Журнал «Вокруг Света» №05 за 1979 год - Вокруг Света

...Сквозь густые заросли шиповника, колючие плети ежевики, хлещущие по лицу ветки орешника горная тропа ведет к долине.

Отчетливее доносится до слуха переливчатое бульканье горного ручья. Еще немного усилий, и через заросли кустарника видна калашская деревня. Двухэтажные дома образуют сплошную галерею. Таких галерей несколько, они ярусами поднимаются вверх по склону горы. Трудно разобрать, где начало одного дома и где конец другого. Жилища калашей сложены из толстых дубовых бревен. (Внизу, у патанов, основной строительный материал — плоские камни.) На первом этаже, судя по отсутствию окон, держат скот, а на второй ведут «лестницы» — те же дубовые стволы с вырубленными на них ступеньками.

Жители либо не видели нас, либо умышленно не обращали внимания. Женщины на плоских крышах своих жилищ размалывали зерно обтесанными круглыми валунами. Рядом с ними резвились дети. Мужчины сидели группками перед домами, обсуждая какие-то новости.

По дороге к селению Гулям рассказывал, что калаши занимаются разведением овец, виноделием — виноград культивируется в этих краях с незапамятных времен, и никто не может сказать, кто же принес сюда первую виноградную лозу. Некоторые мужчины промышляют овец-уриалов и мархоров — диких горных козлов: витые рога мархора ценятся у калашей очень высоко. Говорят, что отвар, приготовленный из растертого рога, обладает чудодейственными целебными свойствами и особенно незаменим при лечении зоба и для восстановления ослабленного зрения. Оба эти недуга очень распространены среди калашей. Причиной, порождающей их, сказал Гулям, считается почти полное отсутствие йода в горных источниках.

Иногда калаш-охотник преследует мархора по нескольку дней, пробегая по крутым скалам расстояние в сотни километров. Калаши, охотясь в горах, ведут себя чрезвычайно осмотрительно. Они никогда не применяют огнестрельного оружия, поскольку выстрел может вызвать обвал. Ловят мархоров длинным арканом, сплетенным из прочного и гибкого лыка. Вообще калаши не носят никакого оружия, только рогатку. Эта нехитрая штуковина есть и у убеленного сединами калаша, и у безусого юноши. Владеют они рогаткой виртуозно.

...У первого встреченного нами калаша рогатка была заткнута за пояс: точно такая же, с какими балуют у нас ребятишки, только вместо резины — жилы горного козла, упругие и прочные.

Калаш нес на голове плетеную корзину, полную лесных яблок, персиков и орехов. При виде незнакомцев он приветливо заулыбался, широко обнажая крупные белые зубы и щуря большие голубые глаза. Редкая бородка подчеркивала необычную в этих местах белизну лица. На человеке были широкие шаровары, длинная, ниже колен, серая домотканая рубаха, войлочная шапка, чем-то напоминающая берет. Ноги были обуты в грубые самодельные башмаки из сыромятной кожи.

— Раджван, — произнес он певуче и приложил свободную руку к сердцу. — Раджван, — повторил он. — Так меня зовут. (Эту фразу он произнес на пушту и тем, как выяснилось, исчерпал свое знание этого языка.) — После нелегкого пути отдых вам совсем не помешает.

Малуш-хранитель

У Раджвана более чем скромное жилище. Большая комната почти пуста. Земляной утоптанный пол. В центре несколько козьих шкур. На голых бревенчатых стенах самодельные полки, подвешенные на тонких сыромятных ремнях. По-видимому, гвозди здесь большая редкость. В углу каменная печь. Стопка старых одеял сложена на кровати — деревянной раме на низких ножках, оплетенной сыромятными ремнями вместо матраса. У окна столик, на котором вычищенная до блеска керосиновая лампа — по всей вероятности, предмет тщательного ухода, а рядом с ней два глиняных масляных светильника. В «красном» углу, на особой полочке, покрытой яркой тряпицей, стоит семейная святыня — хранитель очага Малуш — деревянное существо с человеческим телом и лошадиной головой — кентавр наоборот.

Калаши верят в добрых и злых духов. Добрых меньше, злых больше, но добрые сильнее и мудрее, и главный среди них — Малуш. По поверьям племени, он приносит в дом достаток, от его покровительства зависит хороший урожай зерна, фруктов, овощей, он оберегает калашей от болезней, приносит удачу на охоте, защищает дом от злой нечисти и ограждает его обитателей от нападения диких зверей. Божка с лошадиной головой я видел потом в каждом калашском доме. Но среди множества малушей не смог сыскать двух одинаковых, они обязательно чем-то, какой-то деталью будут отличаться друг от друга.

В соседней комнате, меньшей по размеру, живут жена и дети. У Раджвана их трое — два мальчика и девочка. Как только мы появились в доме, Раджван что-то сказал малышке, и та стремглав понеслась из дому. Через несколько минут на улице послышалось мелодичное позванивание, и на пороге появилась жена Раджвана — стройная миловидная женщина. Голову ее венчала круглая шапочка, очень схожая с тюбетейкой, но сделанная из маленьких разноцветных деревянных шариков. К краям шапочки были прикреплены бубенчики, негромко звякавшие при каждом ее шаге. В черные косы вплетены красные ленты. Широкая, прихваченная в талии блуза красиво расшита замысловатым орнаментом. Бусы, сделанные из тех же деревянных шариков, маленьких колокольцев и разной величины монет и пуговиц, дополняли ее наряд. Она сразу же заняла свое место у очага, и вскоре дом наполнился ароматом жареной баранины, кабанятины, острых специй и свежеиспеченных лепешек. На столе появились фрукты, орехи, мед в туесках — иначе их не назовешь, так же как и у нас где-нибудь в деревнях на Средней Волге, они сделаны из корья.

И тут Раджван расставил на столе кубки — те самые сосуды для вина, которые я видел в Карачи у торговца Мустафы Куреши! Хозяин наполнил их черным вином. По вкусу оно было почти таким же, как и наша сухумская «Изабелла». Я полюбопытствовал, откуда у Раджвана изящные серебряные сосуды для вина, так похожие по форме и орнаменту на древнегреческие.

— Точно не знаю. Они перешли ко мне по наследству. Помнится, дед получил их от родственников. В нашем селении выделывают точно такие, тщательно соблюдая рисунок.

Я полюбопытствовал неспроста. Некоторые исследователи до сих пор убеждены в правильности гипотезы (она никем не опровергнута, как, впрочем, и не доказана), что прародителями калашей были беглые солдаты из армии Александра Македонского. Мечтая о покорении мира, Александр Македонский привел с собой на Индостан огромную армию. Кое-кто из солдат, не выдержав походных тягот и трудного климата, решил скрыться в недоступных местах. Беглецы обосновались в горах. Смешавшись впоследствии с горцами, большинство из них и не помышляло о возвращении в родные Спарту, Македонию или Фракию... Может быть, калаши продолжают сохранять в своем быту то, что было когда-то занесено в горные ущелья Гиндукуша выходцами из далекой Эллады?

Не потому ли в домах калашей встречаются кубки и кувшины, чем то схожие с греческими амфорами: светильники и чаши, будто извлеченные археологами из раскопок древнегреческих поселений... Быть может, и более светлая кожа, и голубые глаза калашей — тоже наследие, полученное от их давних предков?

Кулат и мугре

Здесь, в горах, темнеет мгновенно. Скалы из серых делаются чернильно-лиловыми, а зелень у их подножия — черной. Мы вышли на веранду, когда над горами таяла узкая розовая полоска убегающего солнца. Стало свежо. Откуда-то доносилось треньканье колокольцев. Вскоре показалась отара овец. Весь день калаши цасут их на альпийских лугах в двух километрах над уровнем долин. Частенько соседние афридии угоняют у калашей их скот. Калаши терпимо относятся к таким набегам не только потому, что верят, будто исчезнувшие овцы оборачиваются красивыми девушками, но прежде всего потому, что они малочисленны и миролюбивы.

Раджван вынес из дома толстую кошму, расстелил на веранде. Я еле поспевал следить за нитью его рассказа. Главным участником этих рассказов-легенд был Малуш, совершавший чудесные подвиги.

Но, оказывается, не только Малуш помогает калашам. Немудреное счастье калашей зависит и от плясок. Когда наступает вечер, а с ним заканчиваются все дневные заботы, калаши собираются на деревенской площади. Под аккомпанемент сельского оркестра — барабана и дудок — начинается танец, сначала медленный, потом все быстрее и быстрее, до полного изнеможения. Этой искрометной, изнуряющей пляской, в которой участвуют только женщины, калаши заручаются милостью богов на грядущий день. С наибольшей торжественностью исполняются танцы во время праздников: Джоши, знаменующего приход весны, и Пхул, когда закончен сбор винограда, бурдюки наполнены молодым вином, собран урожай орехов, плодов и овощей, а пастухи пригоняют на зиму отары овец и коз, целое лето кормившихся на высокогорных пастбищах. В день Пхула танцуют и мужчины и женщины. Танец изображает охоту на мархора. После танца в жертву Малущу приносят козу; ее закалывают над очагом, опаляют ей лоб, а зажаренное мясо съедают всем селением, запивая вином нового урожая.