Почему дети убивают. Что происходит в голове у школьного стрелка - Питер Лангман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К тому же им свойственны странные мыслительные процессы. Среди когнитивных отклонений могут быть индивидуальные особенности речи — как неправильное употребление или выдумывание слов, так и странное или отрывистое мышление. Еще они склонны к психотическим симптомам в легкой форме — например, верят во что-нибудь странное или увлечены причудливыми занятиями. Часто им трудно отделять реальность от фантазии.
Первое, что мне бросилось в глаза в тексте Дилана, — его стиль речи. Это может показаться незначительным аспектом, но речь — важный этап психологической оценки, потому что она проливает свет на мыслительные процессы человека (если принимать в расчет возраст, образование и владение языком). Хотя обычно термин «психоз» относится к разрыву связи с реальностью, может он означать и сумбурные мысли.
На одной из первых страниц дневника, до начальной записи, Дилан написал слово «infinency» (бесконечие). Это привлекло мое внимание, потому что такого слова не существует{18}. Читая дальше, я находил все больше и больше примеров несуществующих слов: «depressioners» (депрессионеры), «un-existable» (несуществленец), «tormentations» (торментации), «existor» (экзистор), «perceivations» (персивация){19}.
Странное применение слов — именно то коверкание языка, которое можно наблюдать у шизотипиков. Например, такой человек скажет: «Сегодня на работе я был не очень разговорибелен»{20}. Может, смысл и понятен, но такого слова нет. Это не полная выдумка, а дополненная форма существующего слова. Именно такую ошибку и делал раз за разом Дилан.
Еще Дилан коверкал язык, неправильно употребляя слова. Чаще всего это происходило со словом «halcyon» — обычно это прилагательное в значении «спокойный» или «мирный». Дилан то и дело ошибается, употребляя его в качестве существительного в предложениях со странным строением: «Мы доказали судьбе, что мы плоть от плоти чистоты и гальциона»{21} и «все наши с ней воображаемые гальционы и чистые существования»{22}.
Третья черта Дилана — странное строение предложений. Два ярких примера — неправильное употребление местоимения «me»: «me is a god» (вместо «I am god» — «Я бог»){23} и «почему эти зомби достигают того, чего хочу я [me]?»{24} Его употребление «me» вместо «I» определенно выглядит странно. Он говорит так, будто впал в детство.
Дилан демонстрировал и другие признаки бессвязности мышления, кроме коверканья языка, ему была свойственна склонность к паранойи. Дилан писал: «Клянусь — я как будто пария и все сговорились против меня»{25}. Через несколько месяцев он писал: «Меня всегда ненавидели все и вся{26}. Все, кого я мог любить, бросили меня, родители меня бесят и ненавидят»{27}. В тот же день он написал: «Меня обманывает и уничтожает все вокруг»{28}. Эти заявления опровергаются не только другими людьми, но и самим Диланом. В ранней записи в дневнике среди светлых моментов в своей жизни он называл «хорошую семью»{29}. Но из-за бесконечных размышлений он погряз в ощущении, словно его все бросили, ненавидят, словно против него настроен весь мир.
Через несколько дней после того, как его поймали за кражу из фургона, Дилан написал, что «общество сжимает на мне свою хватку»{30}. Если предположить, что это относится к аресту, похоже, он видел его не естественным последствием нарушением закона, а очередным наказанием со стороны общества. В тот же день он написал: «Зомби и их общество сплотились и хотят уничтожить то, что лучше их»{31}. Словом «зомби» Дилан называл всех, на кого смотрел свысока, то есть практически всех, кроме себя с Эриком. Похоже, он верил, что общество плетет против него заговор.
Также, похоже, Дилан верил, что его карает Бог. После жалоб на потерю двух вещей (причем позже он их нашел) и утраты 45 долларов Дилан написал: «С какого хрена он такой УРОД??? (Бог или кто там заправляет этой херней). Он меня прокидывает по-крупному и очень бесит»{32}. Таким образом, даже пустячные происшествия Дилан приписывал злотворному влиянию какого-то существа, которое управляло его жизнью.
Еще одной необычной темой Дилана были его отношения с обществом. По его ощущениям, он отличался настолько, что стоял особняком от общества: «Люди похожи между собой; я — другой»{33}. Его чувство отчуждения было таким сильным, что он переживал не просто из-за ощущения, будто он не обычный человек, а и из-за ощущения, что он вообще не человек. Он писал, что «создан человеком без возможности БЫТЬ человеком»{34}. Он чувствовал себя настолько аутсайдером, настолько другим, что не мог функционировать как человек. Таким образом, Дилан воспринимал себя в отрыве от людей в целом.
Еще Дилан был оторван от человечества в том смысле, что был отделен и от собственной человечности. Он писал о себе так, будто между его личностью и человеческой природой произошел некий фундаментальный раскол. Этот раскол «я» — один из самых причудливых моментов в его дневнике: «Интересно, как/когда мне так запороло разум и бытие, вопрос: когда Дилана Беннета Клиболда накрыло это существо с телом Дилана»{35}.
Здесь он писал о себе в третьем лице, что предполагает точку зрения со стороны. К тому же цитата обозначает раскол между личностью (Дилан Беннет Клиболд) и какой-то сущностью с телом Дилана. Этот странный запутанный пассаж предполагает, что в своем представлении он на самом деле не был собой — что бы это ни значило. Дальше в той же записи он говорил: «У меня нет истинной человеческой натуры, как была у Дилана»{36}. Он пишет так, будто он — не Дилан, будто он существует в отрыве от Дилана. Это ощущение расколотой личности — «я», «отброшенного» от собственной человечности, — проходит через дневник красной нитью.
Размышляя, стоит ли позвонить девочке, которая ему нравилась, он писал: «Звонить ей — это состояние человечности»{37}. Во-первых, снова странное построение фразы и использование слов. Во-вторых, похоже, он хочет сказать, что позвонить ей — это человеческий поступок, словно сам он — не человек. Через два предложения он написал: «У моей человечности фут-фетиш»{38}. И снова он писал так, будто не у Дилана фут-фетиш,
