Фиеста отважных. Сборник научно-фантастических произведений - Мак Рейнолдс

Постепенно Рекс начал отдавать себе отчет в том, чего же действительно добивается Роже. От него требовалось только установить контакт с коллегами американских должнократов в Советском комплексе. Если все пройдет успешно, вот тогда наступит время для установления более тесных связей.

Рекс с неохотой признался себе, что он — всего лишь пешка. На нем явно хотели выяснить, какие опасности могут угрожать проекту. Потому и сумма гонорара астрономическая — надо же чем-то успокоить подопытного кролика.

Как-то, когда они сидели в кабинете у Роже, Темпл Норман вручил Рексу международную кредитную карточку — в дополнение к обычной личной кредитной карточке, встроенной в карманный видеофон.

— И как широко мне дозволяется ею пользоваться? — поинтересовался Бадер.

— На ваше усмотрение, мой дорогой Бадер, — отозвался Роже. — Те лица, с которыми вы должны установить контакт в Советском комплексе, принадлежит к самым высоким кругам. Поэтому вас вряд ли кто примет всерьез, если вы явитесь к ним как турист, путешествующий третьим классом. Вы должны разыгрывать зажиточного американца, останавливаться в лучших отелях, питаться в лучших ресторанах и запивать кушанья лучшими винами.

— Звучит неплохо, — согласился Рекс. — Но как мне удалось так быстро разбогатеть? Ведь ваши противники тоже могут заглянуть в мое досье, и им не составит труда выяснить, что я всю жизнь прожил на НПН.

— Не беспокойтесь. На ваш счет уже переведена значительная сумма. Скажем, наследство, которое вам оставил ваш отец, покойный профессор Бадер.

— Мой отец оставил мне сотню-другую книжек, несколько фамильных реликвий да поношенную одежду, — сухо заметил Рекс. — Он имел обыкновение все, что у него было, раздаривать нищим. В результате, когда он умер, я остался гол как сокол. Мне даже пришлось продать все книги, потому что иначе я не сумел бы закончить колледж.

— Это все мелочи, — вмешался Темпл Норман. — Предположим, данная сумма составляла траст-фонд,[5] которым вы не имели права воспользоваться вплоть до сегодняшнего дня. В общем и целом ваш кредит ничем не ограничен. Но не забудьте, пожалуйста, что мы имеем доступ к компьютерам Национального финансового центра. Если обнаружится, что вы тратите деньги на норковые манто, шедевры Рембрандта или кольца с бриллиантами, ваш счет незамедлительно будет закрыт.

Взгляд Рекса был достаточно красноречив.

Роже погрозил своему подчиненному пальцем:

— Не надо так, мой дорогой Темпл. Мы же доверяем мистеру Бадеру.

Он снова повернулся к Рексу.

— Вкратце ситуация заключается в следующем. Мы уже перемолвились словечком-другим со своими советскими коллегами на различных международных конференциях. Разумеется, все делалось крайне осторожно, ибо на совместных конференциях представителей Запада и Советского комплекса тайная полиция просто свирепствует. Нужно глядеть в оба. Но так или иначе, мы подготовили почву для вашего появления у них.

Рекс заерзал на стуле.

— Я никак не могу понять одной вещи. Здесь, на Западе, транскорам, по всей видимости, не составит труда прийти к власти как в крупных странах, так и в малых. Но как вы проникнете за Железный занавес?

Роже уставил на него палец.

— Железный занавес, Бадер, начал ржаветь вскоре после того, как опустился. Транснациональная корпорация не может справиться со своей ролью только в том случае, если отсутствует экстенсивное промышленное развитие. Вот уже с полвека, как вы можете снять телефонную трубку и связаться с любым абонентом в Будапеште, Пинске, Белграде, Ленинграде — в общем, в любой советской стране. Вторжение транскоров на коммунистическую территорию началось с Югославии: именно там выстроили свои заводы «Фольксваген» и «Фиат». Болгария первая допустила к себе «Кока-колу»: это случилось в 1967 году. Примерно в то же время поддались и русские, когда решили наладить массовое производство автомобилей. «Фиат» построил у них свой завод. Американские авиакомпании начали выполнять рейсы в Москву. Но главное, мой дорогой Бадер, — это средства связи. Некогда советские власти пытались глушить наши радиопередачи, но с появлением спутниковых систем положение коренным образом переменилось. Даже в самых отдаленных селениях Сибири можно принимать программы американского, греческого или аргентинского телевидения, дублированные компьютером-переводчиком.

Рекс пожал плечами.

— Наверно, вы правы. Ультраиндустриализация постепенно охватывает весь мир, и вряд ли такие страны, как Россия и Китай, останутся в стороне. Ладно. Так как же мне установить контакт с вашими предполагаемыми приятелями?

Фрэнсис Роже сцепил пальцы.

— Вам не нужно этого делать.

Рекс вопросительно поглядел на него.

— Они сами выйдут на связь. Вы же сперва отправитесь в Прагу и будете вести себя там как богатый турист, для которого это путешествие в Советский комплекс — первое. Вам надлежит поступать так, как поступают все другие туристы. А относительно связи — не волнуйтесь.

— Ну, свяжутся они со мной, а что потом?

— С этого момента вас мало что ограничивает, мой дорогой Бадер. Вы поедете, куда они вам скажут, и будете внимательно прислушиваться к их словам. В конце же концов вы вернетесь обратно в Америку и сообщите мне, что вам удалось сделать.

— Никаких докладов по обычным средствам связи, да?

— Естественно. Все при личной встрече.

— Как же мне отличить наших от не наших? По какому признаку?

— Паролем для тех, кто обратится к вам, будет слово «Байрон». Вы же должны в свой ответ вставить слово «Шелли». Система абсолютно надежная. Единственные три человека в Соединенных Штатах, которым известен этот код, находятся сейчас в моем кабинете.

Почти всю следующую неделю Рекс получал инструктаж у Джона Кулиджа и полковника Ильи Симонова.

При последней встрече Кулидж сказал:

— Может так случиться, Бадер, что нам понадобится связаться с вами в то время, когда вы будете находиться на территории Советского комплекса. На этот случай запомните следующее: наш человек будет пользоваться тем же самым кодом, только он скажет «Шелли», а вы должны будете ответить «Китс».

Рекс удивился.

— Я же вам ничего не рассказывал про этот код. По правде сказать, потому, что считал его сущим пустяком.

Илья Симонов ухмыльнулся.

В голосе Кулиджа послышались самодовольные нотки:

— Рекс Бадер, позвольте вам напомнить, что я все-таки — директор Всеамериканского бюро расследований.

Рекс поглядел на советского полковника.