Журнал «Вокруг Света» №08 за 1983 год - Вокруг Света

Дом находился теперь совсем рядом, и собаками не нужно было управлять с помощью шеста-хорея, то и дело покрикивая: «Сте-сте» или «Тех-тех». Тонкий длинный шест обязательно имеет человек, сидящий на нартах. Это своего рода вожжи. Необходимо повернуть упряжку направо — легонько прикоснешься концом хорея к собакам, прикрикнешь: «Сте-сте», и упряжка поворачивает направо, а если следует повернуть налево, тогда — «Тех-тех». Это язык погонщика.

В низкой деревянной избе, возле которой отдыхали теперь собаки, жили два человека. Стояла изба одинешенька на берегу Хатангского залива, и каждый день рыбаки тихо и спокойно поднимали из воды сети. С людьми они подолгу не виделись, разве что с вертолетчиками, которые прилетали, чтобы забрать улов для рыбозавода.

И вот дверь избы распахнулась, и в комнату, освещенную тусклым светом керосиновой лампы, ввалились мы. Рыбаки поднялись с коек.

В избе было душно, топилась печь, и Владимир спросил: «Чаем угостите?!

— Мо-ожно, — охотно ответил старший из рыбаков.

На столе быстро появились чугунок с тушеным мясом оленя, рыба, хлеб, масло и крепко заваренный чай в кастрюле.

Рыбаки с любопытством разглядывали нас, пока наконец один из них не спросил: «Откуда будете?»

— На собаках идем от Чукотки да Мурманска, — ответил Владимир. — По всему Арктическому побережью.

— А зачем? — спросил вдруг рыбак помоложе.

Владимир снял перекинутый через плечо полевой планшет на ремне и, порывшись, извлек из него листок бумаги. Это была анкета для работающего на Севере.

Вопросов в анкете, отпечатанной в типографии, было множество. И самые различные: мотивы вашего приезда на Север? Сколько лет живете на Севере? Чем вас привлекает жизнь в этих местах? Каким бы вы хотели видеть Север? И так далее...

Читали рыбаки долго, несколько раз.

— Напишите все в анкете. И пришлите по адресу: Уральский научный центр АН СССР, Институт экономики.

— Это твоя работа?

— Не моя. Руководитель нашей экспедиции Сергей Александрович Соловьев этими вопросами будет заниматься.

— А ты кем будешь? Делом каким занят?

— Врач я. Вы когда-нибудь болеете?

— Вроде бы не болеем.

— И это мне нужно знать. И не только о вас, а обо всех людях, живущих в Арктике. Ну и о нас самих, конечно, — как мы перенесем этот долгий путь.

— Ты этот самый листок-то оставь нам. Решим все вопросы и отошлем.

Наш разговор прервался потому, что в избушку зашел водитель вездехода.

— В нескольких километрах отсюда встретил три ваши упряжки, — обратился он к Владимиру. — Ребята зашли в балок к геофизикам.

— Едем к ним, — сразу ответил Владимир. — Присмотрите за упряжкой, — попросил он меня. — К утру я вернусь. Мне ребят сегодня надо увидеть... Обязательно.

— Конечно, присмотрю, — согласился я. — Что, заболел кто-то?

— Чисто психологический эксперимент, — сказал Владимир, прикрывая за собой дверь.

— А какой?

— Ну, об этом я смогу рассказать только после того, как пройдем Арктику.

Утром, едва только вездеход подъехал к избе и остановился, я забрался в кузов и, вытянувшись на лавке, расположенной вдоль борта, заснул как убитый: всю ночь беспокоился о собаках.

Проснулся оттого, что кто-то осторожно тряс меня за плечо. Открыв глаза, я увидел прямо перед собой знакомого пса, который вчера бежал привязанный к нартам. Он скреб лапой по рукаву моей кухлянки.

— Чего тебе? — спросил я.

Осмотревшись, я увидел, что кузов завален мешками с вяленой и свежемороженой рыбой, которой рыбаки поделились с участниками экспедиции. Один из этих мешков и придавил пса. Но пес настолько ослабел, что сам не в силах был выбраться из-под мешка.

Я помог ему, и пес уснул.

В пути мы нагнали четыре упряжки. Собаки резво бежали по искрящемуся на солнце снегу, и снежная пыль вздымалась за нартами, как брызги воды за кормой катера. И люди сидели на нартах, а не бежали следом за ними — значит, собаки прекрасно отдохнули.

Последним, кого мы обогнали, был каюр. В этот момент он находился ближе других к фактории Новорыбной. Каюр держал в руках хорей, и слышно было, как он покрикивает: «Тех-тех, тех-тех». Вожак упряжки, а за ним остальные собаки, идущие бессменно с каюром с самой Чукотки, повернули чуть левее.

Впереди была Новорыбная, дальше Хатанга, а за Хатангой — половина Арктики.

Хатанга — Новорыбная — Карго

Апрель 1983 года Станислав Лазуркин Фото автора

Испытание Севером

Мы знаем имена многих исследователей Севера. И вот 1983 год прибавил к этой плеяде новые имена наших соотечественников, участников полярной экспедиции — Сергея Соловьева, Владимира Рыбина, Павла Смолина, Владимира Карпова, Юрия Борисихина, Филиппа Ардеева.

Шестого ноября прошлого года они вышли из Уэлена, и с этой минуты началось многомесячное испытание их воли, выносливости и умения, испытание снежной целиной, полярной ночью, пургой и морозом. Они выбрали самый давний, самый традиционный способ передвижения — на собачьих упряжках. Эпоха реактивной авиации, атомных ледоколов, мощных вездеходов — и арктическая ездовая собака... Почему экспедиция предпочла собак иному транспорту?

Конечно, участники экспедиции помнили слова знаменитого полярника Руаля Амундсена о том, что «собаки являются единственными подходящими ездовыми животными в снегах и льдах». Знали, что именно ездовые собаки обеспечили победу неутомимому Роберту Пири в его 25-летней борьбе за достижение Северного полюса. И что с помощью тех же ездовых собак Кнуд Расмуссен преодолел 18 тысяч километров «великого санного пути» вдоль северных берегов Америки. Но не только опыт полярных исследователей руководил членами экспедиции. Они справедливо считали, что проехать, скажем, на вездеходе тысячи километров маршрута — значит проскочить пространство, мало что увидев. К тому же они хотели пройти по Северу с наименьшим вмешательством в природу, в том числе экологическим. И еще они решили доказать, что сегодня, в условиях возрастающей урбанизации, человеку остро необходимо общение с животными...

Цель экспедиции удивительно точно сформулировал старейшина советских полярников дважды Герой Советского Союза И. Д. Папанин: «Терпеливым, мужественным и хозяйским взглядом окинуть побережье. Это ведь северный порог нашего дома».

Окинуть взглядом побережье... Экспедиция, уникальная по протяженности своего маршрута и по суровому сочетанию неблагоприятных для человека факторов природной среды, составила комплексную программу своей деятельности. Один из важнейших ее разделов — медико-биологический, который мы разработали вместе с врачом Владимиром Рыбиным. Суть его — получение данных о том, как изменяются функции организма в условиях высочайшего нервного и физического напряжения. Очень важно знать, как проходят процессы адаптации организма, приспособления к столь сложным экстремальным условиям природной среды. Крайне интересны вопросы, связанные с обоснованием принципов рационального питания на маршруте. Изучить особенности питания, оценить новые пищевые продукты, исследовать (расчетным путем) энерготраты организма, определить оптимальный рацион питания и его режим — все это тоже входит в задачу врача экспедиции. Где, как не в таком напряженном походе, при длительном отрыве от привычных условий, можно еще получить уникальные данные об адаптации человеческого организма, о его могучих внутренних резервах? Где, как не в таком походе, можно по достоинству оценить эффективность и качество снаряжения, одежды? Все здесь интересно, важно — и режим дня, и тактика движения во время переходов в тундре, и особенности маршрута, и приемы ориентирования, и организация лагеря, и особенности питания. День за днем ложились в дневники участников экспедиции все новые и новые данные по важнейшей проблеме современности — человек в экстремальных условиях природной среды. Данные, которые требуют дальнейшего изучения и осмысления.

Но, естественно, шла работа и в других направлениях...

Например, штурман П. Смолин вел ни маршруте магнитные наблюдения с помощью прибора, разработанного учеными Института геофизики Уральского научного центра АН СССР.

И конечно, одной из главных задач экспедиции были встречи с северянами — нефтяниками, изыскателями, геологами, рыбаками. С молодыми северянами, которые благодаря экспедиции как бы заново прочли героическую летопись северного первопроходства, лучше узнали край, им предстоит жить и работать.

В. Волович, доктор медицинских наук, почетный полярник

Шаг в сторону

В се у Крея складывалось удачно. Как и другие потомки колонистов, населявших планету со звучным названием Остарлейт, он жил в соответствии с хронометром поведения. Хронометр был надежным помощником и наставником. Этот прибор, чудо науки, контролировал все, даже самые элементарные действия обитателя Остарлейта. Он энергично помогал составлять стройную программу жизни.