Когда под ногами хрустит империя - Вера Ковальчук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Они полагают, что и вы можете быть причастны к заговору, сэр.
– Не уверен, что смогу так уж легко доказать свою непричастность – учитывая отношение его величества – но, думаю, рано или поздно мне это удастся. У меня нет достаточно людей, войска я перемещать не буду, и последние дни – кстати! – не вступал в контакт со своими сторонниками в Генштабе иначе как по открытым внутренним каналам. Словом, подловить меня не на чем.
– Вы знали заранее?..
– Да нет, конечно. Откуда я мог знать. Просто чувствовал, что напряжение растёт, а в таких случаях лучше подстелить соломку. Любой прикрытый разговор по изолированному каналу, даже если он длится меньше минуты, в таких случаях вызывает преувеличенный интерес, а дальше возникают толкования. А потом последовало это назначение, и всё стало ясно.
– Для вас это может закончиться очень плохо.
– Вот именно. Но чем скорее я выясню, кто на самом деле всё это затеял, тем скорее смогу переключить внимание его величество с себя на настоящего врага. Может быть, он даже простит мне моё происхождение.
Райвен усмехнулся, но очень сдержанно. В их отношениях всё-таки была та грань, которую он опасался переходить. Выходец из низов, он прекрасно осознавал дистанцию между собой и Кенредом, человеком совсем другого сорта, другого положения, даже образования. Он очень ценил его простое и дружеское обхождение и боялся, что в один печальный момент услышит от него: «Разумеется, я сам виноват, что позволил тебе слишком многое и забыл, что подчинённых следует держать на расстоянии». Спровоцировать такое очень легко. Поэтому Райвен всегда держался уважительно и не забывал о субординации, даже если рядом не крутились слуги или другие подчинённые Кенреда.
Вот отчего некоторые шутки и любые острые замечания в адрес императора или императорской семьи были под запретом. Хотя Райву было что сказать.
– Я буду рад помочь вам всем, чем смогу. Если хотите, можете отправить меня ко двору Альдахары. Может быть, узнаю там что-нибудь.
– Что? Тебя не примут при альдахарском дворе, а если и примут, постараются, чтоб ты ничего не смог узнать. Это бесполезно. Надо искать другие пути. – Кенред в задумчивости развернул голографический экран с браслета и уставился на новостную страницу. – Или не искать ничего. Раз так пошло дело, всё скоро станет ясно, и государь получит возможность расправиться с виновниками, как он того пожелает, и делать с заговором всё, что ему будет угодно.
– Но за это время может погибнуть ещё кто-то из высшей знати. Может пострадать даже кто-то из императорской семьи.
– Для их защиты существует служба внутренней безопасности. Я всё равно не справлюсь в одиночку… Так, минуту. – Он поднял руку останавливающим жестом, и Райвен дал понять, что подождёт. – Письмо… – Он пробежал его глазами и нахмурился. – Вот, похоже, и ещё одно. То ли на его высочество покушались, то ли принцу просто не повезло с любовницей. Хотя второе слишком уж маловероятно.
– Что-то произошло с его высочеством Меллгреем?
– Нет, с его высочеством Гезалецием. Во время приватной встречи девушка попыталась уколоть принца отравленной булавкой. Когда её схватили, она рыдала и клялась, что не знала о яде, что была уверена, будто это приворотное зелье.
– Может быть, она и не лжёт.
– Может быть. Теперь уже не узнаешь. Девицу не стали сразу допрашивать с использованием сыворотки: мол, она билась в истерике, и толку, вероятно, не было бы. А вечером её нашли повесившейся в камере, либо же повешенной. Пока выяснить не удалось.
– Как это? – У Райвена округлились глаза. – В тюремных блоках везде есть видеонаблюдение и регистрация движений.
– Ни то, ни другое, ни звукозапись ничего не показали, но есть способы обойти наблюдение, Службе о них известно. Так что вероятность насильственной смерти виновницы исключать нельзя.
– Вам сообщил об этом принц?
– Нет, такие подробности, наверное, неизвестны даже Меллгрею, а сам Гезалеций мне писать бы не стал ни за что. Это письмо от Бригнола.
– Что он от вас хочет?
– Ничего. Просто сообщает. Но, судя по этому письму, он склонен мне поверить. – Кенред движением пальцев свернул экран. – Это хорошо. Значит, если я представлю доказательства, возможно, господин секретарь сможет убедить его величество… Чёрт его знает. Не представляю, чем всё закончится, но пробовать надо. Если меня уберут из списка подозреваемых, я вздохну с облегчением.
– Но чем тут помогут показания вашей пленной? Она только и сможет рассказать, что нападение было.
– Она сможет рассказать и о том, что опасность гибели была реальной, а спасение – чисто случайным, а также подтвердит, что нападали не их люди. Она расскажет о том, как именно нападали, как действовали, как выглядели, Крей это подтвердит, и сложившаяся картина покажет организацию нападения. Очевидно, что если бы нападение организовал я, то делал бы это совершенно иначе. И в этом случае в меня бы совершенно точно никто не стрелял.
– Согласен. Главное, чтоб те, кто будет разбираться с обстоятельствами, захотели в это поверить.
Кенред пожал плечами.
– Если, приняв все сведения, представитель его величества или сам его величество заартачится делать из них логичный вывод, это будет выглядеть очень уж нарочито. Тогда с самого начала не надо было соглашаться… Да, может быть, я слишком оптимистично настроен, но практика подсказывает, что просчитанный оптимизм имеет право на существование.
– Возможно, от вас потребуют и других доказательств – помимо показаний пленной женщины и солдата. Всё это нужно, чтоб как можно дальше отодвинуть вас от центра событий.
Кенред качнул головой и, дотянувшись, похлопал собеседника по плечу.
– Это, Райв, не самое страшное, поверь мне… Ладно. Передай, чтоб мне подготовили машину. Нужно возвращаться в больницу и проверить, как там идёт подготовка к допросу. Заодно передам рапорт.
5
Киру перестало беспокоить, что теперь она ещё дальше от свободы, чем когда была заперта в капонире, ведь её положили в чистую белую постель, провели быстрый осторожный осмотр, принялись ставить капельницу и пообещали, что сейчас станет вообще не больно. И да, можно будет поспать. Даже безразлично то, что у стены встал вроде