Рыцарь моих снов - Натали Де Рамон

— На коня?

Наконец-то он подал голос!

— Кстати, одно время я слегка занимался верховой ездой. Вы вроде упоминали что-то насчет конюшен? — Он обернулся, помотал головой, поправил прядь и спросил с интонацией ребенка, которому впервые показали карточный фокус: — Как вы это делаете?

— Что именно? — знакомым голосом переспросила сказочная принцесса, с интересом наклоняя голову.

От лунного света ее темные волосы отливали серебром. Тонкое черное платье изысканно облегало мягкие плечи, гибкие руки, точеную грудь, гибкую талию и тяжелыми складками падало на пол. На лунный свет. Средневековая миниатюра — принцесса в черном, парящая в лунном свете.

Но у принцессы должна быть корона! Или какой-нибудь венец! Зачем корона, когда и так видно, что это принцесса…

Нет, нет, это не принцесса, замирая от мистического ужаса, понял Люк. Этот голос и эти богатые волосы принадлежат той девушке, которая за руку привела его на эту башню. Но сначала она чуть не заставила его задохнуться в подвале. Рядом с принцессой не может быть никакой вони! Она точно не принцесса, ведь прежде, чем превратиться в обворожительную девушку, она встретила его среди рыцарей в вестибюле и была вовсе не обворожительной и не девушкой! Это было ужасное женское существо. Он точно помнит это. И дворецкий назвал ее «госпожой баронессой». Он был слишком старым, этот слуга. Нормальные люди столько не живут! Значит… Значит!

Люк несколько раз поправил свою прядь, вытер лицо руками. «Принцесса» не исчезала, а, склонив голову, смотрела на него. Все-таки какое счастье, подумал Люк, что я не поддался ее чарам, не натворил ничего ни в подвалах, ни на лестнице, ни здесь, когда мы оказались на площадке башни…

Выпуская ее руку из своей, он тогда едва сдержался, чтобы, наоборот, не обхватить ее второй рукой, не зацеловать, не повалить на пол. В этот лунный свет! Хотя не особенно-то он и сдерживался, стоило взглянуть на нее в более или менее сносном освещении — старая кофта, немыслимая юбка до пят и эти разномастные носки под ней, стоптанные кеды… Неужели она не понимает, что в красивых местах нельзя одеваться некрасиво? Или она привыкла? Не видит красоты замка? Это просто ее жилье, где водятся мыши и надо периодически удалять паутину?

Ровным голосом она предложила сесть и полюбоваться видами. Показала на какую-то грязную лавку. Но в лунном свете на фоне прекрасных древних стен и роскошного звездного неба за готическими зубцами и ее ровный голос, и грязная лавка были просто оскорбительными! Особенно ее носки из разных пар под жуткой юбкой. Шагнув к лавке, она в очередной раз продемонстрировала их Люку.

Конечно, всю эту гадость можно сорвать с нее и вдоволь насладиться превосходным гибким телом — Люк почему-то не сомневался, что у нее именно превосходное гибкое тело — на этих кованых плитах, в этом лунном свете. Замечательное приключение! Она тоже останется довольна! Женщинам нравится все такое — ночь, луна, внезапная страсть, звезды над головой… Ну, решайся, Люк. Хватит играть в бойскаутов!

— Да, несомненно. Пейзажами, — повторил он и бросился к ближайшей бойнице. И остолбенел от открывшегося перед ним вида. Ощущение было такое, что башня — и он, Люк, вместе с нею — буквально парит над водами Рейна! Не веря в это, Люк перегнулся через кладку и посмотрел вниз. — Потрясающе!

Вот и все, что он мог сказать: башня и скала почти вертикально уходили в воду. Вокруг громоздились другие утесы, некоторые острыми пиками торчали из волн. Высокий берег убегал вдаль горными вершинами, в ущельях таинственно клубился туман. А противоположный, низкий, берег жил банальной будничной жизнью — дома, фонари, шоссе с букашками машин. Во всяком случае, за завистливыми огоньками темного низкого берега не могло скрываться ничего другого. Но здесь! На этой стороне! Сплошные утесы и скалы…

Да будь он хозяином этого замка, Люк не задумываясь открыл бы школу экстремального туризма! Центр подготовки альпинистов! Это же золотое дно!

— Я рада, что вам нравится, — произнес ровный голос девушки за его спиной.

Люк пробормотал еще какие-то восторженные слова, раздумывая о том, что, конечно, Министерству культуры отдавать это место не стоит, лучше подыскать каких-нибудь клиентов, понимающих в альпинизме, может, даже связать с ассоциацией экстремальных видов спорта.

Она что-то говорила о своих детских фантазиях, но Люк уже прикидывал, во сколько могут обойтись начальные затраты на такую школу, сколько требовать за день проживания… Она упомянула всадников, каравеллы на Рейне. Чушь какая-то, но ведь ради приличия давно пора ей ответить. Он прислушался.

— А вы никогда не мечтали очутиться веков эдак пять назад, примерить латы, вскочить на коня?

— На коня? — Если сказать, что в детстве его волновали вовсе не рыцари, а ковбои, она еще, чего доброго, обидится, решил Люк. А ведь он втайне от родителей лет в тринадцать даже сбегал на ипподром, экономя карманные деньги ради того, чтобы научиться держаться в седле. — Кстати, одно время я слегка занимался верховой ездой, — небрежно сообщил он. — Вы вроде упоминали что-то насчет конюшен? — И обернулся.

Но вместо знакомой девушки увидел принцессу. Принцессу в черном платье и в лунном свете.

— Как вы это делаете? — невольно спросил он, ужасаясь реальности колдовства.

— Что именно?

Прошло, наверное, триста лет — или одно мгновение? — прежде чем он вспомнил о фляжке в своем кармане. Он ведь специально купил ее на днях, предвкушая поход под парусом, а сегодня утром наполнил коньяком и убрал в карман. Никакого иного средства справиться с колдовством Люк не мог придумать.

— Хотите коньяку, баронесса? — «Принцесса…» — едва не сорвалось с его языка.

— Да, — обрадовалась я.

Дюлен так долго и пристально разглядывал меня, что мне стало не по себе. Как будто я была каким-то диковинным зверем или, пардон, совершенно не вовремя — голой… А парень всего-то не решался предложить мне выпить! Он достал из кармана брюк маленькую плоскую фляжку. Протянул мне. Серебряная фляжка с выгравированным на боку каким-то животным.

— Присаживайтесь, мсье Дюлен. — Я уселась на свою вязаную кофту.

Он кивнул, сел рядом. От луны его волосы были совсем серебряные, да и вся фигура тоже. И я вдруг очень отчетливо вспомнила серебряные доспехи с гравированными ягуарами того самого рыцаря из моих снов. Ягуар на серебряном поле! Неужели? Я отвела свою руку с фляжкой подальше и только тогда поняла: это жираф…

— Почему жираф? — спросила я, сделав глоток, и возвратила фляжку. — Ваш герб? Я знаю, что у третьего сословия в Средние века встречались гербы. Вам удалось сохранить?