Новая Зона. Контур боли - Евгений Прошкин

Гарин смотрел в окно и не мог убедить себя, что он не спит, — в этом и заключалась проблема. Ощущение было не мимолетным, а плотным и тяжелым, как грозовая туча. Избавиться от него было невозможно, хотя Олегу казалось, что вот еще секунда, еще две — и все пройдет. Но время тянулось, машина приближалась к перекрестку, а наваждение продолжало цепко держать Гарина в своих лапах. Олег прекрасно понимал, что не спит, он легко доказал бы это кому угодно, лишь самому себе он не мог этого втолковать, как ни старался. Состояние напоминало неправильный «приход» от паршивой травы, который он испытал однажды, еще будучи студентом — первый и последний раз в жизни. Ему чудилось, что он принадлежит не себе, что им управляет кто-то другой, а он лишь выполняет приказы, и вся его самостоятельность — это иллюзия тряпичной куклы. Тогда по совету друзей Олег усиленно поедал печенье с минералкой. Сейчас ему достаточно было просто снять с головы артефакт, однако он не мог этого сделать. Гарину было страшно в «венце», но мысль о расставании с «венцом» пугала его еще сильней.

Олег поднял левую руку и осмотрел растопыренные пальцы, точно видел их впервые. Он все воспринимал с каким-то вялым, обреченным удивлением — и знакомую улицу, и потертый салон «вольво», и даже собственную руку. Неожиданно для себя Гарин прикусил тыльную сторону ладони и убедился, что тактильное восприятие его не подводит. Впрочем, через мгновение Олег уже не был уверен, действительно ли он кусал себя за руку или только собирался. Как и во сне, он не мог сосредоточиться, это было физически тяжело. Точка внимания, будто мокрый обмылок на веревке, все время ускользала, но все время — не далеко, постоянно болтаясь где-то рядом, на границе периферийного зрения.

«Наверно, я похож на пьяного», — подумал Гарин или кто-то другой, следивший за ним сверху, прежде чем артефакт слетел с макушки и завертелся вокруг ручки переключения передач.

Справа раздавался треск автоматных очередей, под капотом надсадно ревел мотор, а из автомагнитолы несся бесконечный навязчивый припев: «Простые движенья, простые движенья, простые движенья, простые движенья…» — эти звуки нахлынули на Олега разом, одновременно, словно он вынырнул из колодца посреди оживленной площади.

Столяров, выговаривая длинную фразу из одних матюгов, давил на газ, но машина разгонялась с большим трудом. Бормотание полковника странным образом ложилось на музыку из песни, которая, судя по припеву, все заканчивалась и заканчивалась и все никак не могла закончиться.

Гарин дотянулся до автомагнитолы и повернул ручку громкости против часовой стрелки. После пары полных оборотов он сообразил, что ручка сорвана и крутить ее бесполезно. Он тронул колесико настройки, чтобы уйти с частоты, но и оно вращалось слишком свободно. Допотопная панель с верньером хаотично подмигивала, подтверждая, что радиоприемник неуправляем.

— Да выруби ты его! — проскрежетал Михаил. — Нас небось половина города слышит.

— Да сам знаю! — нервно отозвался Олег. — Пытаюсь. Не могу. Кто там стреляет? Никого же не было!

— Сейчас выбегу, проверю и доложу.

Отчаявшись справиться с магнитолой, Гарин врезал по ней кулаком — прямым ударом, как в челюсть. Стеклянная панелька хрустнула и переломилась надвое, свет за ней погас, но на громкость звучания это не повлияло.

— Простые движенья, с-сука… — обессиленно выдохнул Столяров. — Сейчас нас заметят.

Олег и сам это понимал. Судя по интенсивности перестрелки, в «Академкниге» выясняли отношения человек десять, а то и больше. Гарин уже перегнулся через спинку сиденья, прикидывая, удастся ли вырвать динамики под задним стеклом, когда случилось то, чего он не ждал, но на что втайне надеялся.

«Вольво» встала, автомагнитола заткнулась, стрельба прекратилась — это произошло в один миг, синхронно.

Гарин со Столяровым медленно переглянулись, при этом Олег невольно покосился на артефакт. «Венец» лежал рядом, накинутый на ручку КПП, как в странной игре под названием «серсо».

— Я его больше не надену, — тихо сказал Гарин.

— Ты-то здесь при чем?

— Думаешь, радио просто так включилось?

— Думаю, оно вообще не должно работать.

— Ты проверял магнитолу?

— На предмет чего я мог ее проверить? — раздраженно сказал Столяров, снова заводя машину. — Электричества в городе нет, откуда тут возьмется передача в ФМ-диапазоне? Я не очень большой специалист, но…

— Ультракороткие волны распространяются в пределах прямой видимости, — перебил его Гарин. — Ты видишь где-нибудь работающий ретранслятор?

— Нет, — мрачно ответил Столяров. — Но сигнал мог от чего-нибудь отразиться.

— От чего, например?

— Да хоть бы и от Луны, — помявшись, сказал Михаил.

— Ты это сейчас придумал?

— В принципе такое возможно. Откуда еще это могло сюда залететь? Или у тебя есть версии получше?

— У меня и похуже-то нет, — сознался Гарин, снова посмотрев на «венец». — Есть только…

— Ну?

— Совсем плохие.

Михаил проследил за его взглядом и кисло усмехнулся:

— Кончай параноить. Ты не настолько крут, чтобы волевым усилием вызывать гром и молнию. — Столяров снова разогнал машину и, наконец-то доехав до перекрестка, с видимым облегчением свернул в сторону от Профсоюзной. — Простые движенья, простые движенья… — пробубнил он. — Тьфу, черт. Вот привязалась, зараза.

— Я ничего не вызывал, — помедлив, проговорил Олег.

— Ну так и я о том же.

— Это не я. Он сам.

— Час от часу не легче, — вздохнул Столяров, снимая с ручки «венец» и убирая его за пазуху. — Ты теперь каждый шорох будешь на свой счет относить?

— Тебе не показалось странным, что, когда включилось радио, возникла стрельба в том доме?

— Это же обыкновенное совпадение! — Михаил помолчал и, с опозданием осмыслив слова товарища, внимательно посмотрел ему в глаза. — Ты что, серьезно? Ясно… Пытаешься симулировать безумие, — заключил он. — Не утомляй, мне и без твоих терзаний забот хватает.

Олег не стал убеждать спутника в том, в чем и сам не был уверен. Он попробовал вспомнить свои ощущения от взаимодействия с артефактом, но вышло настолько приблизительно и недостоверно, будто это и вправду было сном. Его потянуло опять надеть «венец» — на минутку, только для того, чтобы освежить память, и этот внезапный порыв был таким сильным, что Гарин еле сдержался. Собственно, сдержался он лишь потому, что «венец» лежал у Столярова под курткой.

«Чего мне не хватало для полного счастья, так это зависимости от артефакта, — отстраненно подумал Олег. — Головная боль, обмороки и пси-наркомания — отличный комплект. Не лучше ли сразу в петлю?»

К дому Гарина они подъезжали с другой стороны, сделав большой крюк по проулкам. В соседнем дворе Столяров остановился, и они снарядили по два рожка. Автоматы были новыми, но лишнюю смазку подполковник-пенсионер Кенс удалил загодя. Он вообще оказался на удивление предусмотрительным, этот странный приятель Михаила, мелкий коммерсант с эсбэушным прошлым. Олег задумался о том, какой может быть гражданская жизнь самого Столярова, и пришел к выводу, что никакой. Михаила на пенсии Олег даже не представлял. Впрочем, в кителе и при погонах он его не представлял тоже. Вечный опер, всегда в какой-то заднице и всегда — сам по себе. Если бы начальство ценило Столярова чуть больше, ему вряд ли пришлось бы лично подставляться что в Припяти, что в Москве. Хотя… Здесь он не по приказу, а по собственной инициативе — вспомнил Гарин. Значит, это не начальство дубовое. Значит, действительно судьба.

— Чудны дела твои, Господи… — обронил Гарин вслух.

— А?.. — Михаил поднял голову и торопливо осмотрелся. — Что случилось? Кого увидел?

— Это я так, о своем.

— Свое держи при себе, — гаркнул Столяров.

Он положил свой автомат между сиденьями, под правую руку, и медленно тронулся к дому. «Вольво» крадучись катилась вдоль кустов, которые пока еще не выглядели одичавшими, но уже начинали потихоньку разрастаться, как будто почувствовали без людей вольницу. Снизу их поджимали плотные поросли сорняка, и было заранее ясно, что это безмолвное сражение за газон с жирной привозной землей декоративный кустарник проиграет.

На въезде во двор Михаил снова остановился. Гарин, пристально смотревший за правым флангом, не сразу понял, в чем дело.

Разношерстная юношеская «братва», обстрелявшая машину несколько часов назад, лежала на тротуаре возле дома. В полном составе, включая модного вожака. От угла, из-за которого они появились утром, парни ушли не далеко. Им позволили пройти всего одну секцию здания и расстреляли у второго подъезда.

— Они же пацаны совсем были… — подавленно выговорил Олег. — У какой падали рука поднялась?

— Твои интеллигентские стенания у меня уже в печенках, — сказал Михаил. — Лично я доволен, что шакалят порешили. Они в нас шмаляли, если ты запамятовал. И даже фамилии не спросили. Такие уроды неизбежно нарываются на ответку. И чем раньше это происходит, тем лучше для окружающей среды.