«Если», 2003 № 02 - Журнал «Если»

— На втором этаже…

— Хирургическое отделение. Спустившись, мы столкнулись с доктором Гинсом, палатным врачом, он как раз собирался подняться наверх: ему показалось, что именно сверху он слышал приглушенный звук, похожий на выстрел.

— Он так и сказал: «Звук, похожий на выстрел?» У него не было сомнений?

— Относительно сомнений спросите у него, — бросил доктор Волков. — Сказал он именно эту фразу, и сестра Флоберстон, естественно, не преминула заявить, что надо было сразу ее слушать, а не терять зря время. После чего мы уже втроем поднялись по лестнице на четвертый этаж.

— Почему не на лифте?

— Лифт находится в противоположном конце коридора, — терпеливо повторил доктор Волков. — Быстрее было подняться по лестнице.

— Это верхний этаж клиники, — сказал Дайсон, задумчиво глядя на лежавший перед ним блокнот, и, не услышав ответа, спросил: — На четвертом находятся только исследовательские лаборатории?

— Вам уже прекрасно известно, — едва сдерживаясь, сказал Волков. — Это экспериментальное отделение. Здесь проводятся научные исследования в различных областях медицины и медицинской биологии. Шесть блоков, каждый из которых представляет собой хорошо оснащенную лабораторию.

Дайсон кивнул, поставил закорючку в блокноте и сказал:

— На всем этаже были заняты только лаборатории доктора Туберта и… — он сверился со списком, — доктора Палмера. Это довольно далеко от комнат доктора Туберта, и потому утверждения доктора Палмера и его ассистента Фрома о том, что они не слышали выстрела или не обратили на него внимания, разумеется, могут соответствовать действительности. Лаборатория Туберта была закрыта изнутри, и никто не мог открыть дверь даже с помощью кодового набора, верно?

Волков кивнул.

— Значит, стрелял либо сам Туберт… да, я понимаю ваш жест, доктор… Это невозможно, вы, как врач, знаете это лучше меня. Остается Элис Бакли, поскольку, кроме нее, в лаборатории не было ни одной живой души.

— Мисс Бакли не могла этого сделать, — резко сказал доктор Волков. — Она спала с девяти утра, ее разбудили в вашем присутствии. Аппаратурные данные показывают, что мисс Бакли не просыпалась ни на минуту и в момент выстрела находилась в фазе глубокого сна, альфа-ритм в абсолютно спокойном состоянии, множество других параметров… Подозревать ее в убийстве у вас еще меньше оснований, чем меня или старшую сестру Флоберстон.

— Понимаю, — вздохнул Дайсон и захлопнул наконец блокнот. — Вы дадите мне экспертное заключение на этот счет?

— Хоть сейчас.

— Замечательно.

Выйдя в коридор, старший инспектор постоял минуты две и, приняв решение, направился к лифту. Само по себе убийство, если его грамотно и быстро раскрыть, — хорошая возможность повышения по службе, это разговоры о том, какая светлая у старшего инспектора Дайсона голова, это самоуважение, наконец. Но… В данном конкретном случае женщина не могла убить своего любовника, проводившего над ней научные эксперименты, потому что она спала, и это подтверждают приборы. Любой суд — а уж присяжные точно — будет доверять экспертизе больше, чем здравому смыслу. А здравый смысл утверждал, что убить Туберта могла только Элис Бакли, иначе пришлось бы привлечь к объяснению мистические силы. Окна закрыты шторами, только одна дверь — в коридор. И дверь эта заперта изнутри на кодовый замок, причем внутренний шифр не совпадает с внешним. Чтобы войти в лабораторию, полицейскому механику понадобилось двадцать три минуты, а уж Локателли свое дело знает будь здоров, опыта у него больше, чем у иного медвежатника.

Перед распахнутой дверью лаборатории стоял, сложив руки на груди, сержант Харрис. Увидев шефа, он доложил, что никто за это время не входил, не выходил, и вообще…

— Хорошо, Лес, — Дайсон похлопал Харриса по локтю (хотел по плечу, но ведь не дотянешься, не подниматься же на цыпочки!) и вошел в комнату. Белый контур на полу по-прежнему притягивал к себе взгляд, но черных пятен уже не было — отправляясь с доктором Волковым искать пустое помещение, чтобы записать его показания, Дайсон приказал кровь подтереть, а следы, если они вообще были, старый друг Майк Фэрроу снял со всех поверхностей. Дайсон уже знал результат предварительного анализа: на пистолете остались смазанные отпечатки, не поддающиеся идентификации. Убийца аккуратно достал оружие из большого внутреннего кармана пиджака Соломона Туберта, воспользовавшись, скорее всего, одной из гигиенических салфеток, пакетик с которыми лежал на тумбочке. Несколько таких салфеток — скомканных после использования — детектив нашел в ведре для мусора. Убийца был нетороплив, а Туберт даже не обернулся?

Мисс Бакли, похоже, только сейчас полностью пришла в себя — на лицо ее вернулся румянец, и глаза смотрели не с мутной поволокой, как полчаса назад, когда явился брат Элис, извещенный о трагедии в клинике. Фредерик Бакли работал в Элбертонском университете в должности приват-доцента, преподавал астрономию и вел исследования в области, о которой старший инспектор Дайсон не имел ни малейшего представления.

Элис сидела на кушетке, привалившись к стене, Фред Бакли молча держал сестру за руку. Дайсон придвинул от компьютера к кушетке вращающееся кресло, сел и сказал осторожно:

— Я очень сожалею, мисс Бакли…

— Почему? — с тоской произнесла Элис. — Почему никто не хочет говорить мне правду?

— Правда, мисс, — начал Дайсон, — заключается в том, что доктора Туберта убили. В этой комнате. В вашем присутствии. Вы что-нибудь слышали? Выстрел? Разговор? Слова какие-нибудь?

— Я спала, — Элис говорила так тихо, что Дайсону пришлось наклониться и напрячь слух. — Я ничего… Когда проснулась, увидела вас… Сол… Почему?!

— Вы о мотиве, — кивнул Дайсон. — Признаться, меня пока больше интересует способ. Как это произошло.

— Фред сказал, что…

— Я сказал, что Сола застрелили из его собственного пистолета, — вставил Фредерик Бакли. — Это ведь так?

— Да, — кивнул Дайсон. — И я не очень понимаю, почему доктор Туберт носил с собой оружие, на которое у него не было разрешения. Он опасался кого-то?

— Он никого не опасался, — сказала Элис, высвобождая ладонь из руки брата.

— Сол носил пистолет по привычке, — вмешался в разговор астрофизик. — Я у него как-то спросил… Он сказал, что без «беретты» чувствует себя будто голым. Почти десять лет он не расставался с оружием.

— Вот как? — удивился Дайсон. — Значит, у него все-таки были враги.

— Конечно, — согласился Бакли. — Миллиона три врагов, и каждый мог его убить.

— Не понял, — нахмурился старший инспектор.