Кто не спрятался - Сергей Устинов

Прошло довольно много времени, прежде чем я закончил подсчет общей суммы: четыре миллиона восемьсот пятьдесят тысяч рублей. Но еще больше мне понадобилось, чтобы осмыслить ситуацию и принять решение.

11

- Вас подвезти?

Я только вышел из своего подъезда на следующее утро и стоял, щурясь на весеннем солнышке и размышляя, зайти в отделение или сразу двинуть по делам. Рядом со мной притормозила бежевая "восьмерка", из окна которой мне улыбалась давешняя Марина.

- Подвезите, - согласился я. - А вы в какую сторону?

- В любую, - беспечно заявила она. - Я второй день за рулем, мне надо тренироваться.

Перепрыгивая лужи, я обошел машину и сел с другой стороны. Автомобиль был новенький, внутри стоял специфический запах свежего кожзаменителя. Я не удержался и сказал:

- Цвет не ваш. К голубым глазам надо было подобрать что-нибудь соответствующее.

- Откуда у советского участкового такая утонченность вкуса? - ответила она иронически, со второго или третьего раза включая первую скорость. - К тому же машину выбирала не я, а мой папб, так что все претензии к нему. Куда едем?

- Жаров переулок, - сказал я.

В Жаровом переулке жил Шкут. Вчера еще Дыскин по моей просьбе установил по телефону его адрес. И сегодня я решил, не откладывая, нанести ему визит.

- Жаров? - наморщила она лобик. - А где это? Далеко?

- Рядом. Поехали прямо, за вторым домом направо, дальше я покажу. Мигалочку включите...

- Благодарю за напоминание, - надменно сказала она, но мигалку все-таки включила.

Дом, в котором жил Шкут, я, кажется, себе зрительно представлял. Мрачная серая махина времен позднего сталинанса, внизу универмаг. Подъезды, если память мне не изменяла, со двора.

Руководимая мной, Марина не без некоторого напряжения въехала в арку и остановилась, конечно, посреди лужи, к тому же закрыв выезд двум другим машинам, приткнувшимся задом к газону. Уже войдя в роль инструктора, я терпеливо разъяснил ей ее ошибки. Подергавшись еще с полминуты по двору, она припарковалась наконец возле тротуара.

- Спасибо, - сказал я с чувством. - Обратную дорогу найдете?

- Постараюсь, - сказала она без особой уверенности и спросила жалобно: - А вы надолго?

Я совершенно искренне пожал плечами.

- Подождите минут пять. Если я не выйду, возвращайтесь. А если моего приятеля не окажется дома, покатаемся еще чуть-чуть.

Я действительно шел наобум. Звонить Шкуту и предупреждать о своем визите не входило в мои планы.

В подъезде было темно и гулко. Слушая свои шаги, я поднялся по ступенькам к лифту, глаз которого кроваво светился в высоте. Нудно скрипя, кабина шла вниз.

Из лифта вышли трое-двое высоких, крупных, один маленький, как мне показалось, полный. Больше я из полутьмы не разглядел и вообще обратил на них внимание только потому, что уж очень услужливо пропускали вперед высокие маленького, только что не под локоток выводили его на полутемную площадку. Они спустились вниз, и, уже когда лифт тронулся, я услышал, как грохнула за ними входная дверь.

Шкут жил на четвертом. На площадке было хоть глаз коли. Я оставил лифт приоткрытым, чтобы шел хоть какой-то свет. Мне была нужна квартира 14. Справа от меня отсвечивали прибитые на дерматине цифры, но я не мог разобрать, какие, и решил определить на ощупь. Протянул руку - и вдруг дверь в квартиру легко подалась от моего прикосновения. Свет, идущий из лифта, смешался со светом лампочки в коридоре, и я увидел, что подал туда, куда надо, в квартиру 14. Слегка помешкав, я толкнул дверь решительней и шагнул с порога в прихожую. Прямо передо мной были распахнутые стеклянные двери в комнату, и мне не понадобилось идти дальше, мне и отсюда было все хорошо видно.

На стуле у окна сидел человек. По неестественно вывернутым плечам было ясно, что руки у него скручены сзади, за спинкой стула. На голове у человека был прозрачный полиэтиленовый мешок, туго перехваченный у горла веревкой. Полиэтилен влип в ноздри и в разинутый для последнего вздоха рот, глаза страшно выкатились наружу, и казалось, что мертвый кричит из глыбы льда. В том, что передо мной труп, сомнений не было. Не раздумывая больше, я повернулся и бросился вон из квартиры.

Они сворачивали в арку, когда я опрометью выскочил из подъезда. Белый "москвич", не торопясь, переваливался на дворовых колдобинах. Один из высоких сидел за рулем, лысая голова маленького покачивалась в заднем стекле.

Слава Богу, Марина никуда не уехала. Откинувшись на сиденье, она курила, пуская дым в открытое окошко. Не разбирая дороги, прямо через лужи я подскочил к ней и рванул ручку двери.

- Двигайся быстро! - заорал я. Мне было не до вежливости. - Пересаживайся! Ну!

Больше всего я боялся в этот миг одного: что она начнет требовать каких-нибудь объяснений. На объяснения у меня времени не было. Но, наверное, было в моем лице нечто такое, от чего она мгновенно и совершенно молча подчинилась, ловко перемахнув на пассажирское кресло. Даже то, что я неожиданно перешел на "ты", не произвело на нее заметного впечатления. Я упал за руль, включил зажигание и рванул с места так, что колеса завизжали на мокром асфальте. Несчастный автомобиль подбросило на ухабе. Марина стукнулась макушкой об потолок, но и тут стоически промолчала. Определенно она мне нравилась все больше.

Выехав из арки, я огляделся. Белый "москвич" маячил уже в конце улицы, мигалкой показывая, что собирается поворачивать налево.

- Мы - за ними? - наконец-то открыла рот Марина.

- За ними, - в том же лапидарном стиле ответил я.

- Это и есть ваши приятели?

- Нет, - пробормотал я, думая в это время о другом - о том, что между мной и "москвичом" машин шесть, а обогнать на узкой улице невозможно из-за встречных. - Похоже, это приятели моего приятеля.

Когда выехали на Сущевский вал, я их чуть было не потерял совсем. Здесь было полным-полно машин, троллейбусов и автобусов, зато и рядов побольше. Я юркнул между двумя огромными, как динозавры, грузовиками, чуть не наехал правыми колесами на тротуар и сделал рывок вперед. Белый "москвич" был теперь за две машины от меня.

Ну и что дальше?

Я даже слегка притормозил. А чего я, собственно, добиваюсь? Если впереди меня действительно убийцы, то пытаться их задержать мне одному, мягко говоря, неразумно. Даже при том, что на мне форма, а в кармане пистолет. Насколько я усвоил, покойный Черкизов, Витька Байдаков да, видимо, и Шкут вращались в кругах, которые законопослушными никак не назовешь. Эти люди могли быть вооружены, а коли так, соотношение сил не в мою пользу. Может быть, достаточно запомнить номер "москвича"? А там пускай разбираются те, кому положено. С какой стати мне корчить из себя голливудского героя? Я скосил глаза на Марину. Она-то уж тут вовсе ни при чем!

"Москвич" потихоньку отрывался от меня. Я прибавил газу. Я выбрал, как мне показалось, оптимальный вариант. Довести их до конечного пункта, а там попытаться позвонить Валиулину и вызвать подкрепление. Все это не входит в обязанности участкового, но я, похоже, давно перешел эту грань.

- Не возражаете, если мы еще покатаемся? - повернулся я к Марине.

- А я думала, мы уже перешли на "ты", - ехидно заметила она, дернув носиком. - Или вежливость у милиционеров зависит от оперативной обстановки? Кстати, - продолжала она в том же тоне, - раз уж вы используете мою машину для своих надобностей, может, объясните, почему вы выскочили из подъезда, как ненормальный, а заодно уж, за кем это мы "катаемся"?

У меня возникло непреодолимое желание сбить с нее это ехидство.

- В квартире, куда я шел, оказался труп. А там, вон в том "москвиче", могут быть убийцы.

Краем глаза я увидел, как у нее изменилось лицо. Она прижала руки к груди и в испуге спросила:

- Вы так шутите?

- Какие шутки! - ответил я, надувшись. - Я при исполнении.

Миновав эстакаду у Савеловского вокзала, "москвич" ехал теперь по Верхней Масловке. Ехал не торопясь, в общем потоке машин, и мне не составляло особого труда держаться невдалеке за ним. И вдруг он выкинул совершенно неожиданный фортель.

Резко, не включая мигалки, подрезав нос такси, а потом еще кому-то, он пошел забирать вправо и юркнул в первый же переулок. Я понял, что практически не сумею перестроиться за ним. Он уходит от меня. Я рванул вперед, насколько позволяла обстановка, я знал, что через сотню метров есть следующий переулок, и, хотя надежда догнать "москвич" была ничтожна, это была единственная надежда. Мне гудели справа, светили сзади, Марина сидела, вцепившись обеими руками в ремень безопасности, и перевела дух, только когда я наконец повернул.

- Прошу прощения, - пробормотал я.

- Ничего-ничего, - ответила она сквозь сжатые зубы. - Машина застрахована. Можете не стесняться.

Я выскочил на параллельную Масловке улицу и увидел хвост "москвича".

- Вот он! - закричала Марина. Кажется, в ней проснулся азарт. Она спросила: - Будете стрелять по колесам?

- Закидаю гранатами, - ответил я. Но мне было не до шуток.