джоломанове сад имел площадь в пятьдесят пять гектаров, а сегодня сто десять. Чтобы породить этот зеленый плодоносящий мир, понадобился величайший и вдохновеннейший труд. Каждая пядь земли отвоевывалась от камней, от горных наносов, от почвенного засоления, от безводья. Коммунист Джоломанов шел впереди в этой яростной борьбе с природой. И так везде, где мы сегодня видим цветение, расцвет, вчера шла битва за это. В тех битвах первыми были, как всегда, коммунисты. Не все они сегодня среди нас, многие уже сделали свое дело на земле. Но памятью о них — цветение, рост, плодоношение нашей Родины.

Да, многое, многое изменили ленинцы за сорок пять лет. Но неизменной осталась их верность народу, их готовность в любой, в самый трудный час откликнуться на зов: «Коммунисты, вперед!» Для этого они и вступали в партию — не для спокойной жизни, не для благодушествования, а для битв, для борьбы, для горения. Так было в те далекие годы, когда только за одну принадлежность к партии большевиков люди шли в ссылку и даже на эшафот. Так было в боях Октября, в дни Великой Отечественной войны. Так есть и сегодня, когда человек с партбилетом в кармане подымается к звездам, обживает пустыни, садит сады на каменных склонах горных хребтов, перехватывает шальные реки плотинами и оберегает границы социалистического мира.

Никто в мире уже не говорит о нас с кривой ухмылочкой: «Мечтатели!»

Но мы именно мечтатели, по-прежнему мечтатели. И в этом наша сила.

ЖИЗНЬ И ТВОРЧЕСТВО

ВСЕГДА С ПАРТИЕЙ, ВСЕГДА С НАРОДОМ

Шестьдесят с лишним лет назад, в далекие, тяжкие для России времена, когда все обоснованнее становилась необходимость покончить с царизмом и взять власть в руки народа, в руки рабочих и крестьян, создатель нашей партии Владимир Ильич Ленин выдвинул решительное требование к литературе. Она, по ленинской мысли, должна была стать частью общепролетарского дела и устремленно, как полноправный род боевых революционных войск, работать на революцию, на те преобразования в обществе, которые последуют за свержением старого государственного и общественного строя.

Литература должна быть партийной, требовал великий стратег революции. Она должна быть такой, невзирая ни на что, ни на какие визги и вопли тех, кто усмотрит в этом некое ущемление так называемой «свободы творчества».

И литература наша стала партийной. Партия из года в год, из десятилетия в десятилетие, не жалея ни сил, ни времени, ни души и сердца, растила, воспитывала, зажигала идеей коммунистического строительства литераторов, мастеров слова, и литераторы, близкие к партии, составили прославленный авангард литературного движения в Стране Советов.

Горький и Маяковский, Серафимович и Фурманов, Гладков и Фадеев, Шолохов и Федин... Без их книг трудно представить себе и революцию, и годы восстановления разрушенного хозяйства, и победы индустриализации, и перестройку всей жизни старой деревни на новых, коллективных началах, и наконец битвы Великой Отечественной войны, в которых победила не только социалистическая система хозяйствования, не только наш общественный строй, но и наша идеология, а следовательно, как составная ее часть и наша литература — литература социалистического реализма.

С открытым, честным лицом, не кривя душой и не ища, где бы поспокойнее, советская литература шля в атаки на полях сражений рядом с танками, в боевых порядках пехоты, на огневых позициях артиллерийских батарей. Ее, сражающуюся, ее, прокладывающую пут» всем трудовым людям в будущее, полюбили, оценили, взяли на вооружение рабочие и крестьяне, честные люди интеллигентного труда всех стран нашей планеты. Она миллионными тиражами разошлась по свету почти на всех известных людям языках.

«Мать», «Чапаев», «Железный поток», «Разгром», «Как закалялась сталь», «Молодая гвардия», «Тихий Дон», «Поднятая целина»... Много ли в современном нам зарубежном, капиталистическом мире произведений, равных этим книгам по художественному мастерству и идейности, страстности и человечности? Нет, тот мир, оглушающе кричащий о свободе творчества, до таких высот художественности и идейности пока еще не поднимался. Да он и не может до них подняться.

Любые критики должны посчитаться с тем, что успехи советской литературы определялись и определяются неутомимой работой Коммунистической партии, которая ни на час не забывала об основном, главном ленинском требовании к литературе, о том, что литература должна быть частью общепролетарского дела, частью того