Нет места женщине - Екатерина Островская

– Ну вот, типа приехали.

Девушка вышла, оглянулась, чтобы посмотреть, не встречает ли ее кто-нибудь. Но никого не было, и она начала подниматься по ступеням.

– Эй, – окликнул ее чей-то голос, – сюда подойди!

Таша еще раз обернулась. И теперь, с высоты крыльца, увидела шагах в двадцати просторную беседку с ажурными металлическими стенками и человека, сидящего внутри. Вероятно, это и был хозяин дома.

Бондарь даже не поднялся при ее появлении. Кивнул только:

– Ну, привет, красавица.

Стоять и разговаривать, когда тебя разглядывают с ног до головы, Наташа не хотела. Она села за стол, на котором стояли бутылка виски и блюдце с фисташками. После этого произнесла:

– Приехала поговорить.

– Понятно, – кивнул Бондарь. – Я даже догадываюсь, о чем.

– Не сомневалась, что вы умный человек, – польстила мужчине Наташа, – и знали, что мы рано или поздно встретимся.

– Так со мной многие хотят встретиться, только не всем удается.

– Будем считать, мне повезло.

– А то! – согласился Бондарь. И показал на бутылку: – Хочешь вискаря?

– Сначала дело.

– Какое еще дело? – изобразил непонимание Владимир Васильевич.

– Ваше. Вы же просили меня быть вашим помощником.

Бондарь посмотрел на нее внимательно.

– Начнем с того, что я никогда никого ни о чем не прошу. Мне предлагают – я беру.

– Хорошо, пусть так, – кивнула Наташа. И переиначила свою фразу: – Вы предложили мне стать вашим финансовым помощником. Я подумала и согласилась.

Владимир Васильевич взял со стола бутылку и сделал из нее глоток, потом вытер губы ладонью, взял горсть орешков и, пережевывая, покачал головой.

– Поезд уже ушел, мне не нужен помощник.

– Неужели завязали с бизнесом? – удивилась Таша. – Что ж так? Постоянные убытки, вероятно?

Бондарь подумал, а потом хмыкнул.

– Ты мне нравишься – за словом в карман не лезешь. Обычно я не люблю таких, но с тобой, может, что-то и получится… Что я тебе предлагал?

– Зарплату в десять раз больше той, что я имела, квартиру или большой дом на берегу реки…

Бондарь задумался. Посмотрел за решетчатую ограду на свой дом, потом уставился на гостью.

– И ты готова?

– Готова, – опять кивнула Таша. – Но только для того, чтобы к вам перейти, я должна закончить все свои дела на старом месте.

Владимир Васильевич наверняка все понял, но произнес только:

– Ну и…

– Давайте закончим их вместе, – объяснила она. – Вы переводите остаток средств, я подписываю акты и протокол об отсутствии взаимных претензий.

– А я и так ничего вам не должен. И претензий к вам не имею.

– Возможно, ваши финансовые советники ввели вас в заблуждение, а возможно, заблуждаюсь я сама. Покажите мне документы, подтверждающие ваши слова и копии платежек.

– Я заплатил Ларину наличными, – махнул рукой Бондарь.

– Тогда он наверняка оставил вам расписку в получении некой суммы. Я посмотрю и больше не буду приставать к вам.

Бондарь задумался, снова взял бутылку и сделал еще один глоток.

– Я в курсе, где теперь ваш генеральный. И за что его взяли, тоже знаю. С мокрушниками дел не имею, а потому считаю, что не должен ему ничего.

– Вы имеете дело теперь не с ним, а с его женой. А чья она дочь, вам тоже хорошо известно. Я потому и приехала сюда, чтобы сообщить: тесть Ларина уже обратился и в Генеральную прокуратуру, и в Министерство по налогам и сборам, и в МВД с просьбой разобраться с вами и вашей фирмой. А ведь ему не откажут, вы и сами понимаете это прекрасно…

Бондарь побагровел:

– Ты что, угрожаешь мне?

– Как я могу? – изобразила удивление Наташа. – Зачем же тогда мне было приезжать? Сидела бы дома и ждала, когда на счета фирмы поступят деньги. Это же не мои личные средства. Только фирму нашу могут закрыть, мне пришлось бы искать новую работу. А зачем искать, когда есть предложение от вас. Вот я и прилетела, чтобы оказать вам помощь и таким образом доказать, что могу быть полезной.

– Мне говорили, тесть дергаться не будет.

– Обманули. Суммы такие, что любой задергается.

– Я же половину прибыли отстегнул…

– Прибыль подсчитывается после того, когда ликвидированы все долги.

Бондарь понял, что проговорился, кивнул и поднялся.

– Про тестя не врешь?

– А смысл?

– Ладно, пойдем в дом, – махнул рукой мужчина, – вместе подумаем, что и как. Только платить я больше не собираюсь.

Они продолжили разговор в кабинете. Через час туда прибыл директор банка «Урожай» с платежными документами. Тот был испуган и ничего не пытался доказывать Бондарю, а постоянно обращался к Наташе за поддержкой.

– При чем здесь банк? – повторял директор. – Если какая-то фирма не платит, пусть даже правительство области оказалось неплатежеспособным, то при чем здесь я?

Наконец Таше надоело его нытье, и она решила напомнить:

– Вы авалировали необеспеченные векселя и несете личную ответственность за мошенничество в особо крупных размерах. Даже если пуститесь в бега, отвечать будет не какое-то конкретное лицо, поставленное на ваше место, а банк. Но в данном случае вы подставили Владимира Васильевича. Возможно, он решит проблему. А если нет?

Директор «Урожая» хотел что-то возразить, но глянул на Бондаря и, вздохнув, промолчал. Лишь рукавом пиджака смахнул выступивший на лбу пот.

Бондарь смотрел на него с ненавистью.

– А что мне делать? – наконец спросил директор, обращаясь к Наташе. – У банка нет таких денег.

– Вы же понимаете, большого труда не составит проверить, как и где реализовывалось поставленное топливо, на счета каких фирм поступали средства от его продажи и поступали ли вообще. Выяснить все это – два дня работы самому ленивому следователю. А если следователь будет не один, если их станут подгонять начальники из Министерства внутренних дел…

– И какой вы видите выход? – дрожащим голосом вымолвил директор банка.

– Поработайте с деньгами клиентов. И потом, наверняка у вас кредитуются сельхозпроизводители. Советую не дожидаться, когда они реализуют пшеницу, гречиху или подсолнечник, а заберите у них продукцию в счет погашения просроченной задолженности, реализуйте через биржу или на внешнем рынке – там цены значительно выше. В общем, перекредитуйтесь… Есть еще один способ. Можно договориться с нашими поставщиками о фиксации цены на день отгрузки товара или вообще снизить ее с условием полного погашения долга, сказав при этом, что в ином случае фирма-потребитель объявит себя банкротом и не заплатит ни копейки… – Наташа посмотрела на Бондаря. – Владимир Васильевич, можете договориться с «крышей» рязанского НПЗ? Им-то плевать, получит завод что-то или нет, но вы им долю предложите, а недополученные средства завод спишет на потери, тем более что расходы свои они уже компенсировали нашими выплатами.

Директор «Урожая» кивнул и снова вытер рукавом пот. Похоже было, что каждая встреча с Бондарем приводит его к каким-нибудь потерям. В весе уж точно.

– Приятно иметь дело с умным и грамотным специалистом, – льстиво улыбнулся директор Наташе. – Мне бы такого зама. Я бы тогда…

– Заткнись, урод! – не дал ему договорить Бондарь. И поднялся, начал расхаживать по кабинету. Потом остановился и с усмешкой посмотрел на гостью:

– А ты ничего, соображаешь, что к чему. – Обернулся к директору «Урожая»: – Что расселся? Вали отсюда! Начинай работать, чтобы вернуть мне все. Я с тобой еще поговорю за подставу с векселями.

Оставшись наедине с Наташей, Владимир Васильевич пожал плечами:

– Идея с векселями его была. Ты веришь?

– Разумеется, – согласилась девушка, хотя так не думала. – Вам-то зачем все это?

– Вот именно, – кивнул Бондарь. – Ну каждый урод норовит подставить! Ладно, теперь ты будешь всех контролировать, а я буду спрашивать теперь только с тебя. Не передумала еще работать на меня?

– Сейчас закроем тему, и приступлю.

– Считай, ты уже приступила. Завтра с утра в Рязань махнем. Я с их «крышей» перетру, а ты с начальством договоришься, чтобы не возбухали. Хотя, я думаю, никто и не пикнет – у них за год двух директоров грохнули. Пацаны рязанские сейчас нового кабанчика на завод поставили, в случае чего вся ответственность на нем будет. Впрочем, нет, не завтра. До Рязани тыща верст отсюда, так что в ночь поедем. В машине поспишь, а утром сразу на переговоры.

– Замечательно, – улыбнулась Бондарю Наташа. – Приятно иметь с вами дело: сказали – сделали. Все бы так поступали.

– Я пустой базар не люблю, – согласился Владимир Васильевич, – за это могут не только язык укоротить, но и голову оторвать. Сейчас тебя назад в гостиницу доставят, а вечером заберут. Будь готова.

Когда черный «Мерседес» вывез ее за металлические ворота, Наташа почувствовала сильный озноб. Ее всю трясло, только не от холода, а от возбуждения. А может быть, от того, что очень скоро все может закончиться. Но не от страха ее колотило, это точно.