Поэты Урала. Антология в двух томах. Том 1 - Иван Бахтин

Июль 1970

«Зарницы не сгорают…»

Зарницы не сгорают,Их смутно ловит взгляд.Дороги ЗауральяПод звездами пылят.Мне этот путь не внове.Следи и не следи,Вечерний БогдановичОстался позади.Завод огнеупоров.Громады белых труб.Прославил этот городОгнеупорный труд.Я здесь три года не был.Шофер, хоть погуди!Под обожженным небомТот город позади.Присматриваюсь. Верно.Лишь колок обогни,Волковской свинофермыДежурные огни.Лесок, заметно, мелок.За тем леском село.Вкруг церкви запустелойБезмолвье залегло.Оглохшая навеки,Стоит она темна.Ей каменные векиСмежила тишина.У плит глухие травы.Их ветер шевелит.Свернуть скорее вправоЖелание велит.Там Дом культуры… СтранноМерцает свет в окне.С широкого экрана —Солдаты на броне.Зарницы не сгорают.Их смутно ловит взгляд.Дороги ЗауральяПод звездами пылят.В ночную мглу одета,Уже невдалекеПолдневка-речка где-тоУкрылась в ивняке.В ней где-то месяц тонет.Но тут как ни гляди,под мостиком в бетонеТа речка позади.Районные дороги.Клубится пыльный след.Уральские отрогиЗдесь не сошли на нет.Все круче в гору. ЭвонКуда! Шофер молчит.Осталась где-то влевоДеревня Щипачи.Название родноеНе сбережет судьба:Когда-нибудь на зноеСотрут волной хлеба.Не зря почти что рядомРастет, живет светлоСо школой-интернатомВсе в зелени село.Мне песня губы сушит,Хоть слов не подберу.Сбегутся песню слушатьКолосья на ветру.Сбегутся и заглянутВ сиянье то, когдаОдною песней станутПоля и города.Теплынь июльской ночиДа звездный свет вокруг.Березы у обочинОтстали как-то вдруг.Ильинское. Хоть поздноИ я не у родни,В правлении совхозномПриветливы огни.Устав от тех раздолий,Я у крыльца стою.Готовится застолье,Должно быть, в честь мою.

1970

«Когда загрустится очень…»

Л. Сорокину

Когда загрустится очень,Когда засижусь в Москве,Я вспомню уральскую осеньВот в этой багровой листве.Гранильщикам и дояркамЯ мысленно руки пожму.Я вспомню Курьи над яром,Под яром — реку Пышму,И дымы Сухого Лога,Витающие под облака.Не зря по уральскому окатьОпять начинаю слегка.Не зря про себя называюНе Нижним, а нежным Тагил…Когда-то по здешнему краюЯ много дорог исходил.Мне здесь навсегда дорогимиПребудут поля и леса,И трубами заводскимиПодпертые небеса.

Сентябрь 1964

МУСА ДЖАЛИЛЬ (ДЖАЛИЛОВ МУСА МУСТАФОВИЧ)

1906–1944

Татарский советский поэт. Родился в деревне Мустафино ныне Оренбургской области в семье бедного крестьянина. Учился в деревенской школе, затем в медресе «Хусаиния» в Оренбурге, позднее — в Казани, на рабфаке.

В своей деревне создает пионерскую организацию, затем комсомольскую ячейку, становится ее секретарем, работает инструктором в Орском и Оренбургском укомах комсомола.

В 1931 году окончил Московский государственный университет.

В 30-е годы редактирует татарские детские журналы, издававшиеся при ЦК ВЛКСМ.

Накануне Великой Отечественной войны возглавлял Союз писателей Татарии. С 1941 года — на фронте. В 1942 году был тяжело ранен и попал в плен. За активную подпольную работу в 1944 году казнен в тюрьме Плятцензее.

Посмертно присвоено звание Героя Советского Союза (1956).

Первые стихи напечатал в 1919 году в Оренбурге в газете «Красная звезда». В 1925 году вышел первый сборник стихов и поэм «Мы идем». Автор многих сборников стихов.

За цикл стихов «Моабитская тетрадь» посмертно присуждена в 1957 году Ленинская премия.

Член КПСС с 1929 года.

НА ЗАВОДЕ ОРЛЕС{4}. Перевод А.Миниха

Впервые весь день на ОрлесеПод кровом просторных цеховЯ слушал веселые песниМогучего хора станков.

И сердце мое веселело,Когда, окрыляя меня,В цехах неумолчно гремелаСимфония этого дня.

Движенья здесь быстры и ровны,Здесь гул над станками парит.Я вижу: тяжелые бревнаТанцуют гудению в ритм.

А девушки шутят друг с дружкойЗа быстрым и ладным трудом.Взлетают опилки и стружкиИ на пол ложатся потом.

Сколь-зит дос-каBo-след дос-ке.Дос-ка — в тис-ках.Дос-ка — в стан-ке.

Злясь, зубами вгрызлась быстроВ доску острая пила.И со скрежетом, со свистомДоску режет пополам.

Доски тонки,Стружки клейки.В клеткиНа узкоколейкеЗа доской легла доска.По узкоколейной веткеЦокот, клекотВагонетки,Тарахтящей в такт станкам.

Вижу: бревно, накренившись неровно,С грохотом грозным разгон берет,Грузною массой огромные бревнаКатятся в груды вперед.

Тогда на завод я впервыеИз тихой деревни попал.И вот, поражен и взволнован,Я ночь до рассвета не спал.

Я за полночь из дому вышел,И в ясной ночной тишинеКазалось гуденье ОрлесаБодрящею музыкой мне.

Как будто утроились силы,Как будто сквозь дремную тишьПод эту могучую песнюУже не идешь, а летишь.К нам тракторы едут в деревню,И скоро и мы средь луговУслышим машинное пенье,Подобное пенью станков.

Эти грохот и гулСредь ночной тишиныМне напомнилиГоды гражданской войны.Снова темная ночь.Винтовка в руке.Вспышки выстрелов вражьихВидны вдалеке.Но все ближе к намЯростный кашель орудий.По траншеям к атакеГотовятся люди.Вот шрапнельРазрывается над головой,Вот винтовочный залп,Как сигнал штурмовой,Вот горячая, дробнаяРечь пулемета…И в атаку, в атакуИдет пехота.Это бой!Это тот девятнадцатый год,Что прошелЧередою больших непогод,Что, гремя боевыми громамиНад нами,Научил нас бесстрашьюИ сделал бойцами,Ободрил нас тогдаОрудийный гром,Звал в атакуБесстрашно идти напролом.Словно музыка,Пела в ушах канонада,Призывая, уча насСражаться как надо.И под музыку боя —И смелы и стойки —Мы с врагамиВ сраженьях бились тогда.А сейчас по цехам нашимМузыка стройкиОбодряет в работеГероев труда.

Одного из таких героевЯ увидел сегодня днем.Это старый рабочий завода,Машинист,—              мне сказали о нем.Словно копоть пороховая —Так ресницы черны у него.Отблеск схваток пятого годаЯ увидел в глазах его.

Он умеет работать на славу,Он умеет бить по врагу.Вся история классовых схватокСохранилась в его мозгу.

Да, бригады рабочих ОрлесаЗа трудом у могучих станков —Это те же могучие звеньяСлавных            красногвардейских полков.

Петушиное пеньеВ деревне насПризывает к работеВ утренний час.На Орлесе жВ предутренний холодок,Как петух голосистый,Запел гудок.Как он рано проснулся!Как звонко поет,Призывая рабочихИдти на завод!Заря встает.Гудит гудок,Гудок зовет:Вставай, браток!Гудок гудит:Кончай еду!Гудок гудит:Пора к труду!Гудит гудок:Пускай станок!Гудит гудок:Обедать срок!Гудит гудок:За труд опять!Гудок гудит:Пора кончать!И рабочий,Как друга, гудок полюбя,На него стал надеяться,Как на себя.По гудкуНачинались у нас забастовки,И рабочий бросалНа заводе труд.По гудку пролетарии,Взяв винтовки,Для защиты СоветовНа фронт идут.Воедино сплотясьПод гудки заводские,ПриготовивПорох, и сталь, и свинец,Мы господствуОтъевшейся буржуазииПоложили в Октябрьские дни конец.А когда скончалсяВладимир ИльичИ огромное гореНам горло сдавило —Не гудков лиБодрящий и пламенный кличНас призвал к единеньюС могучею силой?!И гудокПотому стал родным для рабочих,Что воспитывал ихВ многотрудные дни,Чтоб, единство своеУкрепив и упрочив,КоллективомСебя осознали они.

Не сразу я понял значеньеРечей заводского гудка.Рабочие же понимаютЯзык его наверняка.

Летят его песни в просторы,Взвиваются под облака,И в нашей деревне пороюМы отзвуки слышим гудка.

И смысл его речи могучейДля чуткого уха открыт:О смычке рабочих с крестьянствомГудок заводской говорит.

До свиданья, друзья! Пишите!Я, вернувшись в деревню свою,Расскажу о строительстве вашемИ победах в бескровном бою.Мы живем от вас недалеко.Приезжайте же к нам налегке,Чтобы песни полей услышать,Чтоб селу рассказать о гудке.

1926