Жемчужина для Владыки моря - Лена Бутусова

— Чудом, говоришь? — Ричард наклонился над бортом, разглядывая потерпевшего крушение с тем же досадливым интересом, с которым рассматривают комара, прилетевшего испить твоей крови. И в твоей власти, прихлопнуть наглую мошку или просто прогнать прочь, позволив жить дальше. — Интересно, где на его теле расположено это самое «чудо»? Может, он им же и за круг зацепится?

— Что, господин? — капитан явно не понял своеобразного юмора Нигеля, но тот не удостоил его даже взгляда. Повернулся к матросам:

— Вы его вытаскивать собираетесь или будете смотреть, как человек окончательно утонет?

Команда неловко переминалась под тяжелым темным взглядом хозяина корабля.

— В чем дело? — в голосе Ричарда послышался такой холод, что, казалось, волны за бортом могли бы замерзнуть от одной его интонации. Он обвел глазами каждого, кто стоял перед ним, остановив взгляд на капитане. Прошипел с таким выражением, что капитан, рослый мужчина, старше Нигеля на пару десятков лет, скукожился и втянул голову в плечи:

— Вы что, набрали на мой корабль команду из матросов, которые не умеют плавать?

— Так, где ж их найдешь, умеющих-то? — капитан попытался оправдаться. — Молодежь наотрез отказывается учиться…

— Сам тогда ныряй!

Капитан вздрогнул от этого окрика и попятился:

— Так ведь волнение же поднимается, ваше благородие… Волны…

— Ах, волны!!! — Ричард рычал, словно взбешенный лев, но уже рвал пуговицы на своем камзоле. — На берегу мы с вами еще поговорим о навыках, необходимых для мореплавателя, Триенс! Ваше счастье, что сейчас не до того! — Нигель один за другим бросил в лицо капитану свои высокие сапоги из тонкой воловьей кожи.

Один из них угодил моряку каблуком по губе, разбив ее до крови, второй стукнул его в лоб, но капитан, словно не заметив этого, даже не облизал выступившую на губе кровь. Он прижал сапоги к груди, словно величайшую ценность, которую доверил ему господин, и с благоговейным трепетом глядя на него. А хозяин судна, ловко опершись рукой о борт, одним движением перемахнул его и нырнул в волны.

Схватив спасательный круг, в несколько сильных гребков Ричард достиг утопающего. Разглядывать его времени не было — капитан был прав, поднималось волнение, и первое плавание «Эрики» грозило оказаться для нее непростым испытанием. Единственное, на что обратил внимание Ричард, что мужчина был полностью обнажен. Брезгливо скривившись, он нацепил на безвольное тело спасательный круг и махнул матросам рукой, чтобы вытаскивали. Сам он поплыл рядом — касаться незнакомца ему не хотелось, а плавал Ричард достаточно хорошо, чтобы преодолеть небольшое пока еще волнение моря.

С самого детства маленький Ричард убегал играть на берег. Сначала просто ловить крабиков и ковыряться в морских дарах, которые волны в изобилии выносили на песок. А потом, когда подрос и окреп, он стал учиться плавать. Самостоятельно, поскольку для молодого аристократа оказалось невозможным найти учителей столь экзотическому занятию. Даже за большие деньги.

Отец сквозь пальцы смотрел на проказы любимого сына. Нигель-старший был уже весьма немолод, когда природа, наконец, подарила ему первого ребенка и единственного наследника, поэтому Ричарду многое прощалось. Порой даже слишком многое. За спиной у Нигеля-старшего, разумеется, шептались о том, что ребенок ведет себя странно, если не сказать более, но поскольку денег у Нигелей было в разы больше, чем у любого из знатоков хорошего тона, а происхождение их было не столь уж высоко, то многие махали рукой на их чудачества. Отчасти благодаря такой свободе взглядов, отчасти благодаря своему природному упрямству и наблюдательности, Ричард выучился плавать очень хорошо, даже лучше многих из тех, чья жизнь по воле судьбы была связана с морем — матросов, рыбаков или ловцов жемчуга. И он не считал это чем-то зазорным, полагая все предрассудки нелепыми, а популярные среди аристократии легенды о подводных чудовищах, якобы запретивших людям пересекать границы своих владений, не более чем старыми сказками…

…Матросы сбросили Ричарду второй спасательный круг и помогли ему подняться на борт. Вода ручьями стекала с молодого лорда, и юнга бросился, было, к господину с сухим одеялом, но Нигель лишь раздраженно отмахнулся от него:

— Отдайте потерпевшему. Он жив вообще, или я зря искупался? — Ричард стряхивал воду с длинных волос.

— Жив, сердце бьется ровнехонько, словно его не из пучины только что выловили, а с кровати подняли поутру.

— Хорошо. Прикройте его уже чем-нибудь! — лорд Нигель вырвал из рук юнги одеяло, которое тот все еще пытался ему подсунуть, и бросил на потерпевшего сверху. — Почему он без одежды?

— Так ведь волнами, верно, унесло… — капитан процедил сквозь зубы, не поднимая глаз на хозяина корабля, помня о его обещании серьезного разговора на берегу. А хозяин свои обещания обычно выполнял.

— Что, всю? — Нигель недоуменно вскинул бровь. — Впрочем, не важно. Курс на Торкоас, не хватало нам действительно в шторм угодить и в первое же плавание поломать свадебный подарок моей невесты. Этого, — он кивнул, на спасенного, — отнести в каюту капитана. Придет в себя, напоить горячим чаем. На берегу его посмотрит мой врач.

В борт корабля ударила очередная волна, чуть плесканув морской водой на палубу.

— Кому-то что-то непонятно? — Нигель повысил голос. — За работу!

И, рывком забрав у капитана сапоги, отправился в свою каюту.

* * *

Теперь, когда о помолвке было объявлено официально, Эрика, в качестве невесты лорда Нигеля, получила чуточку больше свободы. Например, она могла проводить дни на берегу моря, у причала, сославшись на то, что с нетерпением ждет возвращения жениха из очередного плавания.

Ричард частенько выходил в море сам — проверять жемчужные плантации или работу рыбаков на тралах. Репутация у Ричарда была дурная, как среди знати, так и среди простонародья, хоть и по разным причинам, поэтому рабочие старались не гневить господина и работали усердно. А личное присутствие хозяина изрядно увеличивало их рвение. Нигель был щедр на оплату за хорошую работу, но беспощаден к лентяям и неумехам. А о способах его наказания неугодных ходили легенды. Почти такие же страшные, как легенды о Владыке моря. Кое-кто даже шептался, что Нигель сам был родом со дна морского, недаром плавал, как дельфин, и моря совсем не боялся. Да и море его слушалось: сети приносили богатый улов, жемчужницы плодили вдвое больше перлов, чем у всех в округе, а в заливе Торкоас, где стояло родовое имение Нигелей, никогда не бывало штормов. Ричард только посмеивался над этими сплетнями и продолжал упорно работать, ведь со славой загадочного морского владыки за плечами гораздо проще было разбираться с суеверными конкурентами.