Дважды не живут - Владимир Тучков

В себя пришли довольно скоро, потому что время сулило самые непредсказуемые неожиданности с летальным исходом. Даже Кривой Чип поскулил минуты полторы, подошел к одному из трупов, скоренько зачем-то поблевал на него, на том и успокоился.

Стрелка же была более привычной к таким жизненным коллизиям, не говоря уж о Следопыте с Танцором. Ну, а Дед постоянно пребывал в далеких пятидесятых. И ему не было никакого дела до реальности.

– Значит, так, – взял инициативу в свои руки Танцор, – я не знаю, что это было. Или разборка между соседними префектурами. Или же нас кто-то решил замазать в этом дерьме, чтобы потом водить на коротком поводке. Или же случилось чудо, и неведомые нам силы решили нас спасти. Сейчас гадать некогда, да и неохота. Сейчас мы в темпе грузим на мой «Жигуль» аппаратуру. Потом я обливаю здесь все на хрен бензином и поджигаю. И разбегаемся как можно скорей, пока сюда не приехали на пяти джипах. Хотя нам и одного хватит. Мы со Стрелкой к себе. Дед со Следопытом держат связь по емеле. Дед, у тебя какой адрес-то?

– Дед – собака – мэйл – точка – ру.

– Отлично! Вот вы вдвоем и заделаете карточки.

– А как же я? – заскулил Чип.

– А у тебя, дорогой, только два пути. Ты же понимаешь, что за тобой будет вся Таганка гоняться? Так вот, или в армию, или в монастырь. Усек? Ведь тетки в Хабаровске, наверно, нет?

– Да кто ж меня возьмет? – сказал Чип с мольбой, словно выпрашивая у Танцора жизнь, словно именно он мог его спасти. – Мне же еще семнадцати нет!

– Тогда в монастырь. Подальше от Москвы. Года три перекантуешься, а там, глядишь, все и устаканится. За три года всех старых быков перебьют, такая статистика, и придут новые, которым ты на хрен не будешь нужен. Да и ты, может, ума-разума наберешься.

– А что я буду делать в монастыре-то?

– Блин! В монастыре ты будешь жить! А здесь жить не будешь! Неужели непонятно?! Все! Вперед, пока не поздно.

И потащил к выходу импульсный генератор.

За три минуты погрузили в машину все необходимое. Танцор выставил всех за дверь и, как заправский мародер, без всякой брезгливости вытащил у трупов три ствола. Сантименты сантиментами, а в его нынешнем положении они были гораздо полезней, чем возможность в далеком будущем рассказывать внукам о своем прошлом правду, одну лишь правду, ничего кроме правды. Такое уж у него дао, и идти с ним вразрез было бы равносильно глумлению над мировой гармонией.

Потом полил из канистры и несчастных таганских быков с относительно человечьими головами, нашедших нелепую смерть внутри выстроенного прорабами перестройки лабиринта, и пачки фальшивых проездных, и «офисную мебель», которую не менее несчастный Чип притащил с помойки, и висящий на стене календарь с Земфирой – сиреной и анестезией сотен тысяч несчастных, уже давно никому не нужных подростков, смертельно уставших еще в детстве, которого у них не было.

И провел тонкой струйкой дорожку от этого погребального костра до выходной двери, которой, по сути, не было. Да и быть не могло. А была лишь подлая лживая картинка, нарисованная аэрозольным баллончиком на непрошибаемой кирпичной стене. Потому что выйти из подвала можно только лишь вверх, через потолок. За стенами же нет ничего, кроме земли, кишащей червями…

«Опять, блин, аллюзии! Опять ассоциации!» – зло подумал Танцор. И, стоя на пороге, закурил, три раза жадно затянулся и кинул сигарету под ноги, на начало бензинной дорожки.

Подвал наполнился бешенством окислительно-восстановительной реакции.

Во дворе его уже заждались.

Бледный Кривой Чип испуганно озирался по сторонам, пугаясь каждого шороха.

Дед невозмутимо бренчал на гитаре, пытаясь подобрать аккорды к какому-то известному лишь ему одному из всех живущих на земле шедевру Ферлингетти.

Стрелка, ковыряя носком ботинка асфальт, пряла свою пряжу. В смысле – куда же, блин, дурачина ты простофиля запропастился?

Следопыт… Следопыт изрядно удивил Танцора. И отчасти напугал. Обнаружив, что поверженные бандиты оставили во дворе не только свой джип, но и ключи в замке зажигания (мол, какой самоубийца посягнет), он удобно устроился внутри и шмонал в бардачке.

Танцор подошел и увидел, что тот уже перетащил в джип аппаратуру. Постучал в стекло. Следопыт опустил его с довольной рожей и хвастливо спросил:

– Ну как?

– Херово, – ответил Танцор, – ты со своими вороватыми замашками скоро нас всех под монастырь подведешь.

– А сам-то на чем ездишь? В смысле, на чьем.

– Ладно, подкинешь домой Деда. И вот тебе, – Танцор кинул на переднее сиденье пистолет, по виду «Беретту», – но смотри, без особой дурости.

Следопыт повез Деда, который, вероятно, так и не понял, каково происхождение этой просторной машины. А Танцор со Стрелкой – Кривого Чипа. Собрались на Ярославский вокзал, откуда поезда ходили на Вологду, город с богатыми традициями спасения страждущих за высокими монастырскими стенами.

Правда, Чип вначале стал выкобениваться: мол, с мамой проститься, паспорт взять, подружку трахнуть напоследок. Да и пару косяков не помешало бы забить на дорожку. Танцор, поняв, что все доводы будут бесполезными, просто-напросто врезал идиотику в солнечное сплетение и засунул в машину. А когда тот отдышался, сказал назидательно:

– Что, больно?

– Блин, да ты что, охерел, что ли, совсем!

– Вот, а когда таганские мочить будут, то будет намного больней. Так-то, тютя!

Приехали. Взяли билет. Научили, как найти монастырь, как и что надо сказать, когда войдешь в его распахнутые врата. Купили в дорогу курицу и двухлитровую бутыль «Спрайта» (мальчик еще совсем маленький, мальчик сладенькое любит). Дали денег на постель и на вологодские автобусы. Посадили в вагон. Помахали руками, когда поезд тронулся…

И все напрасно!

В Александрове Чип слез с поезда и вернулся попутными электричками.

Поселился у какого-то шапочного знакомого, с которым познакомился в Горбушке. И просидел бы у него безвылазно дней десять. Пока не осмелел бы. Тут бы его и нашли.

Однако таганские торопились. Им надо было поскорее, чтобы злость не кончилась.

Прицепили в его подъезде, где сейчас жила одна мать, к телефонному проводу определитель номеров.

Потом один позвонил, спросил Сережу.

Мать сказала, что Сережа уехал.

Тогда тот сказал, что это звонит друг Сережи. Что он хотел бы передать Сереже очень важное сообщение. От которого зависит жизнь Сережи. Так, может, сказал, вы Сереже передадите?

Что передать, спросила мать, у которой все оборвалось внутри.

И тогда бандит наплел про то, что у тех, кто гоняется за Сережей, появилась японская аппаратура. И пусть Сережа оттуда, где он сейчас, никуда не звонит, а то они его найдут по звонку.